выступил первым и так изложил происшествие.
— Я рвал цветы, — показывал он, — мои цветы на моей собственной земле, не предвидя никакой опасности. Вдруг этот человек кинулся на меня из-за деревьев. «Я — Додо, — говорит он, — и могу исколошматить тебя так, что от тебя останется мокрое место. Руки вверх!» Я улыбнулся, но тут он — бац! — сбил меня с ног и разбросал цветы. И ругался при этом отвратительно! Это ничем не вызванное зверское нападение. Смотрите на мою щеку, смотрите, во что он превратил мой нос! Должно быть, он был пьян. Не успел я опомниться, как он начал избивать меня. Жизни моей грозила опасность, и я был вынужден защищаться. Вот и все, ваша честь, и, должен сказать, я так ничего и не понял. Почему он назвал себя «Додо»? Почему без всякого повода напал на меня?
Так Солу Уитбергу было преподано искусство лжесвидетельства. С высоты своего кресла ему часто случалось снисходительно выслушивать ложь под присягой в инсценированных полицией «делах»; но тут впервые лжесвидетельство было направлено против него самого, причем на этот раз он не восседал на судейском кресле под охраной пристава и полицейских дубинок.
— Ваша честь! — возопил он. — Никогда еще мне не доводилось слышать такой бесстыдной лжи!
Уотсон вскочил.
— Ваша честь, я протестую! Дело ваше решать, где правда и где ложь. Свидетель в суде должен только излагать факты. Его личное мнение не имеет отношения к делу!
Судья почесал затылок и довольно вяло выразил негодование.
— Совершенно верно, — сказал он. — Мистер Уитберг, вы утверждаете, будто вы судья. Следовательно, вы должны знать все тонкости судопроизводства. Между тем вы совершаете такие противозаконные деяния! Ваши повадки, сэр, и ваш образ действий характеризуют вас как кляузника! Нам надо установить, кто первый нанес удар, и нам нет никакого дела до вашей оценки личных качеств мистера Уотсона. Продолжайте давать показания!
Судья Уитберг с досады прикусил бы свою распухшую губу, если бы она не болела так сильно. Он взял себя в руки и изложил дело ясно и верно.
— Ваша честь, — сказал Уотсон. — Спросите же его, что он делал в моих владениях.
— Вопрос резонный. Что вы делали, сэр, во владениях мистера Уотсона?
— Я не знал, что это его владения.
— Это нарушение чужих границ, ваша честь! — сказал Уотсон. — Знаки выставлены на видном месте!
— Я не видел никаких знаков, — сказал Сол Уитберг.
— Я сам видел их! — резко возразил судья. — Они бросаются в глаза! Должен предупредить вас, сэр, что если вы даже и в таких мелочах будете уклоняться от истины, то вызовете недоверие к более важным пунктам ваших показаний! За что вы ударили мистера Уотсона?
— Ваша честь, я уже докладывал, что не нанес ему ни одного удара.
Судья посмотрел на распухшее лицо Картера Уотсона, затем устремил грозный взгляд на Сола Уитберга.
— Взгляните на щеку этого человека! — загремел он. — Если вы не нанесли ему ни одного удара, почему же он так избит и изувечен?
— Как я уже объяснял…
— Будьте осторожны! — предостерег его судья.
— Я буду осторожен, сэр, я буду говорить только правду. Он сам ударил себя камнем. Он ударил себя двумя камнями.
— Возможно ли, чтобы человек, если только он не помешан, сам себя увечил, нанося себе камнем удары по лицу? — спросил Картер Уотсон.
— Да, это сильно смахивает на сказку, — заметил судья. — Мистер Уитберг, вы были пьяны?
— Нет, сэр.
— Вы никогда не пьете?
— Только иногда, при случае.
Некоторое время судья размышлял, сделав глубокомысленную мину.
Уотсон воспользовался этим и подмигнул Солу Уитбергу; но сей джентльмен, претерпев столько невзгод, не видел в создавшемся положении ничего смешного.
— Странный, очень странный случай! — объявил судья, приступая к чтению приговора. — Показания обеих сторон явно противоречивы, а свидетелей нет. Каждый утверждает, что нападение совершил другой, и суд не имеет возможности установить истину. Но у меня создалось свое мнение, мастер Уитберг, и я советовал бы вам держаться подальше от владений мистера Уотсона и уехать отсюда.
— Возмутительно! — буркнул Сол Уитберг.
— Сядьте на место, сэр! — приказал громовым голосом судья. — Если вы еще раз перебьете меня, я оштрафую вас за неуважение к суду. И предупреждаю
— штраф будет большой. Вы сами судья и должны блюсти достоинство суда! Сейчас я прочту приговор.
Закон гласит, что сомнение всегда толкуется в пользу подсудимого. Ввиду невозможности установить, кто нанес первый удар, я, к моему великому сожалению, — тут он сделал паузу и грозно посмотрел на Сола Уитберга, — по каждому из этих дел вынужден оправдать ответчика… Джентльмены, вы оба свободны…
— Что ж, выпьем по этому случаю? — обратился Уотсон к Уитбергу, когда они вышли из суда. Но возмущенный Уитберг отказался пойти с ним под руку в ближайший кабак.
