Верхушка маленькой пирамиды задрожала, покрываясь сеточкой синих молний. Пирамиду стал медленно окутывать серый туман. Вот он поднялся к ее плоской вершине и тут же опал, обнажив возникшее на недавно пустующем месте овальное нечто, в котором бушевала неведомая материальному миру стихия. Черные тени бесновались и выли в пределах овальных границ, что-то по-прежнему сдерживало их, не давая вырваться наружу.
Девять фигур в черном опустились на колени. Под сводом ритуального зала пронесся глухой стон.
— Пора, — тихо произнес Цонкоцтли и осторожно взял из руки Бетси обсидиановый нож.
Девушка пыталась, но никак не могла оторвать взгляд от переливающегося всеми оттенками тьмы овала на вершине маленькой пирамиды.
Желтоволосый сгруппировался и стремительно прыгнул на середину зала. Обсидиановый нож, посланный умелой рукой, со свистом устремился прямо в сердцевину кошмарного прохода.
Раздался звон бьющегося стекла, будто вся пещера состояла из хрупкого, готового в любую секунду брызнуть ослепительными осколками хрусталя. И вот теперь этот хрусталь разбился на миллионы острых, как лезвие, частиц.
Крюгер грубо толкнул Бетси обратно в маленький грот, одновременно закрывая свое лицо руками. Но осколки звенящей тьмы истаяли в воздухе, не успев его задеть.
Для приверженцев Тотека Чикауа это был настоящий шок. Дымящееся Зеркало оказалось разбито. Едва открывшиеся Западные Врата снова захлопнулись.
Не давая врагам опомниться, Цонкоцтли метнул в чер-нобалахонников внезапно возникший у него в руке светящийся синий шар. Шар с хлопком взорвался, и зал удивительного храма покрылся мерцающим налетом инея,
В лицо Адама ударила волна холода.
Чернобалахонники и их предводитель превратились в застывшие куски переливающегося льда.
— Это слеза Кецаля, — прокричал Цонкоцтли, наклонившись над выпавшим из рук Тотека золотым сердцем. — Она задержит их лишь на время… Скорее забирайте сердце.
Крюгер с Бетси удивленно посмотрели на соратника Уэмака.
— Я не могу к нему притронуться, — с нетерпением пояснил тот. — Касаться безнаказанно золотого сердца может лишь рука владыки Уэмака либо рука смертного. Тотек Чикауа нарушил древний запрет и теперь должен поплатиться за это…
Бледная Регентруда и трясущийся как осенний лист на холодном ветру Васкес поджидали их в гроте.
— Что это вы там взорвали? — с недоверием спросила Труди. — Пару килограммов тротила?
— Золотое сердце!!! — закричал Васкес, кидаясь к мисс МакДугал, несущей в руках завернутый в куртку Крюгера артефакт. — Вы его нашли?!
Цонкоцтли довольно бесцеремонно оттолкнул мексиканца в сторону.
Бетси шагнула за порог грота и застыла как вкопанная.
Вместо длинного черного коридора за порогом заросшей сталактитами пещеры оказалось небольшое округлое помещение, в центре которого прямо из каменного пола бил ярко-красный подземный источник. Возле фонтана на небольшом каменном возвышении сидел красивый молодой человек с длинными ниспадающими на плечи черными волосами. Его бледная кожа светилась изнутри. Темные переливающиеся одежды делали его схожим если не с самим дьяволом, то с каким-нибудь зловещим демоном, явившимся в мир живых, дабы искушать невинные души смертных.
— Повелитель, — Цонкоцтли упал перед мрачным молодым человеком на колени, — прости меня, если я совершил что-то перечащее законам нашего народа. Могло случиться непоправимое, но благодаря этим смертным мне удалось остановить великую необратимость…
Бессмертные говорили на каком-то странном тягучем языке, но люди удивительным образом понимали каждое произнесенное ими слово. Перевод возникал сам собой, подкрепляемый яркой палитрой неописуемых образов.
Уэмак (а это, без сомнения, был правитель подземного народа) улыбнулся, обнажая ряд белоснежных звериных зубов. Зубов сильного и беспощадного к своим жертвам хищника.
— Этот спор будет решен согласно древним законам Чин-калько. — Голос владыки бессмертных напоминал шелест мертвых листьев на заброшенном осеннем кладбище. — Пускай все решится во время тлачтли.
— Но, повелитель… — попытался возразить Цонкоцтли.
Уэмак вяло шевельнул бледной кистью, и через секунду перед ним стоял громадный пес с грустными просящими глазами.
— Я знаю, милый Цонкоцтли, это жестоко, — прошелестел владыка бессмертных, — но таковы древние законы…
Бетси с Адамом быстро переглянулись. Они оба явственно почувствовали нависшую над ними опасность. Опасность, по сравнению с которой все произошедшее до сих пор казалось всего лишь детской игрой…
Глава семнадцатая
ТЛАЧТЛИ
Элизабет проснулась очень рано. Прислушалась к себе.
Такой счастливой и умиротворенной она не чувствовала себя уже почти год. Да, точно, со времени своей экспедиции на черноморский Змеиный остров, когда мисс МакДугал разыскивала сокровища храма Ахилла Понтарха.
Осторожно скосила глаза.
Счастье было на месте.
Вот оно, вытянулось рядом во всей красе сильного и здорового мужского тела. Длинные золотистые локоны рассыпались по подушке. Рот трогательно полуоткрыт, и из него вылетает теплое дыхание. Выражение нежного юношеского лица какое-то мечтательное и одухотворенное, как после долгой и страстной молитвы.
Бетси осторожно потянула на себя тонкую простыню.
Приподнялась на локте, чтобы было лучше видно.
Нет, ну до чего же он хорош.
Руки, ноги и грудь — словно вырезанные из слоновой кости. Мускулы не бугрятся валунами под тонкой, какой-то полупрозрачной кожей, а выступают равномерным рельефом. Сильные широкие плечи, изящные лодыжки и ступни.
После того случая в заброшенном храме, когда девушке довелось лицезреть обнаженного Хоакина, она не думала, что ей еще раз доведется увидеть столь совершенные формы.
Не только увидела, но и…
Боже, до чего же она сначала боялась сделать этот шаг. Еще бы, спать с… вампиром, оборотнем, хотя Цонкоцтли и утверждал, что жители Дома Кукурузы никакие не вампиры и не оборотни, а самые обыкновенные люди, физиологические процессы которых чудесным образом законсервировались. Подданные Уэмака практически не старели, оставаясь в том же возрасте, что и тогда, когда пришли в это странное место. Например, самому желтоволосому было в ту пору двадцать семь. Как и сейчас.
Лишь попадая в верхний мир, они подвергались тлетворному влиянию времени, остановить которое можно было либо вернувшисъ в Чинкалько, либо вкусив человеческой крови.
И еще одно. В Доме Кукурузы не было детей. Вернее, не то чтобы не было совсем. Просто они здесь не рождались. Все “малыши”, которых видела Элизабет, пришли сюда вместе с родителями много сотен лет назад. Да так и не выросли.
