безобидной пневматички, а из своей любимой СВД, не пользуясь прицелом, навскидку. В стороны летели кровавые ошметки; он слышал, как пули входили в мягкие тушки, и хотел прекратить стрельбу, но не мог. Указательный палец правой руки жил своей жизнью, продолжая давить и давить спусковой крючок, а патроны все не кончались, и он продолжал рвать в куски безответных противников, старательно обходя, как ловушки, дрожащие белые кружки сбоку от них. Просыпаясь, он видел, как всадил две пули в голову зайчика с барабаном, и на этом кошмар прервался.
Алексей резко откинул одеяло и сел, растирая виски руками.
Он жил в оборудованной по евростандарту двухкомнатной квартирке над кафе. Одна комната совмещала в себе спальню и кабинет, вторая была гостиной. Хотя гостей сюда он приводил крайне редко — не вспомнить, когда в последний раз.
Алексей подошел к окну, сдвинул вертикальные жалюзи и поежился, когда увидел, как холодный мокрый ветер треплет деревья.
Обычная утренняя разминка заняла около получаса. Он вытащил из-под кровати и разложил универсальный тренажер, переделанный в мастерской из стандартного в специальный. В очередной раз пришла мысль, что надо освободить под спортзал отдельное помещение…
Этот заказ он выполнит сам.
Алексей не был простым посредником, как считал Датчанин. Четыре раза в год он совершал убийства собственноручно. По одному в сезон. Он тщательно рассматривал заказы и не смог бы, наверное, четко сформулировать, что заставляет его взять тот или иной себе. Самые разные люди, самые разные обстоятельства. И цены. Кстати, деньги в этом случае роли не играли.
Их организация сформировалась около двух лет назад. За это время он шесть раз брал в руки оружие и шесть раз коротким точным движением пальца перечеркнул чужие жизни. Два бандита. Чиновник городской администрации, поведший двойную игру. Проститутка, растрепавшая языком то, о чем ей и думать не полагалось. Профессиональный мошенник, раздобывший для различных группировок пару миллионов долларов, а потом крепко подсевший на иглу. С ним было сложно — он был умный человек, понимавший, что реальную безопасность обеспечивает не количество мордоворотов, а нечто другое. И последний, кого он убил в конце лета. С этим было тяжелее всего. Крупный предприниматель, человек- успех, создавший себя сам и собственными руками добившийся всего. Почти всего. Он не понял, что не стоит лезть в политику. По крайней мере, пока. Он полез, хотя и принял меры предосторожности. Случайно удалось установить адрес, где он намеревался пробыть сутки перед отлетом в Москву. Именно этой его поездки и требовалось не допустить. Он что-то чувствовал или был информирован. Сутки просидел в шикарном загородном особняке, нашпигованном электронными средствами защиты и профессиональными бойцами. Даже к окнам не подходил, а ночевал в спальне, расположенной в центре дома, в окружении других комнат с бронированными стенами и дюжиной охранников перед дверью. В последний момент жена вытащила его на прогулку. Они ходили по саду около десяти минут, и Алексей аккуратно всадил ему пулю в левый висок. Одну. Это было его фирменным знаком.
Главную часть заказов он все-таки передавал другим исполнителям. За прошедший год таких было девять, по три на каждого его снайпера. Хорошие ребята. Он сам их подбирал. Устраивал проверки, а потом, удовлетворившись результатом, создавал ситуации, которые у специалистов определенного профиля называются вербовочными. Ни с кем из них он ни разу не встречался лично, никто не знал даже его имени. С каждым был установлен свой, отличный от других, способ связи, который действовал только до момента исполнения очередного заказа. И каждый из них постоянно находился под его контролем. Он знал про них все, а в необходимых случаях — такое случалось дважды — вмешивался и корректировал их действия. Их провал не мог принести ему каких-либо неприятностей. Единственным, чьи показания могли бы ему навредить, был Датчанин. Но и он находился под контролем не менее эффективным.
Итак, это убийство он совершит сам.
Алексей прошел в душевую. Он мылся более теплой, чем требовалось, водой, и не мог отказать себе в этой слабости.
Он не считал это убийством. Ликвидация или акция — эти слова точнее определяют суть его действий.
