последняя (пока) ледниковая эпоха, ему внезапно пришел конец.
Поначалу главный мотив рисунков — животные. Преобладают звери, составляющие охотничью добычу, — лошадь, дикий бык, зубр, олени, дикий баран, антилопа, кабан, а также гиганты той поры — мамонт и носорог. К сожалению, замечательные древние художники изображали человека не так реалистично, как животных. Видимо, влияло некое табу: тщательно нарисованное лицо могло быть принято за духа (мы еще не касались зарождавшихся религиозных представлений). Вместо этого со временем появляются фигуры, как бы рассказывающие о событиях в жизни группы. Начало историографии человека?
Конечно, хотелось бы видеть реалистические портреты тогдашнего человека, не уступающие великолепным изображениям животных, таким, как в пещере Ласко. Конечно, нас одолевает любопытство: как выглядели эти люди, от которых до наших дней дошли только кости? Какую одежду носили? Звериные шкуры? Или вовсе обходились без одежды?
Нам, современным мерзлякам, кажется несомненным, что они должны были тепло одеваться. Но я, опираясь на простейшие соображения, хочу — чисто гипотетически — указать на другую возможность. Начну с того, что голый человек может переносить довольно сильный холод!
Когда первые европейские корабли отважились пройти вдоль побережья Южной Америки на юг до Огненной Земли, где их подстерегали бураны и айсберги, мореплавателей поразило, что тамошние индейцы ходят в стужу нагишом! В частности, они увидели, как в ледяной воде плыла женщина, за волосы которой держался ребенок. (Именно так, представляется мне, плавали со своими отпрысками австралопитекши — или мои гипотетические икспитекши — правда, в более теплой воде.)
Рассматривая немногочисленные древние изображения людей в пещерах Европы, мы сразу распознаём мужчин по их половым признакам. Никакого намека на одежду, а ведь если бы они одевались, неужели пенис оставался бы на виду? На одном рисунке в Ласко, видимо передающем реальное событие, изображен зубр и лежащий перед ним с раскинутыми руками — убитый? — человек, у которого четко обозначен пенис. Очевидно, этот мужчина был голый, когда его поразили рога?!
Некоторым найденным женским фигуркам приданы формы, которые привели бы в замешательство современных сторонников голодания. Например, «Венера» из Лепюга выглядит так, словно навесила на себя спереди два набитых чем-то рюкзака, плюс еще один на ягодицах. Все эти «Венеры» непомерно тучны; может показаться, что речь идет о намеренно карикатурных изображениях. Но почему древних художников привлекал мотив тучной женщины?
Когда эскимосы в недавнем прошлом забирались на ночь в свои иглу, они укладывались нагишом на тюленьи шкуры и согревали друг друга собственными телами. Плотное телосложение эскимоса помогает сохранять тепло во время охоты, обеспечивающей калориями семью. Эскимоска охотой не занимается, ей не обязательно быть проворной, и она может обрастать жирком, выполняя этакую пассивную сексуальную роль с практическим смыслом.
Во время ночлега женщина выделяет намного больше тепла, чем мужчина. Я пришел к этому заключению на основе личного опыта; потом оно получило научное подтверждение, когда мне попал в руки труд немцев А. Кольмана и В. Лизе «Тепловое излучение» с тщательными измерениями кожной температуры, на основе которых рассчитывают теплоизоляцию при строительстве жилья и т. п.
Почему так сложилось? Видимо потому, что с течением времени на долю женщины выпало в холодные ночные часы служить (тепловым) центром для детей и мужа. Может быть, развившийся за время полуводного образа жизни теплоизолирующий слой подкожного жира как раз и позволил
Возвращаясь к тучным «Венерам», отмечу общую для них особенность — отсутствие черт лица. Ни носа, ни рта, ни глаз: посаженный на шею ком — вот и все. Похоже, в самом деле был абсолютный запрет на изображение человеческого лица. Пристально смотрящие глаза воспринимаются как угроза, это аксиома в животном мире. Хищник, если смотреть ему в глаза, либо набросится на вас, либо отступит. Есть что-то пугающее в изображении человека с пристальным взглядом.
