Кабинет доктора Джеймса Бролина находился в той части города, которую местные жители ласково именовали Дурдомом и которая тянулась от южной оконечности Гровер-парка у Холл-авеню, мимо Джефферсона и до Гардена. Улица, пестревшая вывесками психоаналитиков, служила неофициальной границей между среднезажиточными кварталами на западе и пуэрто-риканскими трущобами на востоке. На пуэрто-риканской стороне Карелла повсюду видел открытые пожарные краны, расходующие впустую драгоценные запасы воды. Мальчишки в плавках поливали друг друга водой, шлепали по лужам, скалили зубы, перекрикивались. Карелле ужасно хотелось присоединиться к ним.
Встреча была назначена на час пятьдесят, в десятиминутный перерыв между пациентами Бролина. Карелла приехал за пять минут до условленного времени. В маленькой приемной Бролина сидел человек с зонтиком. На нем были серые фланелевые брюки и теплое шерстяное пальто, под которым Карелла разглядел твидовый спортивный пиджак и свитер с треугольным вырезом. При этом казалось, что человеку довольно холодно. Может, он открыл способ не чувствовать жары? Ровно без десяти два из кабинета Бролина вышла женщина. Она посмотрела на человека в пальто, на Кареллу и ушла в маленькое помещение рядом с приемной – видимо, туалет. Карелла услышал, как щелкнула задвижка.
– Писать пошла, – сказал человек в пальто. – Она всегда писает.
– Мистер Карелла?
– Да? – отозвался Карелла, отвернувшись от человека в пальто. – Вы доктор Бролин?
– Заходите, пожалуйста.
– По-моему, сейчас моя очередь! – возмутился человек в пальто.
– Не волнуйтесь, мистер Гарфильд, это не займет много времени, – сказал Бролин.
– Вам ведь положено хранить в тайне имена пациентов! – сказал человек в пальто и повернулся к Бролину спиной. Доктор любезно улыбнулся, провел Кареллу в кабинет и закрыл за собой дверь.
Он был примерно того же роста, что и сам Карелла – ну, может, на пару дюймов выше или ниже. Но сложения более крепкого – плечи шире, шея толще.
Волосы у него были совершенно седые, так же как и ван-дейковская бородка. Карелла прикинул, что ему, должно быть, под пятьдесят или даже за пятьдесят.
– Ну что ж, – сказал Бролин. – Вы насчет мистера Ньюмена?
– Да, – ответил Карелла, продолжая стоять. В кабинете был кожаный диван, стоящий под углом к столу, единственный стул у стола и кожаное кресло напротив.
– Садитесь в кресло, – сказал Бролин.
Карелла сел.
– Так что вы хотели узнать? – спросил Бролин. – Вы извините, но нам придется быть лаконичными – у меня прием расписан по минутам...
– Понимаю, – сказал Карелла. – Доктор Бролин, я знаю, было бы неэтично обсуждать то, что говорят пациенты в этом кабинете...
– Неэтично, – кивнул Бролин.
– Но то, о чем я хочу вас спросить, касается не самой Энн Ньюмен, а ее отношений с мужем.
– Угу, – сказал Бролин.
– Так что если вы сможете ответить на некоторые мои вопросы...
– Сперва мне нужно их услышать.
– Конечно, – сказал Карелла. – Во-первых, не могли бы вы сказать, упоминала ли миссис Ньюмен о том, что ее муж может покончить жизнь самоубийством?
– Упоминала, – ответил Бролин.
Этот мгновенный ответ удивил Кареллу – он уже был готов к длинному рассуждению о конфиденциальности. Застигнутый врасплох, он кивнул и переспросил:
– Она говорила об этом?
– Да.
– Когда это было, доктор Бролин?
– Несколько раз.
– Она говорила, что боится, как бы ее муж не покончил жизнь самоубийством?
– Она говорила, что он угрожает покончить жизнь самоубийством.
– А не говорила – почему? – спросил Карелла.
– Ну, этот человек страдал алкоголизмом, – сказал Бролин. Он поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и принялся смотреть на Кареллу поверх них. Карелла обнаружил, что глаза у него ярко- голубые.
– Постепенно, – продолжал Бролин, – ему становилось все труднее справляться со своими проблемами. Работа помогала мало. Он был вольным художником, работал по договорам и большую часть времени проводил в одиночестве. Без обычных компромиссов и обмена мнениями – того, что называется социальными отношениями, того товарищества своего рода, которое обычно существует в атмосфере делового офиса, магазина или любой другой организации, – его проблемы сделались неразрешимыми. Я не раз предлагал миссис Ньюмен посоветовать ему обратиться за помощью. Но, по-видимому...
– Какой именно помощью?
– Психиатрической.
– И что он на это ответил?
– Он отказался. Он каждый раз отвечал ей, что вполне способен сам распоряжаться собственной жизнью. И вот... – Бролин вздохнул. – И вот он покончил с собой. Видимо, счел это лучшим способом распорядиться...
Карелла кивнул и спросил:
– Доктор Бролин, а эти угрозы покончить жизнь самоубийством имели место до составления завещания?
– Какого завещания? – спросил Бролин.
– В прошлом месяце мистер Ньюмен составил новое завещание.
– О Господи! Да он грозился покончить с собой почти все то время, что миссис Ньюмен лечилась у меня.
– То есть это не было чем-то новым.
– Вовсе нет.
– Доктор Бролин, миссис Ньюмен когда-нибудь обсуждала с вами вопрос о разводе?
– Я боюсь, что, ответив на ваш вопрос, я нарушу тайну личности пациента.
– А вам не кажется, что вы на него уже ответили?
– Возможно, – улыбнулся Бролин. – Да, она обдумывала возможность развода.
– А что вы ей посоветовали?
– Мистер Карелла, в обязанности психиатра не входит давать советы. Моя задача – помогать пациентам принимать взвешенные решения.
– Когда она впервые обсуждала с вами вопрос о разводе?
– Где-то в прошлом месяце.
– Доктор Бролин... Как вы думаете, могла ли миссис Ньюмен знать о новом завещании мужа?
– Я впервые узнал о существовании какого бы то ни было завещания от вас, несколько минут назад.
Упоминание о времени, видимо, заставило Бролина вспомнить о пациенте, ожидавшем в приемной. Он взглянул на часы.
– У меня еще пара вопросов, – сказал Карелла, тоже посмотрев на часы. – Когда миссис Ньюмен обсуждала с вами вопрос о разводе, не упоминала ли она о том, что это имеет отношение к завещанию ее мужа?
– Я же вам только что сказал...
– Я имею в виду тот факт, что мистер Ньюмен оставил все свое состояние владельцу картинной галереи по имени Луи Керн.
– Это имя никогда не упоминалось в моем кабинете.
– Доктор Бролин, я пытаюсь выяснить, могла ли миссис Ньюмен испытывать негодование...
– Негодование?
