— Так вы что же, до сих пор не поняли, кто она такая? — Пернатый Змей взглядом из-под маски обвел друзей. — Она богиня неприятностей, греха и порока, ясно вам? Ночь — это время ее максимальной власти. Вот увидите, раз уж она здесь, к утру полгорода погрязнет в грехах.
— Вот оно что! — почти обрадованно воскликнул Попов. — А я всё удивлялся, что это со мной происходит? Мысли всё время в голове дурацкие крутились. Опять же дубинкой управляющего избил, не имея на это веских оснований. Должностное преступление совершил, можно сказать. А это ведь, по сути, грех! Да и мы с тобой, Сеня, ругались всё время, получается, неспроста.
— Вот только это на Тлалу не нужно вешать! — не сдался Рабинович. — Мы с тобой и так немало собачимся…
— Но не до такой степени, — поддержал криминалиста Жомов, и Сеня, не зная, что на это возразить, прикусил губу.
— Всё равно не верю я в то, что Тлала плохая! — рявкнул он. Причем было совершенно непонятно, кого Рабинович оправдывает, себя или ее.
— А кстати, вы никогда не задавались вопросом, зачем она с вами искать меня пошла? — подлил масла в огонь Кецалькоатль.
— Она сказала, что ей нужно тебя увидеть, — ответил Сеня.
— И?.. — щелкнул клювом тольтекский бог. — Увидела она меня, и что дальше? Зачем ей это надо было? Или вы думаете, что Тласолтеотл достаточно со мной пообщаться, чтобы целый год счастливой себя чувствовать?..
— Ты хочешь сказать, она за нами шпионила? — предположил догадливый Попов, а Пернатый Змей кивнул. — Так что же ты, гад такой, раньше этого не сказал?!
— А зачем? — усмехнулся Кецалькоатль, которого слово «гад» обидеть никак не могло. — Мне забавно посмотреть, как вы из этой ситуации выкрутитесь. Если победите, хорошо. А если нет, так мне бояться нечего. Сбежать я всегда успею, тем более у меня есть свои входы и выходы на небеса, над которыми пока Уицилопочтли еще не властен.
— Ну, вот тут вы оба ошибаетесь! — радостно рассмеялся Рабинович. — Тлала не могла шпионить для ацтекского бога. Она сказала, что они с ним враги…
— Она сказала? О, святая наивность! — воскликнул Пернатый Змей. — Да она была первой, кто поддержал Уицилопочтли, когда тот стал прибирать власть в пантеоне к своим рукам. Они до сих пор в отличных отношениях. К тому же любовники, насколько мне известно. — И Попову с Жомовым пришлось вцепиться в кинолога, чтобы тот раньше времени Кецалькоатля не убил.
Глава 3
Эти женщины так переменчивы!
Я это знал! Я это всегда чувствовал, а не говорил только потому, что меня всё равно никто слушать бы не стал, поскольку из моих спутников нормальный песий язык понимать никто не способен. Сеня, кроме воплей, подчеркивающих его стремление быть альфа-лидером, ничего нормального сказать мне не может. По крайней мере, пока трезв. Жомов только и вопрошает, не нужно ли меня к ветеринару на осмотр отправить. Слава богу, в последнее время немного за ум взялся. Да и на Попова никакой надежды нет. Изредка мелькает в его глазах тень понимания, но Андрей настолько сосредоточен на воплях своего желудка, что голос разума совсем не замечает. Он, правда, был единственным, кто к Тлале с недоверием относился, но поповской подозрительности оказалось недостаточно. В общем, заявление Кецалькоатля открыло всем глаза. И я был солидарен с моим хозяином: желание растерзать тольтекского бога и у меня возникло. Правда, причины были несколько иными, чем у Сени. Если тем двигала по большей части обычная ревность и разочарование, то меня злила откровенная забава, с которой Пернатый Змей наблюдал за нами, тычущимися по углам, словно слепые кутята в поисках мамкиной титьки, и ожидал дальнейшего развития событий. Мне кажется, он и рассказал-то нам о Тлале только затем, чтобы увидеть, что именно мы предпримем для выхода из тупиковой ситуации, в которую себя не без помощи Кецалькоатля загнали. Это меня еще больше разозлило, и я не сдержался — зарычал.
