Рэн залился краской и попытался с достоинством пожать плечами. Единорожек тыкнулся белой бородатой мордочкой ему под ладонь, подсунулся, подластился. Рэн взял его на руки и зарылся лицом в шелковистую, пахнущую мятой шерстку. По правде сказать, он был рад, что спор разрешился в пользу путешествия, просто кто-то ведь должен был рассуждать трезво. А, может, и нет.
Во всяком случае, когда с трудом выведенный из транса, в который его повергло сообщение о предстоящем, Друпикус несся, рассекая волны луговой травы, куда-то на запад, и ветер забивался в горло и бился в волосах, Рэн чувствовал себя по-настоящему счастливым. Правда, хотелось самому править лошадью. И быть обнимаемым за талию.
ГЛАВА 18
— Вообще-то, лилии-буцефалы — невозможная дрянь. От них запросто можно не только оглохнуть, но и ослепнуть. Потому, что от грохота собственного дыхания рядом с буцефалом глаза могут лопнуть и вытечь. Конечно, это если не уметь с этими цветочками обращаться.
Бедняги анджорийцы из-за этих лилий попали в лапы к изрядному мошеннику и проходимцу . Правитель и Вершитель, Дитя Грома и тэ пэ и тэ дэ. А на деле — палец измарать не обо что.
Знаете, обычный сценарий. Красивейшая девушка страны в карете из чистого золота, обвешанная драгоценностями, приносится в жертву. Все плачут и молчат. А дюжина нечистых на руку людишек делает на всем этом деньги, почести и власть, — Санди досадливо сплюнул, и на его физиономии отразилась смертельная скука, — Все дело в валерьянке. Безмозглые лилии обожают ее как коты. Стоит пролить рядом с ними капельку, и они замолкают. Правда, сказать так — не совсем верно. Лилии, как и все цветы, разговаривать не умеют. Зато они как эхо отражают звуки. Правда, увеличивая в десятки, а может в сотни раз, громкость.
Дядя попросту подбрасывал буцефалики в дома к неугодным, и те, в лучшем случае, глохли, в худшем — сходили с ума или выбрасывались в окно. А ведь в прошлом — обычный такой аптекарь. Вечно ныл, изводил семью стонами о несуществующих болячках и завистью ко всему и всем. Естественно, валерьянка всегда с собой. Собирая всякие травки, забрел в буцефалью пещеру и, слегка оглушенный., брякнулся в обморок, соответственно, разлив валерианку из пузырька. Очнулся в благословенной тишине. Ну а дальше, как я уже говорил: по сценарию.
— А что с девушками?
— Это чувствительность или нездоровый интерес, мой юный друг? — щелкнул Битьку по носу Санди, — Девушек он, естественно, продавал в дома терпимости.
— А что, у вас такие тоже есть?
— В Сэйлио есть. У нас нет. Попробовали бы они в Шансонтильи или в Анджори устроить такое безобразие!
— Я думаю, мало бы им не показалось, — важно усмехнулся кухонный тролль, гордо взглянув снизу вверх на своего покровителя, в кармане которого сидел.
— А та девушка, которую ты спас? — Битька пристроила постепенно обраставшую ежиком головку на коленях героя.
Рэн подумал, что он не завидует Санди, и очень его любит, но подобные фокусы слишком болезненны для его горячего сердца. И он, как ни стыдно признаться, все-таки немного рад, что Санди не знает пока того, в чем Рэн почти уверен. Хотя очень стыдно признаться. И если бы не столь стойкое и очевидное желание самой девушки скрыть свою тайну, Рэн перешагнул бы через страх оказаться ничтожеством по сравнению с графом Сандонато и честно поделился бы секретом с Санди. Впрочем, что это меняет? Только то, что граф смотрит пока на Бэт как на мальчишку и никаких чувств, кроме дружеских, питать к ней не может, соответственно, и не пытается завоевать ее сердце. Но и без его усилий Бэт смотрит на седовласого юношу с обожанием. «Обожрусь мышиным горошком и сдохну от мышьяка», — с юмором висельника решил Рэн, общипывая стручки акации и ссыпая в рот засохшие как камешки бобики. Компания расположились на привал. На утро был назначен переход через Аль-Таридо, отделяющий Шансонтилью от Анджори.
