длинные темные волосы, и она смотрела на дорогу расширенными от страха глазами в полной уверенности, что ей суждено разбиться в день свадьбы.
– Бен, ты можешь ехать помедленнее? – взмолилась она.
– Я люблю быструю езду, – ответил он. – Анджела, ты должна выслушать меня.
– Я слушаю тебя, Бен, но мне страшно. Если только другой автомобиль...
– Со мной можешь не волноваться! – отрезал он, – Я – лучший водитель, какой есть в Риверхеде. Ты в надежных руках.
– Ну хорошо, Бен. – Она сцепила руки на коленях и, проглотив комок в горле, продолжала, не отрываясь, смотреть на дорогу.
– Все-таки ты вышла за него замуж, – произнес Бен.
– Да.
– Почему?
– Ах, Бен, право, мы все это уже выяснили на танцплощадке. Я бы не поехала с тобой, если бы знала...
– А почему же ты поехала? – быстро спросил он.
– Потому что ты сказал, что хочешь прокатить меня напоследок. Вокруг квартала, ты сказал. Ладно, я тебе поверила. Но сейчас мы едем не вокруг квартала, мы уже на шоссе, ведущем к соседнему штату, и едешь ты со слишком большой скоростью. Бен, ну, пожалуйста, поезжай помедленнее!
– Нет, – отрубил он. – Почему ты вышла за него замуж?
– Потому что я его люблю. Тебя это устраивает?
– Я тебе не верю.
– Поверь мне. Пожалуйста, поверь мне.
– Я не верю. Как ты можешь любить его? Банковский клерк! Господи боже мой, Анджела, он ведь банковский клерк!
– Я люблю его.
– Что он может тебе предложить? Что он вообще может тебе дать?
– Он не обязан мне ничего давать, – ответила Анджела. – Я его люблю.
– Я интереснее, чем он, – сказал Бен.
– Возможно.
– Я буду зубным врачом.
– Да.
– Почему ты за него вышла замуж?
– Бен, ну, пожалуйста, пожалуйста, помедленнее. Я... – Ее глаза расширились: – Бен! Берегись!
«Бьюик» выскочил навстречу им совершенно неожиданно, обгоняя автомобиль, ехавший впереди него. Он несся, как паровоз, будучи не в состоянии вернуться назад из-за другого автомобиля, обреченный на обгон и полный решимости успеть достичь убежища на своей полосе, поддав еще газу. Бен сразу же понял всю безвыходность ситуации и рванул руль направо. «Бьюик» с ревом и свистом, словно пикирующий самолет, пронесся мимо на расстоянии ширины ступни, чуть не задев его задним крылом, а маленький «эм-джи» взлетел на крутую травянистую обочину и тут же резко дернулся налево, когда Бон снова рванул руль. В какую-то секунду Анджела подумала, что машина перевернется.
Взвизгнули шины, автомобиль юзом снова вынесло на шоссе, но Бен тут же выровнял машину и изо всех сил нажал на педаль акселератора. Стрелка спидометра взлетела к отметке 90.
Анджела лишилась дара речи. Она сидела рядом, ловя ртом воздух. В конце концов она закрыла глаза. Она не будет смотреть. Она не может на это смотреть.
– И все равно еще не поздно, – снова загудел Бен.
Его голос странно отдавался у нее в ушах. Глаза ее были закрыты. И голос звучал непривычно глухо и многозначительно, с каким-то монотонным жужжанием.
– Все равно еще не поздно. Ты еще можешь из всего этого выскочить. Ты можешь потребовать аннулировать брак. Он не тот человек, который тебе нужен, Анджела. Ты все равно в этом убедишься. Избавься от него, Анджела. Анджела, я люблю тебя! Ты еще можешь все поломать.
Она покачала головой, не открывая глаз.
– Не езди в свадебное путешествие, Анджела. Не езди с ним. Скажи ему, что ты сделала ошибку. Еще не поздно. Ты поступишь правильно. Иначе...
Анджела снова покачала головой. Слабым голосом она прошептала:
– Отвези меня назад, Бен.
– Я буду ждать тебя, Анджела. Пошли его к черту. Он тебе не пара. Сделай это сама, Анджела. Скажи ему, скажи ему.
– Бен, отвези меня назад, – пробормотала она. – Пожалуйста, отвези меня назад. Пожалуйста. Пожалуйста. Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста...
– Ты скажешь ему? Ты скажешь, что ты хочешь все аннулировать?
– Бен, пожалуйста, пожалуйста...
– Ты скажешь?
– Да, – ответила она. – Я скажу ему. – Ей было наплевать на то, что она говорит неправду. Ей хотелось только одного: чтобы эта кошмарная поездка кончилась и она избавилась от этого человека. – Да, – снова солгала она и с еще большей убедительностью добавила: – Да, отвези меня назад, и я все ему скажу. Отвези меня назад, Бен.
– Я тебе не верю. Ты ему ничего не скажешь.
– Нет, скажу!
– Ты любишь меня?
На это она не могла ответить.
– Ты любишь меня?
– Нет, – она начала горько плакать. – Я люблю Томми, я люблю Томми! Почему ты так поступаешь со мной, Бен? Почему ты так меня мучаешь? Если ты хоть когда-нибудь любил меня, отвези меня назад! Пожалуйста, отвези меня назад!
– Ну хорошо, – внезапно сказал он.
Резко затормозив, он развернулся на сто восемьдесят градусов и вновь нажал на акселератор. На спидометр Анджела больше не смотрела.
Когда «эм-джи» подъехал к дому Кареллы, у обочины их ждал Томми. Анджела выскочила из машины и кинулась к нему в объятия. Он на секунду прижал ее к себе и затем набросился на Бена:
– Какого черта, Бен! Что ты выдумал?
– Это была просто свадебная шутка, – ответил тот, криво улыбаясь.
– Похищение невесты, понимаешь? Просто шутка.
– У тебя совершенно идиотское чувство юмора. Радуйся, что я не дал тебе пинка в задницу, чтобы ты летел со всех ног. Мы все тут чуть с ума не посходили, пока не заметили, что твоя машина исчезла. Черт подери, Бен, по-моему, это совсем не смешно. По-моему, это абсолютно не смешно. Черт подери, я все-таки, наверное, дам тебе по заднице!
– Ну же, ну же, где твое чувство юмора? – проговорил Бен, снова криво улыбаясь.
– Да иди ты, подонок! – отрезал Томми. Он обнял Анджелу за талию: – Пойдем, моя радость, пойдем в дом.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Бен робко.
– Уходи, оставайся, делай, что хочешь. Но только не приближайся к Анджеле.
– Я просто пошутил, – снова сказал Бен.
Мужчинам же, которые в это время стояли вокруг тела Бирнбаума, было совсем не до шуток. Убийство вообще не бывает смешным. Когда бы и где оно ни происходило, в нем при всем желании трудно найти что-либо комическое.
Кое-кто утверждает, что худшие убийства – это те, которые совершаются в предутренние часы. Другие считают, что еще более жестоко убивать человека под вечер. Но все сходятся на том, что любое
