физические или потусторонние. «Неужели я умер? – навязалась пугающая версия. – Я что, навечно приговорён к мраку? Неплохая загробная жизнь! Я изведусь от скуки. Мысли – вот то, из чего я состою. Я могу мыслить и не более. Кошмар!»
«Не спеши себя хоронить, герой. Ты ещё не выполнил своей миссии,» – прошептал женский голос. Михаил лишь вёл рассуждения, а Судьба кроме того, что внедрилась в них своими мыслями, ещё и превращала их в звуки!
«Открой глаза, глупый,» – нежно прожурчала она.
«У меня теперь нет…» – начал возражать Михаил, но неожиданно ощутил… Он пока не понимал, что именно, но надежда забилась в нём прозрачным родником, наполненным счастьем и искренней благодарностью к явившейся озарительнице.
Он жив! Наличие тела чувствовалось естественнее с каждой секундой: руки, ноги, корпус, лицо. Всё возвратилось на место!
«Рад мне, да? – подловила Судьба мальчика. – То-то же. Впредь не пренебрегай моими услугами, если я тебе их предложу.»
Михаил неуверенно коснулся пальцами век. Последние были тёплые, а вот руки мёрзлыми.
«По-моему, я лежу на чём-то холодном,» – заключил семиклассник, исходя из осязательной диагностики окружающей среды. Он поднял торс и раскрыл глаза…
«Боже мой, где я!?»
Зрелище разгромило под корень твёрдое и гигантское древо его воображения, которое Михаил ранее считал сверхнебесным и непробиваемым. Он затаил дыхание и не снабжал организм воздухом около минуты. Он едва не захлебнулся потрясением! Но когда содержание углекислого газа в крови накинуло удавку на мальчишку, он освободился от когтей шока и жадно заполонил лёгкие живительной смесью.
Он находился в огромном и продолговатом помещении. Пока это всё, что он усвоил. Михаил поднялся на ноги и навалился на стену, не в состоянии сохранять баланс при таком ударе по здравому смыслу.
Самое броское в этой пёстрой комнате – она почти вся была сотворена из драгоценных камней и металлов. Пол, стены, потолок, мебель – всё ценой в миллионы и миллиарды! Глаза просто резало от яркости и контраста золота, серебра, платины, бриллиантов, рубинов, изумрудов, алмазов и дальнейшего пьянящего разнообразия элементов.
Усмирив кое-как тайфун в голове, который её чуть не снёс, он медленно начал передвижение по необъятному для умственного постижения месту, невольно подражая инвалиду, который учился ходить заново.
Это был скорее зал, нежели комната, преобладавший по размеру даже над футбольным стадионом. Пол выложен из квадратных плит самых разных сортов драгоценностей: рубина, изумруда, сапфира, алмаза и так далее. Михаил хотя и крайне изумился, ведь минералов подобного объёма не бывает, но почему-то его пленила уверенность в их подлинности. Золотые стены полностью, вдоль и поперёк, покрывались не менее дорогостоящей мозаикой, изображающей сцены баталий с участием немыслимых существ. Ближе к потолку крепились чаши, в которых вместо обычного огня солнечно сияли маленькие шары – здесь уже Михаил засвидетельствовал явную магию.
К стенам примыкали шеренги шкафов, напоминающих грузных рыцарей, угрюмых и безразличных ко всему. Почти во всю длину помещения посередине находился стол, окружённый стульями и заваленный слоями бумаг, свитков, книг. Кроме того там имелись сундучки, бутылочки с веществами, колбочки на штативах и много другого барахла.
Но вышеперечисленное следовало бы не называть в уменьшительной форме. Дело в том, что абсолютно все предметы в зале были изготовлены не для пользования человеком, а для создания ростом в метра четыре! Мебель и остальные принадлежности были громадны!
«Да на это всю Россию купить можно! Что же за верзила тут обосновался?» – кипели в мальчике вопросы и восклицания.
