Не менее полуминуты капитан Петренко, сидя в раскаленном чреве черной «Волги», ошалело смотрел на этот скорбный список.
Из семерых человек, откомандированных из Тамбовского авиационного училища в распоряжение таинственного Института прикладных психологических исследований в 1985 году, в живых оставался только Кольцов. Все остальные умерли, причем никто из них не ушел из жизни естественным путем. Или аварии, или несчастные случаи, или самоубийства… Причем все семеро были, по определению (раз из летного-то училища!), молодыми и очень здоровыми. И из них один только Кольцов дожил до тридцати лет. Все прочие трагически погибли. А вот теперь что-то таинственное происходит с Кольцовым…
Вряд ли это могло быть простым совпадением.
Автостанция размещалась в самом центре Абрикосова. Рядом возвышалась, сверкая новыми куполами, недавно отстроенная церковь.
У стен автостанции шумел базарчик. Курортники приобретали персики и арбузы. Пили квас из бочки. Покупали шлепанцы, соломенные шляпы и майки. В кафе торговали пивом, чебуреками и чахохбили. Рядом стояли авто. Те, кто проезжал по трассе, устраивали здесь привал. Торопливо насыщались, разложив чебуреки в бумажных тарелках прямо на багажниках своих автомобилей.
В кассе автостанции Петренко узнал: первый автобус из Абрикосова отходит в 5.10 утра. Билеты на него продает сам водитель, а касса открывается только в семь утра.
Петренко предъявил кассирше фотографию Кольцова. Нет, этого парня она никогда не видела. Билета ему сегодня не продавала. Кассирша говорила совершенно уверенно. Петренко верил, что она Кольцова не видела. Конечно, он смылся из Абрикосова раньше. Не стал бы он, прибежав в три часа ночи на автовокзал, дожидаться семи утра, когда откроются кассы.
На ступеньках автовокзала паслись водители-частники. Временами старшой, мужчина метров двух роста и килограммов ста пятидесяти весу, вскрикивал, зазывая пассажиров: «Туапсе! Сочи! Джубга! Геленджик! Аквапарк! Водопады!»
К нему и подошел Петренко, отозвал в сторонку.
Представился следователем ФСБ из Москвы. Продемонстрировал соответствующее удостоверение. Человек-гора сразу проникся, даже заметно съежился и стал внимательно слушать.
Петренко предъявил фото Кольцова и сказал, что этот опасный преступник, числящийся во всероссийском розыске, мог отъезжать от автостанции сегодня ночью, после трех часов.
– Так, – деловито молвил человек-гора. – Сегодня ночью дежурили Боря и Витя. Сейчас разберемся… Борька! Витька! – зычно кликнул он. – Ком цу мир!
Мгновенно подошли послушные Боря и Витя.
– Хорошая у вас организация, – пробормотал капитан. Человек-гора верноподцаннически осклабился.
Петренко продемонстрировал двум частникам фото. Один из водителей, Витя – седовласый интеллигентный красавец, – тут же уверенно опознал Кольцова.
– Это я его возил. Он пришел ночью. С «дипломатом».
– Когда точно?
– Часа в четыре.
– Куда вы везли его?
– В Туапсе.
– Куда конкретно?
– На железнодорожный вокзал. Были там в пять тридцать утра.
Петренко едва не застонал: в Туапсе – крупный вокзал. Поезда. Электрички. Плюс автостанция. Плюс морской порт. И еще – аэропорт.
– Вы совершенно уверены, что это ваш ночной пассажир?
– Абсолютно.
– Во что он был одет? Что нес в руках?
Водитель описал Кольцова совершенно так же, как Ирма Дегтярева: белая рубаха, серые брюки, черный «дипломат». Да, это был он. Сомнений быть не могло. Значит, в половине шестого утра Кольцов оказался на туапсинском железнодорожном вокзале. Стало быть, он, Петренко, отставал от Кольцова уже как минимум на девять часов. При условии, что он не имел ни малейшего представления о том, в какую сторону он отправился.
На север – к своему городку? Или в Москву? Или дальше: в Сибирь или на Север? У него есть друзья и в Республике Коми…
Или он понесся на восток? К Сочи, Адлеру и дальше, в не подчиняющуюся никаким нормам Абхазию (почти в Чечню!)? Хорошенький вариант!..
Или он побежал на юг? То есть фактически – на Запад, пытаясь через Турцию, через море нелегально проникнуть к вероятному противнику?
Да, задачка…
Петренко поблагодарил водителей-частников и поспешил к своей «Волге», припаркованной у бочки с квасом.
Руль машины нагрелся так, что обжигал руки.
– Опять поедем? – осоловело спросил сержантик.
– Поедем, – буркнул капитан.
– А куда?
– На кудыкину гору.
Черт возьми!.. Туапсе!..
Петренко посмотрел на часы. Половина третьего дня. Сейчас Кольцов уже мог быть где угодно.
– Давайте я поведу, – лениво предложил солдатик.
– Сиди уж.
Петренко резко выжал сцепление. «Волга» взревела. Капитан вырулил на улицу Ленина – на трассу, ведущую к Туапсе. Он опять опаздывал. Было похоже, что первое же задание, которое выполнял в комиссии, он проваливал.
Лена шла по дикому пляжу. Кроссовки с толстой подошвой мягко пружинили на камнях.
Обычно отдыхающие располагались прямо у спуска к морю – кому охота тащиться по каменистому побережью? Тем более если сумки полны выпивкой и продуктами.
Но Лене хотелось уйти подальше от людей. Подальше от надоедливых станичников, которые приезжали в Абрикосово целыми колхозами, – а сегодня как раз пятница, день массового заезда. Такое впечатление, что все Ставрополье, Краснодарский край, Адыгея, Ростовская область устремляются на летний уик-энд сюда, на узкую полоску черноморского пляжа. Приезжают целыми автобусами, раскидывают палатки-шатры на склонах гор, а на пляж спускаются напиться-искупаться (именно в таком порядке). Лена поймала себя на мысли, что думает о новоприбывших на курорт с неприязнью, словно старожил, и улыбнулась. Самой ей сегодня уезжать, и хотелось сохранить в памяти – на весь следующий дождливый, снежный, ледяной московский год – образ моря, согреваться воспоминаниями о нем все эти долгие месяцы.
Но шумные компании совершенно не гармонировали с уединенной дикостью морского побережья. Громовой хохот под теплую водку начисто убивал очарование свободной стихии. К тому же парубки, увидев Лену, частенько забывали о своих законных половинах и горячо приглашали ее принять участие в застолье. От застолий она вежливо отказывалась – к нескрываемой радости провинциальных жирных тетенек. А от компаний приходилось прятаться за утесом – полтора километра по побережью, если считать от спуска к морю. Ленивые отдыхающие никогда не забирались так далеко.
Лена устроилась на огромном валуне – его, как и безлюдный дикий пляж, она считала своим. Камень был горячим и гладким. А если подстелить махровое полотенце, то вообще будешь лежать, как на кровати! Лена скинула кроссовки – за время отпускных прогулок по острым камням они окончательно
