причале.
Завидев меня, Гектор поднял глаза. Лицо у него было круглое. Обычно оно, наверное, выглядело мясистым. Ну а сегодня было очень сильно опухшим, и вокруг головы белела повязка.
— Соль смываем, — сказал он и умолк, вероятно занятый борьбой с природной застенчивостью. — Моя жена просила передать, как она вам благодарна.
Дыра в борту «Дельфина» не способствовала ответной любезности. Я набросился на них:
— Если бы вы посигналили, этого бы не произошло.
— В такую ночь не до сигналов! — быстро ответил Эван. — Все равно ничего не услышишь. Это был какой-то бедлам. Проклятый ветер отнес меня в сторону, прежде чем я догадался, что Гектор за бортом. Вообще-то, послушай... Гектор — отличный кораблестроитель. Объясни ему толком, что тебе нужно.
Вот это уже ближе к делу. Мне пришлось потратить уйму денег, чтобы хорошенько отладить «Дельфина». Да и Чарли Эгаттеру тоже. Задачей моего плавания было произвести хорошее впечатление на потенциальных заказчиков. На солидную фирму, которая возьмется выпускать такие катера-яхты. Но какое впечатление можно произвести на покалеченном судне?
Гектор скромно прокашлялся.
— Материалом возьмем кедр, а? — спросил он.
Я кивнул.
— Сначала высушим его, прорежем пазы, приклеим эпоксидным клеем новые планки, хорошенько их обстругаем. Потом покроем все металлическими листами изнутри и снаружи. В каркасе ничего не повреждено. Я проверил.
Его голос звучал неуверенно. Хотя Гектор великолепно знал все, о чем говорил. Внезапно я сообразил, что это с ним происходит из-за благодарности мне за спасение. Он очень хочет мне угодить. Я так давно не встречал никого, кто выражал бы благодарность подобным образом, что почти и не помнил, как надо на такое реагировать.
— Давайте спустимся вниз, — предложил он.
Мы спустились вниз. В течение получаса он вводил меня в самые мельчайшие подробности ремонта. К концу его пояснений я пришел к выводу, что Гектор разбирается в судостроении куда лучше, чем я, и, вероятно, так же хорошо, как сам Джеймс Диксон, который у Спирмена руководил строительным отделом.
— Такой план работ вас устраивает? — спросил Гектор.
— Отлично, — ответил я. — Отлично.
— Ну как, договорились? — спросил Эван, когда мы поднялись обратно на палубу. — Я же говорил, что Гектор — прекрасный мастер. А теперь мне надо спуститься вниз по заливу. Не хотите прогуляться со мной? Пока Фиона будет красить шерсть, все равно в дом не войдешь. Вонища страшная.
«Итак, твое судно разбито, — говорил я себе. — Его будут ремонтировать, причем бесплатно. Так что ты теперь свободен от забот. Но ты застрял в местечке, где горы со всех сторон заслоняют небо и где нет никакой, хотя бы захудалой, машины и никакого клерка Сирила, который строит мины, словно похоронщик на железнодорожном крушении, когда сообщает тебе, что мистер Смит только что бросил миссис Смит из-за какой-то сгриптизерки по имени Цза-Цза. Поэтому не будете ли, вы мистер Фрэзер столь любезны, чтобы обеспечить опеку над его детьми».
— Охотно прокачусь вместе с вами, — сказал я Эвану.
Водоросли покачивались в чистой коричневатой воде залива. На маслянистом транце парусного траулера золотой краской было выведено «Флора» с завитушками и замысловатыми узорами.
— Фиона расписывала, — сказал Эван. — Очень художественно.
Мы поднялись на борт и прошли в безукоризненно отлакированную рубку. Дизели заработали, выпустив облако черного дыма. Эван попросил меня последить за управлением, а сам прошел на нос траулера, чтобы отдать швартовы. Я опустил тяжелую медную рукоятку до положения «вперед», и этот здоровенный деревянный остов с натугой стал продвигаться вниз по заливу. Вошел Эван, постучал по приборам и нахмурился.
— Проклятый двигатель, — сказал он. — Коплю денежки на новый.
