профессиональный игрок в бильярд, иными словами, он смотрит и рассчитывает далеко вперед, а не думает исключительно о ближайшем ударе. Развивается, знаете ли, инстинктивное стремление к созданию стратегических позиций.
Мне вспоминается одна история про Эдиссона Каммака, которая отлично иллюстрирует эту мою мысль. По всему, что я о нем слышал, склонен думать, что Каммак был одним из самых одаренных биржевиков, которых когда-либо видела Уолл-стрит. Он не был, вопреки мнению многих, хроническим медведем, хотя действительно ему больше нравилось торговать на понижение, чтобы использовать к своей выгоде два величайших фактора человеческого поведения – страх и надежду. Его считают автором поговорки: «Не продавай акции, соки идут вверх по дереву!» – а старожилы говорили мне, что крупнейшие куски он выигрывал, играя на стороне быков, так что ясно, что он был человеком обстоятельств, а не предрассудков. В любом случае он был превосходным мастером в спекулятивной игре. Как-то раз – был уже самый конец рынка быков и начинался откат – Каммак был настроен по-медвежьи, и Дж. Артур Джозеф, финансовый журналист и превосходный рассказчик, знал об этом. При этом рынок был еще не только активен, но и, в ответ на подстегивание со стороны партии быков и оптимистические отчеты журналистов, продолжал расти. Зная, как может использовать такой человек, как Каммак, медвежью информацию, Джозеф однажды вломился в его контору с радостной новостью:
– Мистер Каммак, мой очень хороший приятель служит трансфертным клерком
– Что же это такое? – безучастно спросил Каммак.
– Вы ведь уже изменили направление, так? Вы теперь играете по-медвежьи? – уточнил Джозеф, чтобы не промахнуться с адресатом. Если бы Каммака это не интересовало, он просто не стал бы впустую расходовать информацию.
– Да. Так что же это за сказочная новость?
– Сегодня я заскочил в управление железной дороги «Святого Павла», а я к ним захожу два-три раза в неделю, когда прочесываю местность для сбора информации, и тут мой приятель сообщает: «Наш старик продает акции». Он имел в виду Уильяма Рокфеллера. «В самом деле, Джимми?» – переспросил я, и он ответил «Да! Он продает пакетами по полторы тысячи акций, и каждый следующий пакет поднимает в цене на три восьмых пункта. Я уже два или три дня занимался рассылкой акций». Ну, тут я, не теряя времени, отправился прямо к вам.
Удивить Каммака было нелегко, и к тому же он настолько привык, что всевозможные люди постоянно вваливаются в его контору чтобы поделиться всевозможными новостями сплетнями, слухами, советами и чистой ложью, что привык не доверять всем подряд. Вот и сейчас он только спросил:
– А вы уверены, Джозеф, что все верно услышали?
– Уверен ли я? Конечно, уверен! Или вы думаете, что я глухой? – возмутился Джозеф.
– А вы уверены в своем человеке?
– Абсолютно! – заверил Джозеф. – Я его его уже не один год, и он ни разу меня не обманул. Да ему и смысла нет! Его сведения всегда абсолютно надежны, и я готов ручаться собственной головой за точность каждого его слова. Я знаю его лучше, чем кого-либо другого, и, кстати уж, намного лучше, чем вы знаете меня после стольких лет нашего знакомства.
– Так верите ему, а? – и Каммак опять уставился на Джозефа. Затем он вздохнул: – Что ж, вам виднее, – и вызвал своего брокера, У. Б. Уилера.
Джозеф ожидал услышать приказ о продаже по меньшей мере пятидесяти тысяч акций «Святого Павла». Уильям Рокфеллер использовал преимущества активного рынка и избавлялся от своего участия в этой компании. И не имело ровно никакого значения, что это было за участие – инвестиционное или спекулятивное. Важным было лишь то, что лучший биржевик из всей группы «Стандард ойл» избавляется от этих акций. Как бы поступил средний человек, получив такого рода известие? Можно и не спрашивать.