— Вообще-то, я спас всех девушек. Хотя от некоторых из них стоило уже спасаться самому. Знаете ли, жизнь в таких заведениях не всегда делала бедняжек забитыми, робкими , и не все они в слезах мечтали об избавлении. А Карита… Ну что Карита? Она теперь королева Анджори. Нет, не тиранша, конечно. Видите ли, сейчас там любой ребенок таскает в кармане пузырек с валерьянкой. Года два назад вышла замуж. Родила. Кстати, сразу пятерых девочек. Видано ли дело?! Замучились давать им имена. Я было посоветовал: «Раз», «Два», «Три», «Четыре», «Пять».
— Как котят?
— Ну, вроде того. Так она чуть не порвала меня как котенка же.
— Нет, Санди! Тут что-то не стыкуется, — Бэт сердито поворочала головой, — Это ты должен был на ней жениться. А не какой-то там, не знаю кто.
— А это кто бы, интересно, меня заставил?! — весело расхохотался Санди и повалил в траву оторопелую Битьку и призадумавшегося Рэна. Легкая дружеская потасовка, как уже стало заведено, окончилась ничьей. Санди и Рэн неоднократно балуясь армреслингом, выяснили практическую идентичность мускульной силы. Конечно, мастерство рыцаря Сандонато в бою Рэну и не снилось, так же дело обстояло и со стрельбой и с фехтованием, но уж силушкой паренька с ультрамариновыми глазами Бог не обидел. И оба они в подобных потасовках щадили слабого Бэта.
Санди неоднократно пытался браться за физическое воспитание младшего из «братьев», каковыми молодые люди уже почти считали друг друга. Но отступался, по непонятным ему причинам не находя поддержки у Рэна. Впрочем, уроки владения мечом и шпагой брали у Санди оба, более того, даже тролль регулярно тренировался. Хотя, конечно, на упражнения с оружием времени тратилось меньше, чем на гитару, ударники или вокал.
…Аль-Таридо оказалось не ущельем и не рекой. Хотя, и ущельем и рекой одновременно. Перед стоящими на краю скалистого плоскогорья друзьями, а еще точнее, мимо них, сметая все на своем пути, стремительно мчался ветер. Будто смерч, только текущий горизонтально. Подобно горной реке в глубоком расколе неслись, увлекая камни, обломки деревьев и песок, бурлящие потоки воздуха. Не так мало времени понадобилось Битьке, чтобы понять, что эта река ветра постоянно движется в иссеченных гранитных берегах. Как обычная река. Не выходя без особой причины из русла, то мелея, то поднимаясь, становясь то тише, то неуправляемей.
— Июль. Сейчас даже летучие корабли не рискуют плыть по Аль-Таридо. Кажется: рукой подать до Анджори, а как тот локоть, который не укусишь, — раздраженно поморщился Санди. Преграды обычно вызывали у него легкую досаду, впрочем, тут же переходящую в смех и деловитое возбуждение.
— Ой! — Битька испуганно вцепилась в руку Рэна, — Бедная птица! Она попала в поток! Погибнет!
— Ну, что ты, — улыбнулся Рэн, — эти птицы живут Аль-таридом. Как оляпки ныряют в воду, так альтаридские чайки ищут свой корм в ветре. Смотри, какие они ловкие и сильные, — Рэн подвел Битьку к краю пропасти, и они, улегшись на животы, так, что уровень «реки»оказался выше них, попытались заглянуть вглубь.
— Эй! Осторожнее. Скальп снесет, — обернулся решавший с Аделаидом, духами и достопочтенным Друпикусом проблемы переправы Санди.
— Да, Бэт, голову внутрь не засовывай, можно задохнуться или сломать шею, — заботливо посоветовал Рэн, увлеченный при этом раскрывшейся перед глазами картиной.
Если же действительно не засовывать голову вглубь стены ветра, то тот лишь не очень сильно лохматит волосы. Правда, может и глаза песком запорошить. Но игра стоит свеч.
Непонятно чем, будто стеклом аквариума, река удерживалась в невидимом русле, поднимая свой уровень выше окружающих скал. Птицы, большие и маленькие, но все с четкими и легкими телами и словно нарисованными одним росчерком кисти с тушью крыльями, ныряли и кувыркались в прозрачных, серых,
