Мегабитовая бомба

чертовски трудно, все люди, имеющие компьютеры, серверы и т. д., должны подчиниться этой единой партитуре. Лодка не поплывет, если гребцы будут грести в разных направлениях. Изложенная концепция отличается не только малой вероятностью осуществления, но и возможные доходы от удачной глобальной интеграции были бы, наверное, незначительными, зато прибыль в познавательном плане — огромной…

5

Конечно, рассказанное является сильным упрощением проекта конструирования системы с функцией сознания. Прежде всего, глобальные сети, передающие информацию в одной плоскости (или, точнее, по поверхности земного шара), следовало бы так преобразовать соединениями, чтобы они могли имитировать многомерную стратификацию мозга. Кроме того, нужно было бы соответственно подобранным «нейровейникам» доставить «стартовую информацию», содержащую примерно то же, что и мозговые центры новорожденного (его мозг, уже развитый в лоне матери, не является белым, пустым листом, но имеет встроенные центры, обладающие готовностью овладеть речью и т. д.). Потом важен был бы вопрос замещения тела с его сенсорными датчиками, так как и «естественный» мозг, полностью отрезанный от интерцепторов и от эффекторов (это называется сенсорно-моторной депривацией), НЕ способен действовать, потому что он погружается в состояние коматозной пассивности. К тому же «упаковать» в «нейровейники» нужно информацию разного типа (готовность к речи, к зрительному восприятию и т. д.) и соответственно соединить локальные подсистемы так, чтобы вся система функционально оказалась гомеоморфична с мозгом (необязательно с человеческим — это на усмотрение конструктора, — то есть гомеоморфизм означал бы систему информационных соединений, типичных для высших млекопитающих — hominoidea, которые представляют собой подсемейство, включающее как андроидов, так и гоминоидов, последним видом которых является человек).

Не хочу далее перечислять какие бы то ни было необходимые условия. Если бы такой эксперимент вообще мог быть поставлен, это не означало бы возникновения «машины», или скорее группы агрегатов, способной «серьезно мыслить сознательным образом». Его практическая польза была бы, наверное, мала, не больше, чем, например, от обнаружения бактерий на Марсе, то есть жизни, возникшей (хотя бы в первичных формах) независимо от земной. Но подобный результат такого всемирного опыта был бы первым шагом, предвещающим длительный период эволюции искусственных систем, функционально подобных мозгу; таким шагом был первый полет наполненного разогретым воздухом воздушного шара братьев Монгольфье (Montgolfier) — предвестника могучих реактивных самолетов. Впрочем, дорога к сознанию вполне может начаться менее сложным способом, я же только хотел указать на возможность использования того, чему технология компьютеров и их сетевых соединений уже могла бы, возможно, послужить.

Прогрессия зла

Эссе написано в феврале 1998 г.

1

Я специально использую такое общее название, потому что ЗЛО неотвратимо распространилось: здесь я думаю о зле прежде всего как о действии, наносящем вред в обширной области технологий. Все, что делают люди другим людям «неинструментально», я опущу, так как это заслуживает особого разговора, который, в общем-то, тоже здесь присутствует.

2

Зло, о котором я хочу поговорить, является обратной стороной технологических достижений: если где-либо и когда-либо происходит прогресс в техническом развитии, то есть как только фронт техники расширяется и продвигается вперед, за этим следует возрастание преступного злоупотребления им. На вопрос: «почему так всегда происходит», от эолита до космолита, достаточно краткого ответа: «потому что именно так люди поступают».

3

Но обычно удивляет не то, что уже можно изготавливать переносные атомные бомбы (помещаются в сумке размером 30х40 см, весят чуть более 30 кг и эквивалентны по мощности двум килотоннам тротила), а то, что до сих пор еще нигде на Земле не дошло ни до их «применения», ни до шантажа ими. Не только трудности доступа к ядерным расщепляющимся веществам (уран, плутоний) и не только отсутствие специалистов являются здесь препятствиями. Мне кажется, что если где-нибудь один раз такое «содержимое чемодана» будет применено, то тем самым будет перейден порог «индивидуально совершаемых и наносимых атомных ударов». Об этом сейчас я писать не намерен, но упомянул как об особом глобальном исключении из правил злоупотребления неотехническими инновациями.

4

Тормозов такого рода (если вообще можно говорить о нетехнических тормозах) в широко понимаемой и по-прежнему успешно развивающейся сфере передачи и хранения информации не существует. Уже в первых моих статьях, опубликованных в «РС Magazine po polsku», я описал многочисленные виды злоупотреблений, которые могут быть совершены по отношению к разнообразным сетевым феноменам, особенно обратив внимание на создание компьютерных вирусов и антивирусных фильтров, когда постоянно идет борьба двух противоположных сфер, двух типов мышления программистов, как нового вида борьбы «меча со щитом». Это естественный феномен, нет и речи о том, что применение самых строгих наказаний может отпугнуть каких бы то ни было «хакеров» от этого вида «преступных достижений». Мотивы их поступков в последние годы так изменились, что шалости в сети отдельных лиц, заинтересованных в вероломном вторжении туда, куда «нельзя» — например в Пентагон или в компьютерную систему банка, — увеличились настолько, что переросли в регулярный информационный шпионаж, в котором участвуют не столько отдельные любители, сколько специалисты, работающие за определенный гонорар.

5

Этих людей никто не называет «разбойниками на информационных дорогах». Американцы пишут о них как о cyberburglars [Кибервзломщики (англ.)], использующих сети (даже «контрсети») в глобальном масштабе. Противниками оказываются большие корпорации, правительства, генеральные штабы и научные центры, стремящиеся сохранить в тайне самую новую, интересующую ученых и технологов ценную информацию. Тем самым, как средства атаки, так и средства обороны подвергаются все более энергичному, все более «многоуровневому» и все более изысканному развитию.