«Меры воздействия» сводятся в основном к настояниям и приказаниям, попрекам, ругани и угрозам, то есть наказаниям психическим, а при большой злобности и физическим. Сама жизнь ребенка таких родителей становится сплошным наказанием и бегством от наказания…
Автомамы и Автопапы неосознанно переносят (проецируют) на ребенка свое собственное недовольство жизнью и самими собой, свой неутоленный, давно зашкаленный голод по человечности, доверию и любви, свое духовное запустение… Те, которым так и не удается выйти на уровень хотя бы элементарной самокритичности, с годами превращаются в заплесневелых, психологически слабоумных мамонтов-папонтов, в идиотических автобабушек-автодедушек. Плодят следующие поколения автородителей - мамуасов и папуасов…
Несколько реплик из обсуждения
Василий. Автородители - мастера создавать события, против которых борются. Когда мне бабушка говорила: не лезь туда-то (на шкаф, на лестницу, на велосипед) - упадешь, разобьешься - так я и лез, и падал обязательно, и разбивал себе что-нибудь, вырос, в конце концов, физическим трусом. В пятнадцать мама:
«Опять явишься в двенадцать ночи? После полдесятого домой не приходи!»
И не приходил. Результат: венболезнь в шестнадцать, алкоголизм в восемнадцать…
Антуан. А я еще лет в восемь-девять сообразил, что мои родители- автоматы, пытающиеся мной управлять по модели «Кнут-Пряник» в соотношении приблизительно 6:1. Все надеялся, что когда-нибудь можно будет с ними общаться просто по-человечески, не получая оценок и указаний. К двенадцати потерял надежду.
Развил методы встречного управления: стал виртуозом вранья, симуляции, понтов, халтуры и охмурежа.
Все душевные силы уходили на эту игру в непоймайки, весь смысл жизни свелся, так сказать, к имиджу, не отличал уже в себе настоящее от показушного, тайно себя ненавидел и презирал за это…
И все верил, что вот стану взрослым и независимым, и будут у меня свои дети, и все будет не так, все только искренне, полюбовно и понимаючи…
А вот шиш, ни фига подобного. Стал папашей и с ужасом обнаруживаю, что автомат-родитель сидит и во мне, двигает моим мозгом, руками и языком. То и дело ругаю и луплю сына - чтобы не безобразничал, чтобы не мешал, чтобы учился, чтобы не лез не в свои дела, чтобы не был собой, короче…
Иногда вяло и натужно хвалю, иногда дарю подкупающие подарки и вижу: раскусывает, понимает - зачем… Ничего более вразумительного не могу придумать.
Играть с ним - с души воротит, больше десяти минут не выдерживаю, да и ему скучно - чувствует, что мне это не интересно…
Угрожаю дочке всеми ужасами, чтобы не вредничала, не ныла и не хамила, напрочь не выношу и не понимаю ее истерик, завожусь жутко…
В общем, оказывается, и я есмь Автомат Автоматович Автоматов, и жена моя Автомать Автоматьевна…
Кронид. А куда же деться от длинного ряда предков, от психологической преемственности, от социальной наследственности?…
От конфликта между требованиями безжалостного Рынка Жизни и требованиями детского тела и детской души, которые никто не умеет и не хочет понять, которые и сам-то ребенок не умеет высказать?…
Автомат, осознавший, что он автомат, и товар, осознавший, что он не товар, знаете как называется?…
Бэлла. Человеком. Но такие бомбежки, которую я сейчас кусочком изображу, человеческое в нас вытравляют:
«Я же тебе показала! Вот так завязывай шнурок!. Тьфу! Да что же ты… Да не так! Откуда у тебя руки растут?. Пусти, дай я сама! Бестолочь!»
«Опять согнулась, как крючок! Выпрямись, сколько раз говорить!»
«Ты что, последнюю извилину потеряла? Тут черным по белому: первая бригада экскаваторщиков вырыла за двадцать два дня столько кубометров грунта, сколько вторая вырыла за три недели. Одна за два дня, а другая за три ночи, понятно?» - «Не-а». - «Потому что думать не хочешь. Тупица! Дебилка!»
Вот по такой методике моя любимая, моя бедная мамочка воспитывала свою автодочку, верней, антидочку. Не знаю, это ли причина, или я сама такой родилась - но во мне, сколько помню себя, всегда срабатывал жесткий рефлекс Немогунадо: если чего-то надо, то я этого не могу - какое-то насильственное сопротивление необходимости, полное торможение… И стойкое убеждение, оно во мне и сейчас, что жизнь - это наказание, которое надо зачем-то перетерпеть…
Антуан. Если надо, как терпишь? И что за «зачем-то»?
Лиза. И как при всем том умудрилась получить высшее образование и ученую степень?
Бэлла. Назло себе. Живу просто назло себе. Ярко выраженная мазохистка…
Роман (в роли Черного Критика). Ну, если так, то Бетховен, которого отец учил музыке по вышеописанной методике: бил, истязал, цепью приковывал к фортепиано, - Бетховен, наверное, был супермазохистом, оттого кстати же и оглох. Я лично двумя руками за кнут, кнут и кнут. Только кнут превращает обезьяну в человека! - Кто «за»? Кто «против»?…
Вот одна из самых обычных, самых нелепых и трагичных ошибок. Ругая ребенка (и взрослого!), то есть более чем решительно и убежденно утверждая, что он (она):
лентяй,
трус,
бестолочь,
идиот,
подлец, -
мы это внушаем.
Ребенок верит этому. Ведь говорят затем, чтобы поверил, разве не так?… Слова для ребенка значат лишь то, что значат. Всякое утверждение воспринимается однозначно: никакого переносного смысла. Взрослая игра «Понимай наоборот» усваивается не сразу, а подсознанием никогда не усваивается.
Оценивая - внушаем самооценку
Если говорить:
ничего из тебя никогда не выйдет!
Ты совершенно неисправим!
Самый настоящий предатель!
Тебе одна дорога (в тюрьму, под забор, на панель, в больницу, к чертовой матери), -
то так оно и окажется…
Ведь это внушение, самое что ни на есть настоящее внушение. Оно создает образ будущего, оно действует и спустя годы, даже напрочь забытое:
ты меня не любишь,
ты нарочно меня изводишь,
ты хочешь, чтобы я сошла с ума,
ты хочешь моей смерти.
Если такое повторить раз, другой, третий - то… Ребенок такому не хочет верить, но может поверить!…
Душа его легка и упруго подвижна, душа жизнерадостна!… Но уже посеяны семена внутреннего разлада.