— Сеня, да успокойся ты, — взмолился Попов, вместе с Жомовым пытавшийся удержать моего хозяина от расправы над тольтекским богом. — Видишь, и Мурзик уже беситься начал.
— А может, он и вправду взбесился? Ты давно его к ветеринару водил? — поинтересовался омоновец. Ну, здравствуйте! Только что похвалил — и на тебе, сглазил.
— Тебя самого к ветеринару надо. На оскопление, — неожиданно успокоился Сеня и, вздохнув, посмотрел на Кецалькоатля. — Перья бы тебе повыщипывать, да ты нам еще пригодишься.
— Да что вы так расстраиваетесь? Исправить-то всё равно ничего нельзя! — удивился Пернатый Змей. — И потом, даже если Тласолтеотл и помчалась к Уицилопочтли, быстро связаться с ним она не сможет. Этот узурпатор намертво перекрыл обычные пути, ведущие на небеса. Лишь только остатки старой гвардии, вроде меня, Тлалока, да Шиутекутли имеют собственные, еще не перекрытые выходы в пантеон. Остальным нужно будет посылать сообщение и ждать ответа. Может быть, если вам повезет, весть от Чимальпопоке достигнет Уицилопочтли раньше, чем сообщение Тласолтеотл. Правда, особо на это я бы не рассчитывал.
— Спасибо, утешил, — буркнул мой хозяин. — Впрочем, в одном ты прав — изменить уже ничего нельзя! Поэтому будем действовать так, как и планировали ранее.
— То есть ты хочешь, чтобы мы сами влезли в расставленную ловушку? — ехидно осведомился Попов.
— Именно. Особенно если учесть, что еще неизвестно, будет ли готова нам западня, — утвердительно кивнул мой хозяин. Ну, прямо тактический гений! — И потом, Уицилопочтли и Эксмоэлю пока неизвестно, что мы о ловушке знаем. Поэтому изобразим из себя деревенских дураков и будем готовы действовать по обстоятельствам.
— А что, мне нравится, — хмыкнул Ваня Жомов. — Посмотрим, что там эти бараны придумают, а потом просто надаем всем по чайнику.
— А я бы предпочел найти другой способ, — не согласился с ним Горыныч. — По-моему, глупо воевать с врагом на его территории, даже не зная планов и возможностей противника. Я помню, на уроках по сравнительной психологии иномирных рас мы проходили, что большинству славянских народов подобное шапкозакидательство свойственно, но от тебя, Сеня, такого я не ожидал. Это же глупо и непрактично! Я полагаю, нам следует срочно скрыться из дворца, в частности, и города, в целом, а затем придумать какой-нибудь более разумный способ добраться до Эксмоэля.
Нельзя сказать, что я был с Горынычем полностью не согласен. По сути трехглавый школьник, с третьей попытки переведенный-таки в третий же класс, был прав. Рисковать собственными шкурами, не зная, на какие пакости способен противник, было по крайней мере неразумно. Но и с моим Рабиновичем не согласиться я не мог.
Во-первых, у нас действительно будет преимущество в том, что к любым действиям противника мы будем готовы. Во-вторых, Уицилопочтли и компания знают о наших возможностях ничуть не больше, чем мы об их. В-третьих, завтра, возможно, нам представится единственная возможность добраться до Эксмоэля, поскольку в случае нашего бегства опальный эльф станет предельно осторожным и заляжет на дно в своем логове, о местонахождении которого мы и понятия не имеем. Ну и в-четвертых, время неумолимо идет вперед. И если нам когда-нибудь удастся отыскать Эксмоэля, уже будет поздно что-то менять!
Примерно в том же духе высказался и мой хозяин, убеждая друзей в неизбежности предстоящего риска. Его слова, впрочем, большого влияния на оппозицию не оказали, и мнения так и остались разделенными. Сеня с омоновцем были за то, чтобы не менять первоначальных планов и при встрече с Уицилопочтли попытаться действовать по обстоятельствам, Попов же с Горынычем были категорически
