— Ты оскорбляешь наше славное прошлое, землянин, — проговорил иссохший и морщинистый селинорец, гневно уставившись на Ретифа. — Ты нагромождаешь одно святотатство на другое!
— Меня как раз и тревожит святотатство, которое замышляют гроуси, — возразил Ретиф. — Вас, кажется, оно не очень-то волнует, но с точки зрения землян это сможет создать нежелательный прецедент для других дружественных нам миров, строящих новые экономические отношения между государствами.
— Ушли в прошлое те дни, землянин, когда мы, селинорцы, были могучими воинами. Если сейчас нам выпадет жребий погибнуть, мы с достоинством встретим свою участь.
— Никакого достоинства нет в том, чтобы позволить гроуси свернуть себе шею или быть подвешенными за пятки ордами блугов, — перебил его Ретиф. — Я слышал, у них появляется странное чувство юмора, когда дело доходит до взаимоотношений с теми, кто доказал свою неполноценность, позволив себя победить.
— Убить этого чужака сейчас же, не так ли? — раздался скрипучий голос селинорца в первом ряду. — Потом каждый умирает приятно, как записано в списке.
— Довольно разговоров, — объявил старший селинорец. — Да падет суровая кара на голову нарушителя покоя спящих героев!
Селинорцы, косясь на ружье в руках Ретифа, нерешительно переминались с ноги на ногу. Ни один не решался выступить первым.
— Лучше повремените с карой, — предложил Ретиф. — Тогда вы сможете обратить свой справедливый гнев на более полезное дело борьбы с чужеземным нашествием.
— Хм-м… — престарелый предводитель отозвал в сторону нескольких соплеменников. Тесно сдвинув головы в кружок, они о чем-то зашептались.
— Мы решили, — сказал старейшина после окончания совещания, — что вопрос должен быть рассмотрен нашими Древними Праотцами, — он поднял дрожащую руку. — Не подумай, что мы боимся пасть от твоего смертоносного оружия, землянин. Просто это недостаточно изящная смерть.
Он взмахнул рукой, и в тесной толпе вооруженных аборигенов образовался узкий проход.
— Землянин, тебе предоставляется временная свобода передвижения и честь предстать перед Древними Владыками Селинора, которые самостоятельно решат твой вопрос. Ступай, если ты не боишься!
— Вот это правильно, — сказал Ретиф. — Если хочешь быстро провернуть дельце, лучше всего всегда обращаться прямо к высшему начальству. Где они тут у вас?
— Преклоните головы перед Владыками Селинора! — высоким дрожащим голосом провозгласил старец. Туземцы в низком поклоне склонились перед рядом исполинских фигур. Ретиф вежливо поклонился.
— Выглядят они впечатляюще, — пробормотал он. — Любопытно, как они справляются с решением вопросов…
— Нет ничего проще, — сказал старец. — Одно дуновение Божественной Эманации, и слабая тень их уснувшей жизненной силы вновь возродится, наполнив их жилы энергией. И услышат они тогда наши молитвы и совершат правосудие по старой, освященной веками традиции!
Ретиф медленно прошел вдоль ряда исполинских статуй, отмечая про себя изорванную амуницию, совершенно натуральные шрамы на конечностях и свирепых лицах, потускневшее оружие и доспехи древних воинов. Невзирая на их размеры и разнообразные формы, все они обладали каким-то неуловимым сходством с маленькими сгорбленными селинорцами, которые в благоговении молча следовали за Ретифом.
— Когда-то раса селинорцев была великой и многочисленной, — проговорил старик, заметив вопрошающий взгляд Ретифа. — И безграничной была их отвага…
Он указующим жестом протянул руку.
— Вот стоит Зобриаль Сильный — Преследователь Зла. Рядом мы видим гордого Валинграйва, победителя при Гарре и Джангалоне. — Вот здесь, — он указал на маленький храм с колоннами, — находится усыпальница Боздуна Грубого, известного также как Боздун Неистовый, который оставил по себе жестокую память. А здесь, — он указал на четвероногое существо с могучей грудью и типично селинорским торсом и головой, — стоят бессмертные останки Великого Туссора, кто собственноручно покорил бессчетные орды доссов на планете настолько далекой, что свет того великого дня до сих пор еще не достиг лика Селинора!
