знающие ученые. Для наведения порядка Асахара намеревался создать «полицейские силы», которые должны были пройти подготовку в России. Кто же был кумиром у Асахары? Будда, Шива, Христос, Магомет? Оказывается, Адольф Гитлер, которого Асахара считает пророком!
Японская газета «Иомиури» сообщила, что имущество «АУМ» на момент происшедших событий оценивалось в 2,5 миллиарда иен, или 29 млн. долларов. Асахара (или те, кто стоял за его спиной) оказался обладателем земельных участков общей площадью 136 тыс. кв. метров, 16 зданиями в Токио и в десяти префектурах страны.
«Откуда дровишки?» А вот здесь все.очень туманно: 29 миллионов – эта сумма несерьезна по сравнению с теми целями, которые вынашивал Асахара. Где-то, по всей видимости, были зарыты очень уж весомые кубышки с золотишком. Ведь секта занималась предпринимательской деятельностью, имела рестораны, магазины, нелегально производила оружие (пистолеты, ножи), а также керамику, сельхозудобрения.
Кроме того, сектанты и душой, и телом, и имуществом, и своим рабским трудом принадлежали Асахаре. Все вроде отобрал у сектантов Асахара. И тем не менее исправно продолжал стричь своих «баранов». Для этого даже имелся прейскурант: чудотворный пруд – 200-граммовая бутылочка грязной воды из ванны, где изволил искупаться Асахара, – 200 долларов; шактипат – ритуал, в основе которого лежит следующее действо: один член секты дотрагивается до лба другого, с более высоким запасом «духа», – идет «перекачка духа». Стоило это 500 долларов. Пуруша – маленькая булавка со знаком секты – тянула уже на 1000 долларов. Озарение Бардо – внутривенная инъекция неизвестного снадобья – 3 тыс. долларов. Телепатическая связь: сектант платил 10 тысяч долларов, чтобы «подключиться» к одной из волн, испускаемых мозгом самого «учителя». И, наконец, посвящение кровью – ритуал, при котором пили кровь якобы самого Асахары. За «кровопийство» следовало заплатить опять же 10 тысяч долларов.
В связи с разоблачениями деятельности секты в Японии, заволновались и в других странах. В России, например. Опять стали пенять на нерадивость спецструкгур. Мол, внешняя разведка, по-видимому, не знала о крайне правых, нацистских взглядах Асахары. А в-Токио в это время стали поговаривать о том, что российские дипломаты в Южной Корее страшно засуетились, стали выспрашивать местные власти о российских предпринимателях, которые, возможно, гнали в Японию и другие соседние страны разную химию, из которой можно сотворить ОВ. Есть опасения, что Асахара закупал ее на российском «черном рынке».
На сем можно бы и закончить рассказ о скандальной секте. Только ответа на основной вопрос: «Кому это было нужно?» – до сих пор нет.
14. «Опус деи»
Религиозное общество «Опус деи», что означает «Дело (а точнее, великое дело, „опус“ – слово, применяемое к тысячестраничным научным исследованиям, великим произведениям искусства, музыки и т. д.) Господне», было основано испанцем Эскрива де Балагера.
Будущий монсеньор родился 9 января 1902 г. в испанском городке Барбастро. Его отец был совладельцем небольшой шоколадной фабрики. Одаренный от природы умом и цепкой памятью, Эскрива рано проявил интерес к окружающим событиям. Повзрослевшего Эскриву особенно волновало то, что многие священнослужители теряли авторитет, а откровенное стремление некоторых из них к обогащению подрывало доверие ко всей церкви. «Что же в этой ситуации делать? – думал молодой человек.
И вот однажды, точнее 2 октября 1928 г. (эта дата считается днем рождения «Опус деи»), его осенило: под неожиданно раздавшийся звон колоколов собора он услышал глас Бога, который поручил ему вести на земле его дело, причем не просто дело, а именно фундаментальное, большое – опус! В это время Эскрива уже был молодым священником, преподавателем академии, готовился к защите диссертации.
