Раимов был счастлив, поскольку в точности соответствовал персонажу пословицы «плох тот солдат, который не мечтает стать генералом». Нет, на генеральское звание майор пока не рассчитывал, но подполковничьи погоны ему уже прямо наяву грезиться начали. Да и было от чего! Все-таки недавно созданный отряд «икс-ассенизаторов», которым Раимов командовал, за короткий срок провел две боевых операции против пришельцев, и обе завершил успешно. Чего еще ни одному армейскому соединению во всем мире не удавалось. Пацук со Шныгиным упорно намекали майору на то, что есть повод выпить, однако Раимов все эти крамольные мысли в корне пресекал – не хватало еще лишиться возможного повышения из-за того, что какой-нибудь доброхот начальству о пьянке на базе доложить надумает!
Бойцам такая позиция майора, естественно, не нравилась, и все четверо агентов принялись роптать. Пацук со Шныгиным по велению души, а прочие исключительно из-за командного духа, который так некстати завелся в группе агентов. Раимов собрался было влепить всем по три-четыре наряда, в зависимости от степени красноречия бойцов, но тут случился нонсенс.
Майор, естественно, сразу после пресечения спецназовцами террористических действий пришельцев в районе безвестной лесной сторожки, доложил об инциденте по инстанции. Естественно, секретным кодом. И получил ответ. В котором черным по рации было сказано, что вся группа награждается повышением зарплаты и «благодарностями с занесением», а самому Раимову «РЕКОМЕНДУЕТСЯ» поощрить бойцов фронтовыми ста граммами и впредь, перед каждым боевым заданием, оную порцию непременно выделять. Вот и борись тут с пьянством в воинских частях! Майор поначалу от такого распоряжения оторопел, а затем рассудил, что со ста граммов Пацук со Шныгиным не только не окосеют, но даже и не поморщатся, а уж с остальными двумя бойцами справиться Раимов как-нибудь сумеет. Потому и перечить распоряжению не стал. Наоборот, торжественно довел его до сведения подчиненных.
– Поощрили называется! – обиженно буркнул Пацук, услышав приказ из Центра. – Да у нас на Украине цены на газ быстрее прибавляют, чем тут зарплату. Воно ж от таких прибавок знаете, что бывает?.. Просыпается утром президент, а к нему бац – и импичмент в гости пришел.
– Вот до сих пор не пойму, кто деньги больше любит, хохлы или евреи, – усмехнулся Шныгин и хлопнул Пацука по плечу. – Да не стони ты, Микола, еври бади, в натуре! Всех долларов не заработаешь. Скажи спасибо, что теперь сто грамм на душу официально принимать разрешили.
– И шо мне с этих ста грамм? Окорока на кухне пугать? – изумился есаул. – Да у нас с такой дозы даже пить не начинают.
– Хоть и умный ты, Микола, а все равно дурак, – шепнул ему на ухо старшина. – Сто грамм – это только повод объяснить Коннику, почему от нас водкой пахнет. Никто ж тебе не запретит из канистры спиртом догнаться!
На том и помирились. Ночь, естественно, перенесли с трудом, ворочаясь и мучаясь кошмарами в предвкушении завтрашнего возвращения на базу – вдруг обещанные «фронтовые» к тому времени отменят?! – а когда прибыли наконец в отремонтированный кубрик, выяснилось, что реальность куда страшнее любого кошмара – честно украденная канистра со спиртом исчезла! Шныгин взбесился и едва не порвал есаула за британский флаг. Дескать, спрятал, гад, канистру и теперь хочешь сказать, что стройбатовцы ее спи... списали за ненадобностью?! Однако вскоре выяснилось, что Пацук не врет и действительно ничего не знает о том, где находится украденный из лаборатории Харакири спирт. Прояснил ситуацию Раимов.
– Итак, орлы, ну-ка докладывайте, откуда у вас в кубрике эта штуковина взялась? – грозно поинтересовался майор, ставя канистру со спиртом перед ровным строем «икс-ассенизаторов». – Мародерствуем? Разрушенные научные лаборатории грабим? – ответом ему была тишина. – Последний раз спрашиваю, кто у Харакири канистру со спиртом спер?
– Черментатор. Ей-ей, Черментатор! – хлопнул себя в грудь Пацук. – Пришел, бросил канистру, ничего не объясняя, и ушел.
– Так точно, товарищ майор, Черментатор, – поддержал украинца Шныгин. Раимов даже не посмотрел в его сторону.
