– Мы по-прежнему ждем от вас время запуска, – напомнил Земле Лоувелл.
– Так, ждите.
Бранд отключился от линии, и, пока Хэйз и Суиджерт оставались с камерами у иллюминаторов, он принялся беспокойно перемещаться по кабине и суетиться вокруг своих переключателей, готовясь к включению питания. Проплывая от секции к секции приборной панели, он незаметно очутился возле Хэйза и Суиджерта, время от времени бормоча «Извини, Фреддо» или «Прощу прощения, Джек». Пилоты ЛЭМа и командного модуля рассеянно уступали дорогу Лоувеллу, а затем снова проплывали на прежнее место. Через две или три минуты Лоувелл остановился, опустился на кожух взлетного двигателя, который до сего момента, как считалось, был местом Суиджерта, и скрестил руки на груди.
– Господа! – намеренно громко для маленькой кабины сказал Лоувелл, – Каковы ваши намерения?
Испугавшись, Хэйз и Суиджерт обернулись.
– Наши намерения? – переспросил Суиджерт.
– Да, – ответил Лоувелл, – Приближается маневр «ПК+2». Вы намерены участвовать в нем?
– Джим, – как-то слабо сказал Хэйз, – это наш последний шанс сделать снимки. Мы улетаем отсюда. Не думаешь ли ты, что они собираются нас вернуть за фотографиями?
– Если мы не вернемся домой, ты их никогда не проявишь, – сказал Лоувелл, – А теперь, послушайте. Уберите камеры на место, и всем – на запуск. Мы не хотим их испортить во время приводнения на 152 часу.
Хэйз и Суиджерт уложили камеры и как-то робко вернулись на свои рабочие места. Следующий час экипаж работал слаженно. По мере того, как Бранд диктовал инструкции и экипаж щелкал нужными переключателями, системы «Водолея» медленно оживали и входили в рабочий режим.
Как и во время запуска для перехода на лунную орбиту «Аполлона-8», астронавты «Аполлона-13» молча ожидали, пока отсчитывались последние минуты перед маневром. На этот раз пилотам не было необходимости пристегиваться брезентовыми ремнями в кресла. Вместо этого они должны просто стоять и держаться за переборки, чтобы погасить внезапное действие тяги, ощутив слабое ускорение своими невесомыми телами. Лоувелл посмотрел на Хэйза и поднял большой палец вверх, потом повернулся к Суиджерту и показал тот же жест.
– Кстати, «Водолей», – прерывая тишину, объявил Бранд, – мы получаем данные от сейсмографов, оставленных «Аполлоном-12». Похоже, ваша третья ступень врезалась в Луну и та немного трясется.
– Хорошо, по крайне мере, хоть что-то работает в этом полете, – сказал Лоувелл, – Мы определенно рады, что за ней не последовал наш ЛЭМ.
(ПРИМ.ПЕРЕВ.– Через два часа после запуска на транслунную траекторию по команде с Земли двигатели ориентации ступени «Эс-4Б» направили ее в окрестность Океана Бурь, недалеко от сейсмографов, установленных экспедицией «Аполлон-12». Столкновение с лунной поверхностью должно было состояться в 77 часов 56 минут 40 секунд полетного времени на расстоянии 74 миль от сейсмографов. Удар ступени весом 13900 кг был такой силы, что данные от сейсмографов поступали еще четыре часа после столкновения. Благодаря этому эксперименту ученые смогли уточнить внутреннюю структуру Луны)
Лоувелл глянул вниз на Луну, желая рассмотреть выбитую пыль и кратер, оставленный этим своеобразным снарядом в древней поверхности. Вместо этого он увидел маленькую треугольную гору, затерянную среди кратеров и холмов на границе Моря Спокойствия. Это была гора Мэрилин, которая поприветствовала его на прощание, и, возможно, навсегда.
– Десять минут до запуска, – объявил Хэйз. Немного погодя он вызвал, – Восемь минут до запуска, – затем, – Четыре минуты до запуска.
Наконец, послышался вызов Бранда, от терминала КЭПКОМа:
– Джим, вы приближаетесь к запуску, приближаетесь к запуску.
– Принято, я понял, – сказал Лоувелл, – Мы приближаемся к запуску.