Эмоциональному и впечатлительному Михаилу понадобилось полчаса, чтобы выйти из состояния лунатика и привыкнуть к обстановке, к океану драгоценностей.
Немного успокоившись, семиклассник решился на действия более смелые.
Вскарабкавшись на шикарный стул, а затем и на стол, мальчик начал шествие по всей его длине, сопровождающееся непрерывными и любопытными поворотами головы, вытягиванием шеи и разбегающимся взглядом.
Зал с высоты выглядел захватывающим и романтическим. Сказочная бездна интригующих вещей разжигало жажду их изучить. Нужно заметить, что Михаил совершил серьёзный промах, отказавшись от чтения документов. Это могло дать бы некоторые прояснения, например, где он всё-таки оказался и как отсюда выбраться. Но под волной чудесного ему не хотелось сейчас напрягать серые клеточки.
Спотыкаясь, Михаил набрёл на сундук величиной с собачью конуру. Мало того, что сам сундук стоил уйму денег, его содержимое не уступало в цене. Когда Михаил поднял увесистую крышку, пред ним закрасовались кристаллы кровавого цвета. Мальчик принял бы их за рубины, если бы не одна оказия. Кристаллы эти стреляли в воздух белыми искрами с алым оттенком, меркнущими в непродолжительном полёте. Школьник зачерпнул горсть восхитительных камней. Искры не жгли кожу по его предопасениям, а наоборот приятно пощипывали. Он наклонил ладонь, и волшебные рубины стекли к своим собратьям, выбросив при ударе целый сноп блестящих пчёлок. Михаил улыбнулся, взял один кристаллик, поводил им в пространстве – тот оставлял за собой лёгкий шлейф искорок.
«Интересные безделушки. Не помешает прихватить несколько,» – подумал он. Но далее Михаил вроде бы невзначай, просто так метнул камешек в стену.
И он… взорвался! Не с мощью гранаты, но похлеще петард, которыми баловались на досуге его сверстники. Грибок прозрачного дымка воспарил ввысь и растаял, коснувшись потолка.
Этот случайный опыт стёр у Михаила идею трогать пунцовые кристаллы, и мальчик продолжил настольный путь.
Прошло два часа, за которые Михаил исследовал столько всего загадочного и чарующего, о чём и не мечтал сам автор Периодической таблицы. Встречались и невероятных свойств кристаллы и жидкости, амулеты, браслеты, кольца, иногда даже какие-то приборы, познание о которых он ограничил только визуальным анализом во избежании непредвиденных эксцессов. Полные хроники его научных экспериментов повествовать нудно и канительно, но кое-где есть причина задержаться.
Михаил наткнулся на сундук, превосходящий объёмом все прежние. К счастью, он был открыт. Внутри мирно ютились светло-голубые кристаллы размером с абрикосы. Естественно, мальчик проверил их на взрывчатость недавно испытанным методом. Камень отреагировал без всяких признаков волшебства. Ради надёжности Михаил повторил тест, и, в очередной раз удостоверившись в нейтральности кристаллов, напихал ими все имевшиеся карманы и застегнул их на молнии. «Пригодится,» – подумал он не без присутствия тщеславия.
– Куда же меня занесло? – тихо вымолвил мальчишка. Но и такая слабая фраза отразилось длительным эхом. Михаил вслух подытожил: – Здесь минимум девяносто процентов всех веществ неизвестны науке. И антураж у зала какой-то средневековый. Опять сон?
Михаил предпочёл избавиться от этой версии, которая уже изрядно осточертела. Семиклассник перестал ориентироваться, где сон, а где явь ещё с момента посещения катакомб. Хотелось заметить мизерную щелочку закономерности в осадившей его стене феноменов и сумбура. Мальчик принялся перекапывать в памяти всевозможные сюжеты произведений из жанра фантастики, дабы найти ответ там.
