если не счастливого состояния, то хотя бы спокойного, легкого, светлого?… Если да, то успели ли заметить, с чем это связано, когда чаще бывает?…
Уверен: вы выйдете на светлую дорогу.
ВЛ, очень благодарен вам… Живу я с отцом и мамой. Они все время оставались рядом со мной и всегда помогали и поддерживали, именно благодаря этому мне и удалось выжить и справиться с наркоманией.
Мама – человек добрый, чувствительный, обидчивый, эмоциональный, при этом волевой и властный.
Папа, в противоположность ей, очень мягкий, замкнутый, спокойный, мало эмоциональный. Он «дальнобойщик», постоянно в командировках, и большую часть кошмара моей наркомании маме приходилось переживать в одиночку.
Все то, что происходило, конечно не могло не сказаться на их психическом состоянии. Особенно это выражено у мамы: она тоже часто находится в депрессивных состояниях, очень переживает, что я никак не могу полностью встать на ноги и разобраться со своими внутренними проблемами.
Отношения с родителями, несмотря на боль, горе и разочарования, которые я им принес, остаются хорошими, доверительными. Хотя, конечно, случаются и мелкие бытовые конфликты…
На работу меня взяли только грузчиком-экспедитором. Информация о моем прошлом при желании вычисляется любым работодателем, а у меня три судимости(два условных срока и один реальный, как я уже писал).
С таким послужным списком найти перспективную работу очень сложно. Конечно, эта работа мне не нравится, она не позволяет расти и самореализоваться» Но на сегодняшний день других вариантов не вижу; к томуже это мой первый опыт работы с таким длительным сроком(почти год на одном месте).
Продолжаю посещать собрания Анонимных Наркоманов и Алкоголиков и работать по программе «с12 шагов». С этой программой возникает много сложностей в силу моего атеистического отношения к миру (программа предполагает веру в Высшую Силу), но общение в группах самопомощи позволяет сохранять трезвость, находить приятелей и не чувствовать себя в изоляции. Со старыми же друзьями (из тех, кто остался в живых) я никаких контактов не поддерживаю. Итак, большинство людей из моего нового окружения – бывшие наркоманы или бывшие алкоголики. Из хобби у меня только компьютер; надеюсь, что это не приобретет форму зависимости.
А вот на вопрос, чем бы я хотел заниматься, ответа у меня пока нет: не могу понять, куда двигаться, нет ощущения направления, сумбур в голове какой-то, сумбур и страх…
Что было в тюрьме? В двух словах не опишешь… Попал я туда в состоянии сильнейшей абстиненции, но страх перед тюрьмой был такой, что, еще находясь в изоляторе временного содержания, я не ощущал сильных ломок. Было так страшно, что я даже не воспринимал болевых ощущений. Пришлось пережить множество стрессовых ситуаций, не единожды подвергался насилию со стороны сокамерников и со стороны администрации – хорошо хоть от сексуального насилия Бог избавил.
Вынужденный отказ от наркотиков переносился там довольно легко. Пару раз, правда, довелось употребить марихуану и чефир. Гораздо актуальнее был вопрос, как раздобыть еду…
Почему я вернулся к наркотикам после освобождения, сам толком понять не могу. Пока находился в тюрьме, был уверен, что никогда больше, но стоило только выйти…
Сейчас светлые, спокойные моменты у меня бывают, но так редко, что их можно по пальцам пересчитать. Отследить, с чем они связаны, пока не получается. Как будто щелчок какой-то в голове: только что все было плохо, а потом раз – и мир окрасился в яркие живые цвета, на душе спокойно и радостно.
К сожалению, такие состояния длятся у меня очень недолго.
Физически чувствую себя в основном скверно. У меня хронический гепатит В и С, гастрит, повышенное кровяное давление где то 15090, пульс около 90. Было несколько сотрясений мозга. Почти постоянная слабость и упадок сил.
После получения вашего письма испытываю небывалый подъем, столько положительных эмоций давно не испытывал…
Валентин
Страсть в человеке сначала паутина, потом – толстая веревка.
Вначале страсть – как чужой в доме, потом гость и наконец – хозяин дома.
Всякая невоздержанность есть зачаток самоубийства; это невидимый поток под домом, который рано или поздно подмоет его фундамент.
ВЛ – Есть надежда. Сознателен, интеллектуален. ДС – Я бы дал шесть шансов из десяти в пользу выздоровления. Это как раз пропорция успешности лечения наркомании в случае, если лечение добровольно.
ДС – Тогда получается то, что у Валентина сразу после выхода из тюрьмы: вампирский реванш.
ВЛ – Свежие эндорфины проклевываются.
В Л – А наркоэпидемия на что, а зараженность ею юношеской среды, а охотники-наркоагенты?
ВЛ – Не всякого втянут, но многих, и зависимостно-предрасположенных в первый черед, разнотипно предрасположенных… Свой тип зависимостной предрасположенности Валентин обрисовал достаточно ясно: пугливый и ранимый, оценочно-сверхзависимый, социофобик.
ДС – Да, и проглядывает неафишируемая дисгармония в отношениях с родителями:
