«Т» как «тогда и теперь»?

Идея сделать татуировку родилась накануне моего отъезда в Техас. Мы долго искали лучший способ сохранить в памяти проведенные вместе часы и, несмотря на расстояние, не расставаться друг с другом. Тьерри первому пришла в голову мысль о нестираемом знаке, и я с восторгом приняла ее. Татуировки не были распространены в то время; как правило, их делали себе мотоциклисты и разные маргинальные личности. Но Тьерри был знаком с одним талантливым мастером. Естественно, символом нашего союза была выбрана буква «Т», стилизованная «Т», по которой вьется виноградная лоза. У Тьерри она, разумеется, должна была красоваться на шее, на границе с волосами, а у меня… на ноге, на самом верху бедра, так чтобы ее можно было видеть лишь с самой короткой юбкой.

Прежде чем отправиться в студию, нам пришлось выпить изрядную дозу вина, чтобы не волноваться и чувствовать себя весело. Как сейчас вижу себя сидящей на коленях перед Тьерри, пока художник старательно выкалывает на его чувственной коже букву «Т». Я очень страдала, глядя на такие измывательства над моим возлюбленным. Нужно было отвлечь его от боли и в то же время сделать этот вечер незабываемым. Поскольку Тьерри должен был оставаться неподвижным, мне пришлось действовать очень осторожно. Я нежно массировала ему ноги, доходя до самого их верха, и при этом нашептывала на ухо, что предпочла бы ласкать его возбужденный член, погружать его в свой горячий рот. Он насладился бы тогда всей нежностью и силой чувств, которые я испытывала к нему. Я говорила, как жадно заглатывала бы его плоть, скользила по ней языком, сжимала пальцами яички…

Мастер тем временем работал быстро и точно. Чувствуя наше безудержное желание остаться наедине, он вышел из комнаты, как только закончил произведение… Широко раскрыв рот, я, наконец, приняла жезл Тьерри, и хватило всего несколько мгновений, чтобы мой рот наполнился густой теплой жидкостью. Потом пришла моя очередь делать татуировку. Мастер появился снова, попросил меня поднять ногу и прочно упереться ею на спинку стула. Ласки Тьерри были такими настойчивыми, что я почти не чувствовала иголку татуировщика: лишь легкое покалывание, сливавшееся с ощущениями от прикосновений, которыми наслаждалась внутренняя поверхность другого бедра. Пальцы Тьерри сначала осторожно погладили влажные складочки сверху, затем медленно скользнули между ними и погрузились внутрь. По завершении моей татуировки, мы вновь остались одни, и Тьерри яростно, почти отчаянно ворвался в меня… Потом, взявшись за руки, мы тихо вышли из студии, оставив художнику вознаграждение.

Несколько месяцев после расставания мы переписывались. Даже, наверное, около года. Но вскоре я встретила одного парня, да и Тьерри, продолжая жить на Таити, влюбился в другую. Вот так нелепо, совсем того не желая, мы потеряли друг друга.

* * *

Самолет шел на посадку. Нужно было зайти в туалет «освежиться». Я тщательно почистила зубы, умыла лицо и сделала макияж. Характерный запах самолета, который проникает повсюду, практически неистребим, но капля духов никогда не повредит! Вдруг я вспомнила, что сломала очки. Показаться в них – не может быть и речи, если я снова надеюсь завоевать Тьерри!

Я тут же спрятала их в сумочку, рассчитывая на то, что глаза постепенно привыкнут видеть без очков. Потом вернулась на свое место. Я так нервничала, что не могла дождаться конца полета.

Наконец, мы приземлились, но путь до терминала казался нескончаемым. Когда самолет окончательно затих, все пассажиры бросились к выходу. Вопреки стадному чувству, я покинула салон одной из последних и вскоре оказалась в здании аэропорта, в громадном зале прибытия, над которым возвышался балкон с толпой встречающих. Встав в очередь, я терпеливо ждала таможенного контроля и украдкой поглядывала на балкон. Вниз с высоты были устремлены глаза множества людей, встречающих супругов, родственников, друзей. Вдруг мое внимание привлек один силуэт. Я могла бы узнать его из тысяч! Сердце мое забилось сильнее: он здесь… И, кажется, совсем не изменился! Его внушительная фигура мешала нескольким встречающим подойти к балюстраде. Загорелое лицо обрамляли такие же, как прежде, непокорные кудри. Он был одет в джинсы, светлую рубашку и плащ, а в руке держал огромный букет цветов.

Тьерри показался мне еще более привлекательным, чем в свои двадцать лет. У меня даже вспотели ладони и ослабли ноги. Несмотря на разделявшее нас расстояние и мое плохое зрение, я увидела, как он улыбнулся и помахал мне рукой. В моем возбужденном сознании проявились уже давно стершиеся образы:

«Квартира Тьерри, смятые простыни. Его колышущееся надо мной тело, горячее дыхание, пьянящие слова, которые он шепчет мне на ухо. Своей грудью я касаюсь его взмокшей от напряжения мускулистой груди, покусываю его шею, сплетаю ноги вокруг его крепких ягодиц…»

Я вновь подняла глаза, чтобы поймать воздушный поцелуй, и на этот раз представила, как «мы в парке, на улице глубокая ночь; я чувствую, как его слюна, смешанная с дождевой водой, смачивает мою промежность… его язык и губы отчаянно ласкают мою плоть, пальцы мягко скользят внутрь лона».

Наконец, подошла и моя очередь досмотра. Я пробормотала, что «декларировать нечего» – и торопливо направилась к карусели с багажом. Поскорее бы! К счастью, мой чемодан был уже там. Я подняла его, поставила на тележку и тут увидела Тьерри, который делал мне знак, что спускается вниз. Мне стало жарко, я почувствовала ужасное возбуждение и не могла дождаться, когда окажусь в его объятиях, буду вдыхать его запах, гладить вьющиеся волосы.

В тот момент, когда я уже подходила к автоматическим дверям, последнему барьеру, отделяющему меня от Тьерри, какая-то женщина, толкнув, опередила меня и даже не соизволила извиниться. Как только двери распахнулись, она стремглав бросилась вперед, и я увидела Тьерри, открывающего объятия навстречу обогнавшей меня невежде!

Я остановилась как вкопанная, ничего не понимая. Наверное, со стороны могло показаться, что мне плохо, так как на меня сначала обеспокоено смотрел, а потом начал приближаться какой-то полный мужчина в толстых очках. Что этому типу от меня нужно? В своих очках он имел очень забавный вид. Поношенная рубашка облегала его фигуру и выдавала внушительный живот, а жидкие вьющиеся волосы добавляли облику изрядную долю нелепости и диковатости. В какой-то момент он повернулся, и я обратила внимание на татуировку у него на шее. Боже мой! Не будь я так тщеславна и надень я свои очки, то, наверное, смогла бы подготовиться к встрече!

В тот момент я хотела только одного: чтобы лучезарная улыбка стерла следы разочарования на моем лице. Ведь его лицо излучало саму нежность, радость и восхищение. И потом, насколько бы смешным он ни казался, все же это был мой Тьерри…