– Допустим, я… попал в прошлое… или в другой мир или измерение, что-либо в таком духе, – через неприязнь выдал школьник, считая, что городит всякую ерунду.
«Почему тебе не нравится эта идея, Михаил? – плавно зазвенел в голове знакомый певчий голос. – Тем более, если она безукоризненно верна.»
«Не понимаю. То есть я оказался… в другом мире!?» – не желал соглашаться семиклассник.
«Именно, мой славный! Но не переживай, я дам тебе шанс попрощаться с твоими землями.» – обещала Судьба.
«Что значит попрощаться?» – Михаилу стало весьма и весьма серо на душе.
«Не время объяснять, – сразу перебила его призрачная повелительница. – Увы, я покидаю вас, друг мой. К тебе скоро пожалует гость. Вас следует оставить наедине.»
Михаил спохватился было требовать у Судьбы последующих объяснений, но мгновенно замер. По ту сторону дальней стены отчётливо раздались грузные шаги с длинным интервалом.
«Приятной беседы!» – промурлыкал голос и покинул мозг семиклассника.
Михаила взяли в клещи паника и ужас. Обычно он не умел в экстремальных ситуациях трезво и рационально работать умом, но усиление звуков побороло вредное качество и мальчишку озарило: «Сундук!» Он как ошпаренный подбежал к ёмкости с голубыми кристаллами, заскочил туда и кротом замуровался под камнями. Спустя секунду его макушка и выпученные от страха глаза высунулись наружу. «Может здесь коридор параллельно проходит, и кто-то просто идёт по своим делам, не собираясь сюда наведываться, – выуживал он хорошие предположения из чёрного озера пугающих сценариев. – Да и дверей в зале почему-то нет, даже узенького люка.»
Действительно, за пару часов Михаил успел досконально изучить каждый запылившийся уголок зала, но не нашёл и зацепочки на существование выхода отсюда. Настоящий загерметезированный отсек, словно на космическом корабле!
Шаги обретали громкость, насылая на Облакова жуткие мысли. Казалось, им не будет конца, они мучили семиклассника.
Но вот звук оборвался… Резкий щелчок, и лаборатория наполнилась гулом. Взгляд Михаила был прикован к стене, часть которой начала разъезжаться в двух противоположных направлениях, точно в лифте.
Когда ворота окончательно открылись, в проёме школьник разобрал тёмный и высокий силуэт и нырнул на дно сундука. Инстинкт выживания победил любопытство.
Михаил слышал оглушительное и болезненное биение своего сердца. Теперь нужно было сыграть роль мертвеца: практически не дышать и не шевелиться, моля Всевышнего о том, чтобы хозяину богатых хоромов не вздумалось пошарить рукой в сундуке.
Инкогнито вступил на территорию комнаты, после чего механизм вновь загудел: двери сближались. Михаилу сделалось невыносимо. Теперь он наглухо заперт в одном помещении с громадным монстром, который вполне может проторчать здесь сутки, будет ходить вокруг да около, дёргая мальчику нервы.
«Мне придётся париться под грудой камней, выжидая, что меня засекут, вынут из сундука и сожрут с костями! – впал в отчаяние семиклассник. – Я не выдержу!»
Такая трагическая перспектива не исключалась и представлялась очень даже реальной. Михаила согревало только обещание Судьбы у тополей, что ему не суждено погибнуть.
На столе началась возня, состоящая из шуршания бумаг, звон стекла, потрескивание кристаллов и тому подобное.
Первые минут десять он и впрямь чувствовал себя помидором, прижатым сапогом к земле, который вот-вот лопнет. Мальчик не двигался какое-то время, но тело его изнывало от этого, и Михаил в конце концов рискнул положиться на шум великанских забот и осторожно перевернулся на другой бок. Ему всё казалось, что неизвестный услышал его, стоило тому хотя бы на четверть мгновения приостановить свои хлопоты. Но всё обошлось удачно.