Наблюдая свойственные нынешним религиям замысловатые ритуалы, естественно спросить себя, что породило все эти различные представления? Что побудило первых людей, охотников-собирателей, верить в духов? Что заставляет современного человека верить в нечто подобное?
Человеческий мозг — невероятно чувствительный инструмент. Мы постигаем сложнейшие причинные связи. Уже то, что мы воспринимаем самих себя, видим себя в зеркале своего сознания, выделяет нас среди всех животных. Но есть нечто, чего не может представить себе никакой, даже самый изощренный мозг, — бесконечность времени и пространства.
Наш мозг позволяет нам видеть и постигать происходящее вокруг. Мы все глубже проникаем в микромир атома, с восхищением озираемся в окружающей нашу планету огромности, открываем все новые, недосягаемые для нас далекие миры, исследуем космическими аппаратами нашу солнечную систему, с математической точностью измеряем нашу галактику и рассчитываем ее движение среди других галактик.
Но нам не дано постичь упрямо ускользающие от нас параметры времени и пространства, наш мозг попросту неспособен выдать «разумное» решение.
Всюду, где люди пытались найти ответ на вопрос, «с чего все началось», складывалась «повесть о сотворении мира». Многие снисходительно посмеиваются над представлениями «примитивных» народов, однако версии «великих» религий нисколько не основательнее.
Библейский миф — всего лишь попытка начертать границу, за которой бесконечность. Все создал Бог, однако малое дитя поставит нас в тупик невинным вопросом: «А кто создал Бога?»
Наша крупинка в космосе, эта планета, на которой за миллиарды лет развился многообразный животный и растительный мир, это огромное «творение» — кем-то ведь она сотворена?..
Встань перед окном в морозный зимний день, подыши на холодное стекло, и появится сплетение прекрасных ледяных узоров, среди которых нет двух одинаковых. Они сотворены тобой — или через тебя неким божеством? Реалистический ответ гласит: это «творение» выстроено кристаллической структурой молекул воды на основе закономерных, хотя и непредсказуемых, чисто физических предпосылок.
Основной кирпичик в сложном многообразии жизни — атом углерода. В надлежащих условиях, какие налицо на третьей планете солнечной системы, может начаться сборка действующих конструкций, негодные же устройства гибнут и возвращаются в тесто, из которого нерушимый энергетический круговорот печет новые пироги.
Попытаться понять, что великий процесс творения сам себя сотворил, нелегко. Быть может, так же трудно, как смириться с тем, что человеческий мозг неспособен ответить на вопросы: «Когда началось время и когда оно кончится? Где границы Вселенной и что находится за ними?» Насколько бесполезно и бессмысленно искать ответы на эти вопросы, настолько же нелепо тратить силы в поисках вразумительного ответа на вопрос о начале творения.
Мозгу, которым мы наделены, не дано это постичь, и давайте признаем это как аксиому.
Как вообще возникают религиозные представления у «примитивных народов», то есть людей с первобытным укладом? Что служит, так сказать, каркасом религий, который разные культуры облекли в множество различных одежд?
Мой друг, миссионер Дин Форд, рассказал бездну интересного о своей первой встрече с индейцами акурио. Встретив представителей другого племени — вайана, которые нарушили вековую изоляцию акурио, последние восприняли их как «людей из плоти и крови». Когда же появились Дин и его американские коллеги, акурио были потрясены. Великаны с белой кожей и светлыми волосами! Не иначе эти чужеродные твари — духи! Подумав так, акурио и повели себя соответственно. В их мир вторглось что-то недоброе — его надо заклинать, и они стали защищаться ритуальным пением без слов. Пели весь день и всю ночь, пока в их лагере находились «белые духи». На другой день акурио попросили сопровождавших миссионеров индейцев сказать им, чтобы те уходили. Они выдохлись, не могли больше петь!
К такому же ритуалу прибегает акурио, заклиная стрелы. Медленно вращая стрелу пальцами, он глядит на нее и часами напевает заклинание, чтобы на другой день она поразила цель и принесла хорошую добычу! Вот такая «песня-пожелание». Поют акурио и добыв мед диких пчел — «благодарственная песня».