Я потянул на себя штурвал, и нос «Флоры» приподнялся над дорожкой из водорослей. Эван наклонился и извлек из сетки, висевшей над коробкой с предохранителями, бутылочку «Гленморанжа» и пару рюмок.
— Столкновение случилось по моей вине, — сказал он. — Мы подлатаем вашу посудину. Станет хорошенькой, как новая. Вас это устроит?
Это было щедрое предложение. Особенно для меня. Страховые компании не очень-то жалуют тех, кто плавает в одиночку.
— Вполне, — сказал я.
— Хлебнете немного? — спросил он.
— Пожалуй.
Эван наполнил рюмку и протянул мне:
— Никаких неприятных ощущений. Пьется превосходно.
Воздух в тот день был кристально прозрачен. Я мог разглядеть даже усы на морде тюленя ярдах в трехстах от нас. Эван показывал мне различные знаки, отмечавшие подводные рифы. С моря набегали небольшие волны. Они чуточку приподняли нос судна, когда мы поворачивали на север.
— Скай. — Эван указал на северо-запад. Горы Куйлинз высились на горизонте, словно зубчатое полотно пилы этакого фиолетового цвета. — А это Рам, Эгг, Мэк, — называл Эван. В западном направлении, словно огромные зеленые сфинксы в слепящем блеске моря, виднелись какие-то острова. — А там Дэнмерри, — сказал Эван.
Он дал мне свой старенький цейсовский бинокль. Я прижал штурвал коленом и настроил бинокль на серое пятнышко — какой-то мыс сбегал вниз, к воде. Я слышал о Дэнмерри и видел статьи о нем в воскресных иллюстрированных журналах. Однако фотографы не воздавали должного этой красоте. Сравнить Дэнмерри с замком — это все равно что назвать Эйфелеву башню радиовышкой. Такое сооружение могло бы привидеться военному архитектору после ужина с сыром — этакий лес башенок и мощных башен, ниш и зубчатых стен, поднимающихся над тупым рылом скалистого полуострова. Над якорной стоянкой, упрятанной за низким выступом скалы, торчали мачты нескольких судов. Они были высокими, эти мачты, а снастей на них была уйма. Словом, серьезные мачты.
— Теперь там гостиница, — пояснил Эван. — Вы когда-нибудь слыхали о Дэвиде Лундгрене?
Если вы интересуетесь кораблями, или судебными процессами о кораблях, или и тем и другим, то о нем нельзя было не слышать. У Лундгрена было свое представление о море: в каждой бухте и в устье каждой реки должен быть магазинчик по продаже разных морских принадлежностей, и каждый такой магазинчик должен принадлежать ему. А в последнее время, по слухам, Лундгрен проявлял интерес к производству нового поколения сверхскоростных прогулочных судов. Чарли Эгаттер и я полагали, что «Зеленый дельфин» придется вполне ему по вкусу. Лундгрен был невероятно богат, невероятно властен, а еще он был слегка норвежцем. Газетчики его любили, но люди, с которыми он имел дело, обычно проявляли меньше энтузиазма.
— Лундгрен купил Дэнмерри в прошлом году, — сказал Эван. — Превратил этот дом в гостиницу, уговорил всех своих помощников поселиться там. Они единственные, кто может себе это позволить.
— Он один из тех, с кем я намерен был повидаться, направляясь сюда, — сказал я.
— В самом деле? — На какое-то мгновение Эван слегка растерялся. — Видите ли, я как раз собирался туда за пивком. Пиво у них дорогое, но сам дом уж больно хорош.
— А кто его построил? — спросил я.
— Один малый по имени Райт Большой был человек, друг королевы Виктории. Хотел себе сделать тихое убежище для отдыха.
— Он, должно быть, был Построен примерно в то же время, что и Кинлочбиэг?
— Семья Райтов провела долгое время в Дэнмерри, — сказал Эван.
— А как насчет Бучэнов из Кинлочбиэга? Тоже давнее владение.
Эван покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Мой старик купил дом в тысяча девятьсот тридцать четвертом году. Он на