Почти все биографы «отца» считают нужным рассказать о том, что произошло в жизни Эскривы перед тем, как Бог призвал делать Его дело на земле. Однажды монсеньор ехал в переполненном городском автобусе. Рядом оказался строитель в спецовке, покрытой цементной пылью. Явно демонстрируя нелюбовь к священнослужителям, он нарочито откровенно плотно прикоснулся к сутане ее владельца. Когда вышли из автобуса, все ждали, что будет. Но вместо того чтобы отряхиваться и сердиться, Эскрива со словами «давай закончим работу!» стал тереться о рабочего, загрязняя те места сутаны, которые оставались чистыми. Таким образом, они оба стали одинаково грязными, внешне похожими. Вот тут-то его и осенило: а почему не породниться и внутренне? Другими словами, почему не перекрасить душу владельца спецовки, но уже в тона священнослужителя?
Как это сделать, подсказал все тот же рабочий своим обвинением:
– Служители церкви ведут двойную жизнь.
– Действительно так, – согласился теолог-философ. – Но такую жизнь (вот оно, открытие, глас свыше!) может вести каждый, кто пожелает.
Вслед за этим формируется целая концепция, позиция, возникают методы к действию, приемы убеждения и т. д. Священник, рассуждает Эскрива, должен быть уподоблен ценнейшей влаге, которую можно держать либо в дорогой вазе (сутане), либо в обыкновенном стакане (спецовке). Отсюда предложение – дабы религия не разделяла людей на священнослужителей и мирян, пусть каждый стремится к тому, чтобы быть священной влагой, и для этого вступает в «Опус деи». Здесь любой человек получает право на то, чтобы стать святым, здесь каждый – священник, независимо от того, машет ли он кадилом или орудует отбойным молотком. Оба делают Божье дело. В этом случае (т. е. вступив в «Опус деи») неважно, что ты не соблюдаешь закон безбрачия, что ты – женщина. Таким образом снимается барьер, разделяющий священников и просто верующих.
Вступивший под духовные знамена «Опус деи» должен видеть, чувствовать дух во всем: в горах, храме, законах, даже полицейской дубинке. Работая с материальными вещами (любыми!), делая свое дело (любое!), избранный делает Божье дело, утверждает дух. Но дело будет господним только в том случае, если его исполнитель ни на миллионную долю градуса не отклонится от веры, законов, установленных «Опус деи». В этом случае делающему Божье дело все прощается.
«Отцы-командиры» «Опус деи» называют его «большой семьей», «неорганизованной организацией». Члены этой «большой семьи» делятся на несколько категорий: ньюмерари – единицы, личности; обдэйт – прежде всего ставшие членами «Опус деи» церковнослужители; суперньюмерари, от которых, в отличие от предыдущих, не требуется соблюдение законов безбрачия. В другие категории принимают женщин и даже иноверцев. Есть еще одна категория – ассоциированные: рабочие, крестьяне, представители интеллигенции, которых используют на «грязных работах».
Ньюмерари должны быть не только богаты, но и «обладать внешними данными, производящими хорошее впечатление». Они – супермены, «белокурые бестии», имеющие, кроме солидного счета в банке, образование на уровне Сорбонны или Оксфорда. Это элита, остальные – плебеи, слуги. Последними и помыкают, заставляют делать ту часть «божьей работы», о которую не хочется пачкать руки.
Каждый, принимаемый в общество, приносит клятву верности Делу перед распятием. Эскрива настоял на том, чтобы при этом с креста снималась фигура Христа – каждый вступающий в «Опус деи» должен уяснить – место освобождено для него, оно ждет каждого, кто дрогнет или выдаст тайны, в которые будет посвящен. Членов «Опус деи», рядовых прежде всего, тщательно ограждают от «вредных влияний». Для выработки иммунитета к крамоле организуются курсы, открываются учебные заведения. Ведущим среди них является университет в Испании, в Наварре (но это для элиты).
Тайна о принадлежности к организации – одно из главных строжайших правил. За железными воротами «кельи», где живут члены «Опус деи», строгие порядки. Находясь взаперти, люди почти не разговаривают при встрече друг с другом. По телефону, соединяющему «кельи», запрещено спрашивать даже о здоровье – таковы требования.
