жизни.
«Ты — не из Детей Дыма!»
Сэллери почувствовал, как Шэ придвинулась к нему.
Да, он был сильнее.
— Попробуй узнать, кто я! — сказал Дейн, укрепляя свою власть.
— Я узнаю! — твердо сказала Шествующая. — Когда родится ребенок, ребенок Земноликой, через четыре луны! И если ты — от крови Гонителей, ты умрешь!
«Посмотрим!» — подумал Дейн. Ни один мускул его не дрогнул. Мысль о возможной смерти Сэллери должна тревожить девушку — не его!
— Как же ты узнаешь? — небрежно уронил он.
— Если родится девочка, ты — из Детей Дыма!
Необычное Дитя! — Шэ погладила его, словно смягчая возможную обиду. — Если родится мальчик… Значит, ты от крови Древних, быть может, ты — Тот-Кого-Изгнали! — Последние слова она произнесла с благоговением.
— А разве может быть — третье? — спросил Сэллери.
— Может! — сухо ответила Шествующая. — ОНА укажет.
— Хотелось бы мне посмотреть, как это будет выглядеть? — пошутил Сэллери.
— Ты не увидишь.
— Почему же?
— Потому что умрешь!
Это был приговор, не подлежащий обсуждению.
«Ну нет! — подумал Сэллери Дейн. — Скорее умрете вы все!»
И, посмотрев на озаренное светом тело Шествующей:
«Может быть, не все! Тебя я оставлю, моя малышка!
Чтобы не умереть от тоски по невозможному!»
Но это была бравада. Дейн понимал: ему не управиться и с двумя Древними, не говоря о двадцати.
Впрочем, за четыре месяца, если сила его будет расти так же… Посмотрим!
Огрызок луны коснулся горизонта, и Дейн понял, что проголодался.
В конце следующего дня, когда свет сумерек был еще слишком ярок для обитательниц пещеры, Сэллери выбрался на поверхность один. Его зрение было менее чувствительным, чем у козоногих, но все- таки и Дейну приходилось щуриться. Даже этот, разбавленный темнотой свет резал глаза.
«Не хотелось бы становиться совой», — подумал Сэллери, прикидывая, как справиться с проблемой.
Зато ноги были великолепно легки, а тело казалось совершенно невесомым, когда он взбегал вверх по заросшему лесом склону. Вчерашний разговор натолкнул его на мысль, реализовать которую нужно было без участия козоногих. Дейн понятия не имел, как Древние отнесутся к его действиям.
Упавшее поперек тропы дерево было сдвинуто в сторону: кто-то позаботился освободить тропу. Из неровно обломанного пня жадно рвались вверх тонкие побеги. Живучесть здешней растительности была потрясающей. А вот об останках козоногой не позаботился никто, кроме падальщиков. Кости Жертвующей Ветру лежали прямо на тропе. Длинные волосы, все еще обрамлявшие череп, почернели от пыли.
Кости не интересовали Дэйна. Он искал меч. И сразу нашел его. Древние не потрудились забрать оружия.
На гладкой поверхности клинка не было и пятнышка ржавчины, хотя не меньше двух месяцев прошло с тех пор, как меч швырнули в траву. На коже рукояти отпечатались следы зубов какого-то грызуна. Крысы, наверное.
Дейн поднял меч. Оружие показалось непривычно легким. И эта незнакомость мешала Сэллери, когда он выполнял первые девять движений ката.
Ножны остались в доме. Поэтому, когда Сэллери побежал дальше, ему пришлось держать меч в руке.
Бег Дейна был бегом зверя, легким, быстрым, бесшумным. Его ноздри мерно втягивали воздух, густой от тысяч запахов. Уши ловили множество звуков, удивительно отчетливых, как будто разделенных во времени и пространстве. Сэллери мог абсолютно точно определить, где шуршит ящерица, а где птичий клюв трудится над ореховой скорлупой. После тишины пещеры это был бурлящий котел звуков.
Бунгало возвышалось на прежнем месте, никак не изменившееся. Свет не горел: за два месяца дизель успел «выпить» все горючее. Стены заросли лианами. И на вырубке поднялась молодая поросль. «Еще полгода — и лес проглотит его!» — подумал Сэллери о доме.
Дверь была открыта. Но едва Дейн сделал несколько шагов по открытому пространству, большой черный ком выметнулся из дома и полетел на него.
Эби!
Черт возьми!
Сэллери засмеялся, протягивая руки…
Только обострившаяся реакция спасла ему жизнь. Клыки собаки ляскнули в каком-то дюйме от горла Дейна.
— Эби! — повелительно закричал он и увидел, как сука, изготовившаяся ко второму прыжку, замерла, недоумевая.
Это существо говорит голосом хозяина, выглядит, как хозяин… Но пахнет чужим!
Но колебалась собака недолго. Угрожающее рычание перешло в хриплый рык, и черный зверь ринулся в атаку.
Дейн ударил суку плашмя мечом, который держал в руке. Эбигайль взвизгнула, но решимость ее не поколебалась. И второй удар не охладил ее пыла.
Дейну ничего не стоило ее убить, но не поднялась рука. Вместо этого он повернулся и помчался вниз по тропе. Сука преследовала его шагов сто, потом отстала и вернулась к дому. Но Сэллери Дейн продолжал мчаться с быстротой оленя, пока не оказался на краю обрыва.
Спрыгнув на первую террасу, он отыскал подходящую расселину и спрятал в нее меч. Еще не настало время демонстрировать его Древним. Кроме того, таскать с собой такой меч без ножен неудобно и опасно.
Песчаный берег был пуст: слишком светло. Перепрыгнув через надломленный ветром ствол можжевельника, Сэллери сбежал вниз и нырнул в теплую воду. Он медленно уходил в глубину, наслаждаясь тем, что совсем не чувствует недостатка воздуха. Рыбы, проскальзывая мимо, оставляли сияющий след.
Минут через пять Сэллери вынырнул и брассом поплыл к берегу. Каждый толчок ногами продвигал его метра на три. Дейн и прежде был превосходным пловцом, но теперь чувствовал себя просто акулой. Вот только воде не мешало бы быть чуть похолодней.
С помощью Шэ и козоногой, которую звали Мраморная, Сэллери набрал тонких и очень гибких лиан и сплел сеть. Древние помогали ему вязать узлы и делали это довольно ловко. Но, похоже, их совершенно не интересовало, для чего делается работа. Закончив, Сэллери опустил сеть в ручей (чтобы лианы не потеряли гибкости) и придавил камнями. Потом «расплатился» за помощь единственной валютой, которую ценили козоногие. Это не было ему в тягость.
С приближением следующей ночи он, один, как и в прошлый раз, выбрался на поверхность и зашагал к дому. Теперь он не торопился. Тропинка была ему знакома, и окружающий лес из единой зеленой массы распался на отдельные деревья.
Шагах в сороках от берега Дейн обнаружил несколько кокосовых пальм, а дальше — еще десяток деревьев, плоды которых, он знал, были съедобными. В мясе тоже не чувствовалось недостатка: оно прыгало и летало вокруг. Плюс рыба, крабы, устрицы, птичьи яйца… Грин Квин могла прокормить добрую сотню человек. «Почему же такой чудный остров необитаем?» — подумал Сэллери. Но тут же сообразил — почему.
Сеть была довольно тяжелой, и прежнему Дейну пришлось бы попотеть, поднимая ее наверх. За две сотни шагов от бунгало Сэллери с помощью камня обломил два бамбуковых ствола и укрепил на них
