– А что это за двое парней, которые сидели в машине сзади?
– Новички. Колются подкожно. Пошлите их подальше. Они и так уже в штаны наложили.
– Ты в первый раз попался? – спросил Карелла.
– Да.
– Сколько времени сидишь на игле?
– Лет восемь.
– Внутривенно?
Хемингуэй взглянул на Кареллу.
– А что, есть другой способ?
– Значит, Болто? – спросил Хэвиленд.
– Да. Слушайте, я могу где-нибудь дозу получить? Меня начинает ломать, понимаете?
– Мистер, – с издевкой сказал Хэвиленд, – считайте, что вас уже излечили.
– Что?
– Там, куда тебя отправят, встреч у клеток со львами не устраивают.
– Вы вроде бы сказали, что мне могут дать условный срок.
– Могут. А ты ждешь, что до той поры мы будем снабжать тебя наркотиками?
– Нет, но я думал... Есть у вас врач?
– У кого ты покупал товар? – спросил Карелла.
– Что вы имеете в виду?
– Около клетки со львами. Ты сказал, что Болто появился только сегодня. Кто продавал тебе раньше?
– А, вот что. Да, конечно. Слушайте, а нельзя уговорить врача вколоть мне дозу? А то я заблюю вам весь пол.
– Половая тряпка у нас найдется, – успокоил его Хэвиленд.
– Кто тот, прежний толкач? – снова спросил Карелла.
Хемингуэй устало вздохнул.
– Аннабелль.
– Шлюха? – спросил Хэвиленд.
– Нет, мальчишка. Испанец. Аннабелль. Это испанское имя.
– Анибал? – спросил Карелла с нетерпением.
– Да.
– Анибал, а дальше?
– Фернандес, Эрнандес, Гомес? Кто этих испанцев разберет. Для меня они все на одно лицо.
– Может, Анибал Эрнандес?
– Да, кажется. Звучит не хуже других. Послушайте, дайте мне дозу, а то я сейчас начну блевать.
– Валяй, – сказал Хэвиленд. – Не стесняйся.
Хемингуэй снова тяжело вздохнул, нахмурился, потом поднял голову и спросил:
– А что, действительно есть такой писатель Эрнест Хемингуэй?
Глава 7
Лабораторный отчет об исследовании веревки и данные об отпечатках пальцев пришли одновременно в тот же день ближе к вечеру. В каждом из них Кареллу удивила только одна вещь.
Его совсем не удивило, что анализ веревки, которой была обвязана шея Эрнандеса, совершенно исключал, что мальчишка мог повеситься сам. Если бы Эрнандес повесился, то сначала привязал бы один конец веревки к оконной решетке, потом обвязал другой вокруг шеи, а уж затем натянул ее, наклонившись, и перекрыл бы доступ кислорода.
Но деформация волокон веревки, соприкасавшихся с металлическими прутьями, свидетельствовала о том, что тело тянули вверх. Проще говоря, веревку сначала привязали к шее Эрнандеса, а затем свободный конец продели через прутья решетки и тянули до тех пор, пока тело не приняло наклонное положение. Эрнандес мог убить себя чересчур большой дозой героина, но повеситься он никак не мог.
Отпечатки пальцев, найденные на шприце, полностью исключали возможность самоубийства, и это тоже не удивило Кареллу. Ни один из отпечатков – а там их, ясных и четких, было много, и все они принадлежали одному человеку – не совпадал с отпечатками пальцев Анибала Эрнандеса. Если он и пользовался шприцем, то тщательно вытер его, прежде чем передал неустановленному лицу.
Удивило Кареллу это самое неустановленное лицо. Местное бюро учета правонарушителей в своей картотеке его отпечатков не нашло. Тот, кто пользовался шприцем и, по предположению, впрыснул героин Эрнандесу, к уголовной ответственности раньше не привлекался. Хотя данные от ФБР еще не поступили, Карелла расстроился. В глубине души он надеялся, что на того, кто вколол Эрнандесу смертельную дозу героина, есть полицейское досье.
Он размышлял о своем разочаровании, когда в двери показалась голова лейтенанта Бернса.
– Стив, – позвал лейтенант. – Зайди ко мне на минутку.
– Да, сэр, – сказал Карелла.
Он встал и направился к кабинету Бернса. Лейтенант не произнес ни слова, пока Карелла не закрыл за собой дверь.
– Плохие новости? – спросил он наконец.
– Что, сэр?
– С отпечатками пальцев не получилось?
– Да. А я, честно говоря, надеялся.
– Я тоже, – сказал Бернс.
Двое мужчин задумчиво смотрели друг на друга.
– У тебя есть копия?
– Отпечатков?
– Да.
– Есть.
– Дай ее мне.
– Мы уже проверили. Я имею в виду, мы не могли...
– Знаю, Стив. У меня просто появилась идея, над которой я хочу поработать.
– По делу Эрнандеса?
– И по нему тоже.
– Может, обсудим?
– Нет, Стив. – Он помолчал. – Пока нет.
– Понятно, – сказал Карелла. – Готов передать отпечатки в любое время.
– Дай их мне, Стив, прежде чем уйдешь, хорошо?
– Обязательно, – сказал Карелла. – Это все?
– Да, все. Можешь идти. Ты, наверное, домой торопишься. – Он опять помолчал. – Как жена?
– Прекрасно, – ответил Карелла.
– Это хорошо. Важно, когда... – Бернс покачал головой, фраза осталась незаконченней. – Иди, Стив, не хочу тебя задерживать.
Домой Карелла пришел мрачный. Тедди встретила его у двери, он поцеловал ее небрежно, совсем не так, как полагается целовать молодую жену. Она взглянула на него с любопытством, повела в гостиную, где его уже ждали напитки, затем, почувствовав его настроение, ушла на кухню. Когда она подавала ужин, Карелла молчал.
И поскольку Тедди была глухонемая, в кухне повисла гробовая тишина. Тедди то и дело бросала на него взгляды, пытаясь понять, не обидела ли чем. Наконец она протянула руку через стол и дотронулась до