— На вид он крепкий парень, — оценил Ретиф. — Жаль, что его сейчас нет с нами. Вряд ли ему понравилось бы положение дел на Селиноре.
— Не сказал ли я, что могучий Туссор сам вынесет свой приговор? Да, и Краниус Август, и Мелиодор Быстрый, и Вельгесвон, и Вейр, и Высокий Пантиппо, Король Королей.
— В высшей степени августейшее собрание, — согласился Ретиф. — Только мне они кажутся что-то чересчур неразговорчивыми.
— Ты смеешь шутить над Владыками Селинора, землянин? — старейшина гордо выпрямился и сделал величественный жест. Двое аборигенов, таких же старых, как и он, выступили вперед, неся с собой большой ящик, который они поставили на траву и открыли крышку. Внутри находился цилиндрический баллон с патрубками и вентилями. От него отходил длинный гибкий шланг. Трясущиеся от старости селинорец поднял наконечник шланга и направил к пьедесталу, на котором стоял кентавроид.
— Проснись, Великий Туссор! — провозгласил он надтреснутым голосом, — Восстань от своего долгого сна и вынеси свой приговор тому, кто явился незваным в Святилище Героев!!!
Он поднял наконечник и помахал им перед расширенными ноздрями гиганта. Ретиф услышал слабое шипение вытекающего газа.
— Удели нам часть своей древней мудрости, как в прежние времена, о, Туссор! — заклинал старик. — Почти иссякла Божественная Эманация, — проворчал он. — Готов побожиться, что кое-кто из этих вероотступников вынюхал его потихоньку!
Внезапно одно из заостренных ушей статуи шевельнулось. Расширенные ноздри задрожали, веки затрепетали. Пораженный Ретиф с удивлением наблюдал, как раскрылись губы великана.
— Глоп… — произнесла могучая фигура и снова замолкла.
— Надо же, — пробормотал кто-то рядом с Ретифом. — В такую минуту, и баллон оказывается пустым!
— Как он это делает? — тихонько поинтересовался Ретиф, наблюдая, как Хранитель Священного Дыма оживленно размахивает шлангом, тщетно заклиная неподвижного полубога.
— Мы не делаем ничего, незванный чужеземец, — угрюмо проговорил селинорец. — Добрая понюшка священного газа, и их метаболизм ускоряется настолько, что они снова приобретают способность разговаривать, только и всего.
Неожиданно Туссор зашевелился снова.
— Дьявол побери содомских подлецов! — загромыхал вдруг глубокий голос из его груди. — Где мои наголенники? Где пудра для моих бабок? Где моя проклятая булава? Разрази гром этого растяпу оруженосца!
— Великий Туссор, пробудись ото сна! — старик со шлангом удвоил свои усилия. — Выслушай меня! Вот тут среди нас чужеземец, который нарушил достопочтенный покой Владык Селинора своим присутствием…
— А… это ты, Терион, — буркнул Туссор. Теперь глаза его были хоть и открыты, но словно подернуты туманом. — Ты ужасно выглядишь. Давно не виделись, я так полагаю. И это не чужеземец нарушает мой покой, а ты со своим дурацким бормотанием.
Он потянулся и выхватил шланг из рук старца. Сунув его себе под нос, он с наслаждение сделал глубокий вдох.
— Ах-х-х… Как раз то, что прописал ветеринар!
— Совершенно верно, Великий Туссор! — селинорец продолжал излагать обстоятельства появления здесь Ретифа. Посреди этого доклада веки Туссора опустились. Шланг выпал из его руки. Он захрапел.
— Таким образом, о Великий, вопрос заключается в том, как осуществить предписанный ритуал без риска подвергнуться мучительному позору пасть, словно спелые колосья пивного злака, от руки
