воина отыщешь через сталь его оружия, женщину же проще всего найти, используя медь с ее одежды.
Медь, проводником любви именуемая, ибо богине желаний посвящена, ответь мне, твоему господину, что причастен Огню: где сейчас та, что носила тебя на поясе?
Знание пришло почти мгновенно, и, задержавшись лишь для того, чтобы загасить огонь, он бросился сквозь миры, не выпуская из ладоней двух раскаленных капель металла, что не жгли, а ласкали его руки. Тех миров, через которые вело его знание, он даже не замечал — он видел Цель. Хвойный лес, сухие иголки под ногами, пещера, перед нею небольшая полянка и рядом огромная ель, вывернутая с корнем… она там!
Он опоздал совсем ненамного. Когда он, тяжело дыша, остановился на краю той самой полянки, воздух еще дрожал и мерцал над начертанной на земле гексаграммой, из которой только что ушла куда-то его добыча. По углам гексаграммы торчали шесть деревянных жезлов длиной с руку Линхи, а в центре ее, среди невысокой травки пополам все с теми же иголками, серело пятнышко абсолютно мертвой земли — вытоптанной, выжженной, серой, как старый асфальт. Вид этого пятнышка и удержал Линхи от того, чтобы очертя голову кинуться за Многой тем же путем, что и она.
Сначала следовало как следует осмотреться и определить механизм действия этого безобразия.
Одного взгляда, брошенного на жезлы, Линхи оказалось достаточно, чтобы понять, что среди них нет и двух из одного и того же дерева. Увы, в дереве он разбирался куда хуже, чем в металлах (эх, Элендис бы сюда или любую другую ведьму!). Но один из жезлов явно был ореховый, уж эту-то породу Линхи отлично знал. В другом он опознал дуб по тяжести и темному оттенку, и наконец, осторожное прикосновение ладони к третьему выдало рябину, дерево Огня — ощущение было такое, словно ласкающийся зверь нежно лизнул его руку.
Вот как, значит… Деревья Жизни, Камня и Огня? Значит, вот эти два, судя по месту расположения, должны быть ясень и ива, Ветер и Вода. И что мы таким образом имеем? Имеем мы некую странную модификацию Круга Стихий. Но тогда в середине должна быть ветка осины в качестве ключа, а ее здесь нет. Маловероятно, что эта стерва выдернула ее, уходя, и взяла с собой — что-то я никогда не слыхал о такой методике. Стоп, а что у нас шестое? Почему-то мне кажется, что это не сосна… и не по чему-то, а по запаху. А вот мы сейчас проверим!
Жезл не хотел загораться, но когда конец его слегка обуглился, Линхи жадно втянул ноздрями струйку дыма, и его подозрение стало уверенностью.
Это мне нравится все больше и больше… Ель вместо сосны, печаль вместо Радости, но тогда… тогда мы имеем Круг пороков, а не Стихий! Ель задает ориентацию на Тень! Ну держитесь, чернокнижники проклятые! Ох, до чего ж я всегда не любил магов и магию…
С этими словами Линхи выдернул из мягкой земли еловый жезл и энергично переломил об колено. Отшвырнув в сторону два обломка, он прошел по кругу и в правильном порядке один за другим вынул пять остальных жезлов, каждый раз произнося Имя соответствующей стихии. Затем вынул из кармана кусок веревки, связал жезлы и пристроил на спине рядом с мечом — пригодятся. Еще раз обошел гексаграмму, и наконец уверенно стал в середине, избегая ступать на мертвое пятно.
Веди по ее следу, медь богини желаний!
Шаг — и с громкими ругательствами Линхи увяз по колена в болоте. А вокруг него, словно смеясь, клубился непроглядный туман…
Это ж надо — угробить столько невосполнимого времени в этой трясине! Слава Господу, самое гнусное позади, теперь осталось только дождаться… тоже то еще удовольствие, в мокрой насквозь одежде. Был бы простым смертным — давно бы воспаление легких заработал. И ножны все грязью позабивало, хорошо хоть меч-джэльта [4] не ржавеет, а вот ножи теперь скоблить и скоблить, как щенку-оруженосцу за провинность…
Линхи вынул из поясных ножен два метательных ножа, протер полой куртки, поморщился — сталь блестела далеко не так ярко, как хотелось бы. Он очень дорожил ими, ибо выковал их сам, хотя и под руководством Манара, в той самой кузне под черными Шаманскими камнями. Как сейчас вспомнилось: звон металла в ночи, искры из горна, строгое серьезное лицо Манара, и над всем — запах травяного отвара, который готовил молчаливый Нездешний с синими глазами и волосами, как темная зола. В этом отваре должны были закалиться ножи во имя служения Свету, а не Тьме, жизни, а не смерти…
Как хочется есть! Тоже мне народный герой — увидел медь, на радостях решил, что можно за сутки управиться, и не взял с собой никакой жратвы. Лежи теперь и слушай, как в пузе урчит.
Спрашивается, какого хрена этот менестрель потащился в чертову Башню? Сказано же было — не лезь, не мешайся, сам справлюсь! Опасность, видите ли… Элендис-то правильно боялась, интуиция ее не подводит — а этим сволочам на руку, они ее страх в качестве приманки использовали. Потому и стряслось, что когда возлюбленной угрожает опасность, верный рыцарь и настоящий мужчина не может пребывать в бездействии. Идеально ловушка сработала! Любовь, конечно, великое чувство, но почему, черт возьми, во имя нее надо сразу совать голову в петлю, вместо того чтобы подумать ею хоть немного? Неужели твоей любимой будет легче оттого, что ты умрешь с ее именем на устах?
Линхи было неполных двадцать, и что такое любовь, он знал весьма приблизительно, все еще смешивая ее с романдской куртуазностью. Одна девушка была у него в Тойе, другая уже в Ос-Такне, и с обеими он в свое время простился без особых сожалений… во всяком случае, подумал он с невеселой ухмылкой, вряд ли какая-то из них любила меня настолько сильно, чтобы взяться отстирать мои штаны
