– Нет у нас никакого шанса, – покачал головой Лиман. – Боком нам эта хрень выйдет... Уходить надо...
Это был бунт на корабле. И у Ролана не было никакой возможности его прекратить, настаивая на своем. Нужно было соглашаться с мнением большинства. Иначе он просто-напросто останется один. И это в лучшем случае. А в худшем – тот же Петруха пустит ему пулю в лоб. Или же Лиман...
– Тихон, ты рогом не упирайся, не надо...
Как ни странно, Петруха смотрел на него отнюдь не угрожающе и даже не требовательно. Скорее, просительно.
– Ты пойми, спета наша песенка. Мы все у ментов на сторожке. И у Волока... Дергать нам нужно отсюда. И чем быстрей, тем лучше... В деревню поедем. Далеко-далеко. Там жить будем...
– Землю пахать, да? – исподлобья глянул на него Ролан.
– Ну, землю пусть негры пашут... А мы просто жить будем. Баб найдем, все дела... Тебе что, в деревне не понравилось?
– Очень надо.
– А мне понравилось... Бабу бы чумовую под бок, вообще ништяк будет... А у тебя баба есть. Настя в тебя конкретно втюкалась, я же вижу. На Северный полюс за тобой пойдет... А ты на тот свет за собой тащишь...
Настя находилась в соседней комнате. Она уже все понимает. И знает, что Ролан совсем не тот человек, за которого себя выдает. Возможно, уже ненавидит его. Хотя и любит своей глупой любовью. А может, уже и разлюбила...
А ведь она ему нравится. И не так уж она молода для него. Через годик-другой можно будет жить с ней как со зрелой бабой. Пусть в глуши, но с ней... И плевать на Волока. Пусть себе живет. Рано или поздно сам подохнет...
Посланцев Волока они ждали в доме. В расчете, что те сунутся в хату, чтобы забрать Настю. Там их втихую и порешить... А если их будет не двое-трое, а в несколько раз больше? Волок же не дурак, он может сообразить, что Настя не по своей воле ушла от него. Ее могли похитить, чтобы разыграть опасную для его жизни карту. Тогда он пошлет за ней с десяток бойцов. Тогда будет бойня. Тогда Настя может просто-напросто погибнуть... А ведь она только начинает жить. И он может начать жизнь заново. Пусть где-то далеко в глуши, но с ней...
– Тихон, уходить надо, – пристально посмотрел на него Лиман.
– Надо, – кивнул Бородай.
– Ну, какого тогда хрена ты стоишь? – взорвался Ролан. – Давай, запрягай лошадей! Уходим!!!
Бородая как ветром сдуло. И Петруха слинял. Только Лиман остался. Виновато глянул на Ролана.
– Ты не думай, это не буза. Просто это дохлый номер – завалить Волока... А насчет деревни, так Петруха прав. Не так уж там и плохо. А летом еще лучше будет... Только далеко ехать надо. Лучше всего за Волгу... В глухомань, зато все вместе...
Не так уж все и плохо. Братва не собирается выходить из подчинения. Все понимают, что нужно держаться вместе. Как понимают, что война с Волоком ничем хорошим для них не закончится. Уж больно силы не равны...
– Все вместе, – подтвердил Петруха.
Он вошел в комнату вместе с Настей. Девчонка смотрела на Ролана осуждающе, но с желанием немедленно его простить.
– И Настя с нами едет? Да, Насть? – спросил у нее Петруха.
– Если Ролан захочет, то да...
Она и в самом деле готова была отправиться за ним хоть на край света.
– А как же мама?
– Ей без меня будет лучше...
– Ну смотри, не пожалей!
Ролан интуитивно чувствовал, как над головой сгустились тучи. Такое ощущение, что вот-вот разразится гроза. Надо было как можно скорее уезжать... Не было у него времени отговаривать Настю. Да он и не хотел. Может, и не должен он был злоупотреблять ее глупой скороспелой любовью. Но он очень хотел ею воспользоваться... Да и почему он должен был упускать последний свой шанс начать заново? Один раз он уже упустил, когда позволил себе изнасиловать Аврору. В этот раз не упустит. Уедет с Настей в глушь, заляжет с ней глубоко на дно. И будет жить. И даже радоваться жизни...
Бородай уже должен был выгнать машину на улицу. Если так, то осталось только выйти из дома, пересечь двор и сесть в поданную «карету».