– Агент Зибцих? – потребовал он отчета у ефрейтора.
– Так точно, герр майор. Черментатор, – не глядя в глаза начальству, доложил тот.
– И это называется немецкой честностью и дисциплинированностью?! – изумился Раимов. – Ну-ка, повтори, откуда канистра взялась?
– Черментатор принес, – резко выдохнув, доложил Зибцих.
– Сэр! Так точно, сэр. Они правы, сэр! – сделав шаг вперед, заорал американец.
– И ты, Кедман? – трагическим тоном Юлия Цезаря, получившего предательский удар от Брута, изумился майор. – Ох, испортили вас славяне. Отчислю с базы обоих к чертовой матери! – и обвел строгим, раздраженным взглядом бойцов. – Почему спирт не сдали сразу? Почему табличку на нем написали «сдать в лабораторию» и стройбатовцев заставили его относить?
– Кого? – оторопел Шныгин, обводя удивленным взглядом сослуживцев. Те выглядели не менее недоумевающими. Пожалуй, за исключением Пацука. Тот, как всегда, за словом в карман не полез.
– Так, товарищ майор, некогда же было, – заявил украинец. – Собирались в поход, закрутились. А в спешке воно ж, знаете, что бывает?..
– Знаю, – перебил его Раимов. – Ладно, на первый раз вам поверю. Еще что-нибудь подобное повторится, простыми нарядами не отделаетесь. А пока отдыхайте! – и майор, круто развернувшись, вышел из кубрика.
– И какая сволочь такими шуточками занимается? – злобно поинтересовался у сослуживцев Шныгин, едва за Раимовым закрылась дверь. Все трое в ответ удивленно развели руками.
– Узнаю – убью! – пообещал старшина, но дальше эту тему развивать не стал. Все равно ведь никто не сознается! Да и не верил Сергей, что табличка на канистре – дело рук «икс-ассенизаторов». Что- то на базе странное твориться стало. Над этим следовало крепко подумать...
До ужина бойцы друг с другом практически не разговаривали. Происшествие с канистрой, конечно, будоражило умы «икс-ассенизаторов», но обсуждать его вслух почему-то никто не хотел. А Шныгин и вовсе так крепко задумался над этой проблемой, что незаметно для себя уснул. Зато для остальных его погружение в сон стало более чем заметным. Пацук, проводивший тщательную проверку состояния личных вещей, хотел даже старым шерстяным носком пожертвовать, чтобы немного храп старшины приглушить, но потом решил, что имущество портить не стоит, и смылся из кубрика, чтобы побродить по базе и посмотреть, какие изменения внутри произошли.
Кедман составил ему компанию, но только для того, чтобы убедить Хиро Харакири настроить спутниковую тарелку телевизора так, чтобы она чемпионат NBA принимать начала. А вот Зибцих остался и, стараясь не обращать внимания на богатырский храп старшины, принялся наводить в кубрике порядок, убирая остатки мусора, оставленного нерадивыми ремонтниками.
Собственно говоря, отремонтировали базу на славу. По крайней мере, двери расширили и укрепили до такой степени, что ни Шныгину, ни танку сломать их уже не удалось бы. Даже если оба постарались бы всю собственную огневую мощь использовать. Про стены Зибцих с полной уверенностью сказать такого не мог, поскольку, обклеенные белыми в мелкий розовый цветочек обоями, выглядели они вполне безобидно. А проверять их на прочность ефрейтор, естественно, не стал. По двум причинам. Во- первых, приказа не было, а во-вторых, не видел смысла в том, чтобы уродовать только что отремонтированное помещение. Вот так немец и провел все оставшееся до ужина время – наводя чистоту, любуясь новым интерьером и раздумывая, надолго ли его хватит.
Ужин прошел в теплой и дружественной обстановке. Потому как, хоть ситуация с канистрой и тяготила умы спецназовцев, но в целом, после недели дикарской жизни в лесу, блага цивилизации настроение бойцам подняли. Все наконец смогли нормально помыться, Шныгин выспался в мягкой постели, Кедман вдоволь насмотрелся баскетбола по телевизору, Пацук перестал волноваться за свои вещи, а Зибцих оказался-таки в атмосфере чистоты и порядка. В общем, все были рады, и даже приказ Раимова о том, что после ужина все должны собраться в актовом зале, настроение бойцам не омрачил. Они даже на рожу Инквизитора могли смотреть без мыслей об убийстве или паническом бегстве. В зависимости от темперамента каждого.