– На моем таймере две минуты сорок секунд, – вызвал Бранд, – Отметь у себя.
Лоувелл посмотрел на свой таймер полетного времени, отметил оставшееся время, вдохнул и задержал дыхание. Снова все было, как в том ночном полете над Японским морем, с небольшим страхом подумал он. Так же кабина погружена в темноту, так же под ним сияет голубая полоска Земли. Он следил, как таймер ведет обратный отсчет, и почувствовал под ногами вибрацию ожившего ЛЭМа.
10
Мел Ричмонд не рисковал заработать морскую болезнь в южной части Тихого океана. Прежде всего, корабль, на борту которого он находился, был вертолетным авианосцем «Айво-Джима», слишком крупным, чтобы качаться даже на самых больших волнах. И, что более важно, Ричмонд ранее уже неоднократно плавал на нем. На самом деле, это был тот самый Мел Ричмонд, который, буквально, помогал составлять книгу о спасении возвращающегося космического корабля.
В дни подготовки к запуску кораблей «Меркурий», «Джемини», или «Аполлон» «НАСА» направляло команду экспертов-спасателей на военные суда в район приводнения для непосредственного возврата корабля и его экипажа. И не всегда все проходило в дружелюбной обстановке. Военные, которые привыкли работать только с военными, тихо раздражались, глядя, как среди них появлялась команда гражданских инженеров, что еще ужаснее, командовавших их судном. Сами инженеры, казалось, не замечали этой обиды, беспечно нарушая обычную жизнь экипажа судна ради чрезвычайной работы по спасению.
Ричмонд, как второй в этой команде «НАСА», был искушен в своей работе больше многих других. Задолго до того, как пилотируемый корабль оторвется от стартовой площадки, бывший служащий ВМФ, а теперь эксперт по полетам, будет корпеть над полетным планом, картами вероятных точек входа в атмосферу и мировыми прогнозами погоды. В одиночку он составит список всех возможных мест приводнения возвращающегося корабля и всех способов, как достать экипаж и космический аппарат из воды. Его отчет станет Книгой – главной книгой спасателей – на этот полет, и, как только приблизится момент входа в атмосферу и определится вероятное место приводнения, он станет детальным руководством, в котором описан каждый шаг процедуры спасения.
Мел Ричмонд был не единственным, кто делал эту трудоемкую работу. На каждый второй, третий и четвертый полеты назначались сменные команды спасателей, в которых всегда был человек, составлявший такие инструкции. Но Ричмонд составил их больше всех, участвуя в спасении «Джемини-6», «Джемини-7», «Аполлон-9» и «Аполлон-11», и он знал, что работа спасателя не каждому по плечу. Команда «НАСА», отправлявшаяся на дежурство в это двухнедельное плавание, жила не лучше обычных лейтенантов, занимая маленькие, похожие на подвал четырехместные каюты, питаясь в офицерской столовой и теряя всякую связь с материком, за исключением кратких телефонных совещаний с Центром управления, которые происходили раз в два дня.
Ежедневная рутина во время двухнедельных походов состояла из периодов подавляющей скуки, сменяющихся неистовой активностью запланированных тренировок. Самая трудная часть работы была во время ежедневных спасательных тренировок, когда за борт сбрасывался макет космического аппарата, авианосец отплывал на несколько сотен метров и вся спасательная группа, включая водолазов, пилотов вертолетов, палубной команды и наблюдателей, упражнялась, доставая его из воды.
В течение нескольких дней такие тренировки по спасению возвращающегося «Аполлона-13» происходили очень быстро, по возможности, строго в соответствии с написанной Ричмондом книгой спасения. Но теперь, на четвертые сутки полета, тщательно описанные в книге процедуры и упражнения следовало выбросить в корзину.
В соответствии с первоначальным планом командный модуль «Одиссея» должен был опуститься на воду на 207 миль к югу от острова Пасхи во вторник 21 апреля в 3:17 дня, через четверо суток после взлета от предгорий лунного массива Фра-Мауро. Однако за последние несколько дней первоначальный план изменился. Как говорили парни из Хьюстона, он вернется на Землю в полдень 17 апреля, или, возможно,