Ролан вышел из дома почти одновременно с Лиманом. И обомлел. Машина стояла во дворе перед распахнутыми настежь воротами. Бородай лежал в траве, а на нем сидел дюжий детина в черном костюме. И еще три мордоворота в таком же прикиде на фоне двух джипов пялятся на вышедшего из дома Ролана. И не просто смотрят на него, а движутся в его сторону. А у Ролана под рукой автомат. Он так и не снял его с плеча...
Он вскинул оружие, и в это время из машины вывалился Волок. Собственной персоной за Настей пожаловал. Видно, не думал, что его людей здесь будет ждать горячая встреча...
Но бунт на корабле спутал все карты. Ролан сейчас не в том выгодном для себя положении, в котором он должен был находиться. Он вооружен, но и волоковские псы при стволах. Пока он точил лясы с Лиманом, пока возился с Настей, они успели подъехать к дому. И даже Бородая заломали. И фактически застали Ролана врасплох... А ведь этого не случилось бы, если бы не смута. Не надо было выходить из дома.... Но уже поздно кого-то в этом винить. Нужно действовать, пока не поздно...
Ролан должен был стрелять в людей Волока, но он предоставил их Лиману. У него тоже автомат. И он отличный стрелок... Сам он навел ствол на Волока. Он не должен был упустить невероятный шанс расправиться со своим врагом.
Волок остолбенел, глядя на него. Глаза расширяются от страха, нижняя челюсть падает на грудь. Он понимает, что сейчас произойдет. Как понимает, что пощады ему не будет.
Сейчас он мог надеяться только на то, что Ролан промахнется. Но эта надежда, должно быть, хрупкая. Ведь он знал, что Ролан служил в десантуре, знал, что стрелять он умеет. Потому и сделал его киллером...
И Ролан не промахнулся. Короткой кучной очередью воткнул в незащищенную грудь Волоку несколько пуль.
Лиман же почему-то не стрелял. Замешкался. Зато бойцы Волока уже оправились от неожиданности. Действуют автоматически. Все уже при стволах. Ролан успел срезать одного, но точный выстрел из пистолета остановил его. Пуля ударила его в грудь и сбила с ног. Он упал, но сознания не потерял. И даже мог видеть, что происходит вокруг него и над ним...
Лиман наконец-то пустил в ход свой автомат. К нему присоединился и Петруха. Ролан не видел, смогли ли они кого-то завалить. Скорее всего, да. Но видел, что Лиман упал, схватившись за голову. Где-то рядом вскрикнул и Петруха... Сами во всем виноваты. Не устроили бы смуту – сейчас бы стреляли из укрытия. Всех бы завалили – и Волока, и его охрану. И ушли бы спокойно в свою глушь... А теперь им всем одна дорога – на тот свет. Ролан чувствовал, как леденеют онемевшие конечности, как меркнет сознание. Но что-то подсказывало – жизнь не покинет его. Он выживет. Если, конечно, его не добьют...
Глаза закрылись сами по себе. Но сознание погасло не совсем. Он слышал, как мимо него в дом прошмыгнул человек. Далекий-далекий мужской голос:
– Кто еще в доме?
– Никого, – ответила Настя.
Она жива. И то хорошо...
– Аврора Ивановна, ну куда же вы? Опасно здесь...
Аврора?! Она-то здесь откуда?.. Охранник не хотел подвергать ее опасности. Но она все же подошла к Ролану. Он чувствовал на себе ее взгляд. И сам открыл глаза.
Перед глазами все плыло, но все же он видел ее. Взгляд жесткий, безжалостный, губы собраны в злую нитку.
– Зачем ты это сделал?
Да, он сделал. Ее изнасиловал. Мужа убил. Детей оставил сиротами... И за это она могла с него спросить. Прямо сейчас.
– Кончать его надо, – сказал все тот же мужской голос.
Только сейчас Ролан увидел его обладателя. Парень лет двадцати пяти. Низкий лоб, мощные надбровные дуги, рыбьи глаза, непроницаемо спокойное лицо. В руке пистолет. И он направлен точно на Ролана.
Но Аврора не позволит его убить. Как всякой женщине, ей свойственно сострадание. Не застрелила же она его после того, как он над ней надругался. А ведь он давал ей заряженный пистолет. Нажала бы тогда на спусковой крючок, и все...
Нет, она не позволит своему церберу его убить...
Аврора ничего не сказала. Лишь многозначительно посмотрела на мордоворота. И повернулась к Ролану спиной. Она не хотела видеть, как его убивают. А именно это и должно было сейчас случиться. Охранник смотрел на него через прорезь прицела и плавно выжимал слабину спускового крючка...
Ролан увидел только вспышку. Но не успел услышать выстрел. Потому что начальная скорость пули выше скорости звука...