Но Каммак, самый талантливый специалист своего времени по игре на понижение, который был настроен по-медвежьи относительно всего рынка, распорядился так:
– Билли, иди-ка ты на биржу и скупай пакеты акций «Святого Павла» по полторы тысячи каждый, когда они будут приходить с повышением на три восьмых. – А тогда их цена была за девяносто.
– Вы, наверное, хотели сказать – продавай? – опрометчиво встрял Джозеф.
Он не был новичком на Уолл-стрит, но представлял себе рынок как обычный газетчик, да и, пожалуй, публика в целом. Если один из владельцев компании начинает распродавать акции, цена на них должна покатиться вниз. А если еще от акций избавляется мистер Уильям Рокфеллер! «Стандард ойл» бросает компанию, а Каммак покупает! Это же абсурд!
– Нет, – возразил Каммак. – Я имел ввиду именно – покупать!
– Вы мне не верите?
– Верю!
– Вы не поверили моей информации?
– Поверил!
– Рынок ведь будет падать?
– Да!
– Тогда как?
– Я потому-то и покупаю. Послушайте меня, поддерживайте контакт с этим вашим надежным другом и, когда акции прекратят сбрасывать, дайте мне знать. Немедленно! Вы поняли меня?
– Да, – ответил Джозеф и удалился, плохо понимая, зачем Каммак скупает акции Уильяма Рокфеллера. И понять этот маневр ему мешало как раз знание того, что Каммак был настроен по-медвежьи на весь рынок.
Тем не менее Джозеф повидался со своим приятелем, трансфертным клерком, и попросил его дать знать, когда их хозяин кончит сбрасывать акции. И Джозеф по два раза в день звонил своему приятелю, чтобы узнать, как обстоят дела.
Наконец он услышал от своего трансфертного клерка: «Старик больше не продает акции». Джозеф поблагодарил и помчался с этим известием к Каммаку.
Тот внимательно выслушал, повернулся к Уилеру и спросил: «Билли, сколько мы купили акций „Святого Павла'?» Уилер заглянул в записи и сообщил, что они накопили примерно шестьдесят тысяч акций.
Заняв медвежьи позиции, Каммак, еще до того, как начал скупать акции «Святого Павла», приступил к продаже самых разных акций. И его позиции были уже очень велики. Он немедленно велел Уилеру продать только что купленные шестьдесят тысяч акций «Святого Павла», а затем продавать еще. Он использовал эти купленные им акции как рычаг, с помощью которого он придавил весь рынок и сильно помог своим операциям по сбиванию цен.
Акции «Святого Павла» продолжали падать, пока не дошли до уровня сорок четыре доллара за штуку, и Каммак сорвал грандиозный куш на них. Он разыграл свои карты с редкостным мастерством и получил соответствующую прибыль. Я бы отметил характерный для него стиль торговли. Ему не пришлось тратить время на размышления. Он мгновенно увидел, что для него есть вещи поважнее, чем прибыль от одного вида акций. Он увидел перед собой сказочную возможность не только начать большую спекулятивную игру в должное время, но и заполучить инструмент для хорошего начального удара. Получив сведения об акциях «Святого Павла», он решил не продавать, а покупать, потому что таким образом он приобретал наилучшее снаряжение для всей кампании по сбиванию котировок.
Но вернемся к моим делам. Закрыв операции с зерном, я отправился на юг на собственной яхте. Я курсировал вдоль побережья Флориды и наслаждался покоем и рыбалкой. Рыбалка была великолепна. Да и все было очаровательно. Я ни о чем не заботился, да и не хотел никаких забот.
Но как-то я высадился на Палм-Бич и встретил там множество приятелей из Нью-Йорка. Все судачили о самом колоритном хлопковом спекулянте того времени. Из Нью-Йорка сообщили, что Перси Томас потерял все до последнего цента. Речь не шла о формальном банкротстве. Это были просто слухи о втором Ватерлоо, постигшем самого знаменитого спекулянта хлопкового рынка.
Я всегда с большим уважением относился этому человеку. Впервые я узнал о нем из газет, когда