Убийство — грех. Он согласен. Но какой же грех в том, чтобы устранить человека, без каких-либо душевных терзаний готового завалить кого угодно, лишь бы обеспечить себе безбедное существование? Нет, никого из них ему не было жаль. Все они знали, на что шли, у каждого смерть была легкой.
Он и сам хотел бы умереть так. Не на больничной койке от рака и не в домашней кровати на старости лет. Нет, смерть должна быть легкой и быстрой. Он хорошо в этом разбирался и давно пришел к такому выводу.
Он надел спортивный костюм, убрал кровать и спустился на первый этаж, в кухню.
Его завтрак состоял из фруктов и двух стаканов сока. Отдав необходимые распоряжения, Алексей взял из квартиры документы и кожаную куртку, а потом вывел из гаража машину и отправился в город.
Марголин любил размышлять, катаясь по городу. Управление машиной не отнимало у него много внимания. Первый раз он сел за руль поздно, в двадцать с чем-то лет. Впрочем, в те времена это было нормальным. Прослушав короткую лекцию, он сел и поехал, и никогда к услугам инструкторов не прибегал. За все эти годы у него не было ни одного серьезного ДТП, а машина стала для него чем-то большим, чем средство передвижения.
Серый БМВ-730 неспешно катился по мокрым улицам города, послушно останавливаясь у светофоров, не совершая резких маневров и не превышая скорости. Марголин пробыл в городе около полутора лет, и его ни разу не остановил ни один гаишник. Он сам удивился, когда недавно отметил этот факт.
Полученное задание было сложным, но выполнимым. Первую работу он выполнил достаточно успешно, мелкие недочеты не в счет. Расстановка городских сил перераспределилась в пользу его работодателей. Остался завершающий штрих… Надо нанести его, а потом исчезнуть. Людей, подобных ему, не любят отпускать с миром, он это знал. Так что о путях отхода надо подумать заранее. Через некоторое время бесплодных поисков о нем… Нет, не забудут, о таком не забывают никогда. Его оставят в покое. При условии, если сам он не полезет снова на сцену. Осевших на заграничных счетах денег хватит на безбедную старость, а свою тягу к приключениям он сможет удовлетворить иными способами.
Марголин развернулся на площади и, прибавив скорость, направил машину к западной окраине. Маршрут был отработан и имел на своем протяжении ловушки, в которые неминуемо должен был попасть преследователь, если таковой был. Выполнив необходимые маневры, Марголин повернул на угрюмую улицу, тянувшуюся между железнодорожным полотном и бесконечным забором механического завода. Асфальт был испещрен выбоинами и разломами, так что приходилось выдерживать малую скорость, а через полкилометра вообще остановиться перед закрытым переездом. Марголин выключил двигатель и откинулся на спинку кресла, заложив руки за голову и потянувшись. Дождь усиливался, и он с сочувствием посмотрел на пожилую тучную женщину в желтой жилетке, замершую на кособоком крыльце деревянной будки. С обеих сторон переезда выстроились колонны сверкающих мокрых машин, неизвестно откуда появился смышленый мальчишка, предлагавший водителям лимонад и сигареты. Маневровый тепловоз затащил в ворота завода тяжелую цистерну, женщина скрылась внутри своей будки, и изогнутые перекладины шлагбаума поползли вверх. Стоявший перед БМВ автобус с треском выбросил облако черного дыма. Марголин отпустил его подальше и включил скорость, защелкивая ремень безопасности.
Среди машин встречного потока промелькнул темно-зеленый «фольксваген», на который Марголин не обратил никакого внимания. Знай он, кто находится в прогретом велюровом салоне с болтающейся на лобовом стекле мартышкой, остаток дня сложился бы для многих жителей города совсем по-иному.
Управлявший зеленым «пассатом» Алексей наблюдал за ползущим впереди грузовиком с досками, они были закреплены неважно и стали опасно раскачиваться, когда под высокими, со стертой резиной колесами оказались рельсы. Алексей выругался и придавил тормоз.
С высоты птичьего полета можно было бы заметить, как две машины, чем-то неуловимо выделявшиеся из общего потока, поравнялись и будто замерли на долю секунды. Одной из них предстояло скоро остаться без хозяина, и они словно чувствовали это. В следующее мгновение их разделял уже десяток метров, дождь продолжал идти, вдалеке прогрохотал раскат грома.
БМВ поморгал поворотником и сполз с дороги на размытый грунтовый проезд между оградой
