посмотреть на него, а потом снова вернуться к прерванному было разговору.
– Здравствуйте, – поздоровалась миссис Уитсон, когда Карелла подошел поближе. – Вы ведь детектив, верно?
– Да, миссис Уитсон, – подтвердил Карелла.
– Скажите, пожалуйста, он даже помнит, как меня зовут, – заметила она, упрямо вздернув подбородок и глянув на него с вызовом, что должно было свидетельствовать о том, что никто не помешает ей выполнить задуманное.
– Я никогда не забываю, как зовут даму, миссис Уитсон, – отозвался Карелла, и на секунду из ее глаз исчез вызов, ибо в эту секунду она стала худенькой трудолюбивой женщиной, к которой с искренней приветливостью обратился пригожий молодой человек.
– Спасибо, – поблагодарила она, и взгляд ее встретился со взглядом Кареллы.
– Не за что, – улыбнулся он.
– Мы вот тут разговариваем с мистером Айверсоном, – сказала она. Глаза ее не отрывались от лица Кареллы. В них вдруг вползло какое-то подозрение, почти против воли самой женщины, почти в силу привычки – уже сто лет вы преследуете мой несчастный народ, мой дед был рабом, которого регулярно стегали плеткой, а теперь вы величаете меня дамой и пытаетесь умаслить, значит, вам кто-то нужен? Мой сын? Что вам нужно от меня? Мой сын Сэм, который никогда не обидел и бабочки! Вы знакомы с мистером Айверсоном?
– По-моему, нет, – сказал Карелла. – Добрый день! Я детектив Карелла.
– Добрый день! – протянул руку Айверсон.
– Мистер Айверсон, управляющий из соседнего дома, – объяснила миссис Уитсон. – Мы разговариваем о работе для Сэма.
– Миссис Уитсон считает, что, может, он снова согласится колоть дрова для меня, – добавил Айверсон.
– А он раньше колол дрова для вас? – спросил Карелла.
– Да. Пока его не переманил к себе Лассер. У нас тоже есть в квартирах камины.
– Камины! – усмехнулась миссис Уитсон. – Одно название, что камины. Как только разожжешь огонь, в комнате полно дыму.
– Зато становится тепло, – возразил Айверсон.
– Конечно. Только, если не хочешь умереть от холода, можешь задохнуться от дыма.
Она засмеялась, и Карелла с Айверсоном засмеялись вслед за ней.
– Не забудьте прислать его ко мне, – сказал Айверсон, когда они отсмеялись. – Может, мы чего- нибудь придумаем.
– Пришлю, – ответила миссис Уитсон и помахала ему на прощанье. Как только он отошел на такое расстояние, что уже не мог их слышать, она подняла голову и, глядя на Кареллу в упор, спросила:ь– Вы пришли за моим сыном?
– Нет, миссис Уитсон.
– Не обманывайте меня.
– Я не обманываю вас. Я не считаю, что ваш сын имеет отношение к убийству Джорджа Лассера.
Миссис Уитсон продолжала смотреть на Кареллу. Потом вдруг коротко кивнула и сказала:
– Ладно, верю.
– Так и следует, – отозвался Карелла.
– Тогда зачем вы здесь? – Я хотел еще раз взглянуть на подвал.
– Если хотите посмотреть, – посоветовала миссис Уитсон, – ступайте, пока мы не замерзли здесь до смерти. – Она улыбнулась. – Знаете, как туда пройти?
– Знаю, – отозвался он.
Возле двери в подвал его встретил человек по фамилии Капловиц.
– Моя фамилия Капловиц, – сказал он. – А кто вы и что вам здесь нужно?
– Моя фамилия Карелла, – ответил Карелла, протягивая свое удостоверение. – Я хочу спуститься в подвал и осмотреть его.
– Невозможно, – покачал головой Капловиц.
– Почему?
– Потому, что час назад я вымыл подвал водой из шланга. – Капловиц снова покачал головой. – Видел я грязные подвалы. Поверьте мне, по-настоящему грязные подвалы видел я в своей жизни. Но такой грязный? Ни разу! Ни разу в жизни! Два дня я провел в этом подвале. Целых два дня прошло с тех пор, как мистер Готлиб меня нанял! Два дня я сижу в этом подвале. Практически живу в нем. Осмотрев его, я сказал себе: «Капловиц, это в самом деле грязный подвал». Два дня я провел в нем. Но сегодня утром я не выдержал. «Капловиц, – сказал я себе, – ты занимаешься уборкой или роешься в помойке?» Я уборщик, вот кто я, Капловиц-уборщик! И такой грязный подвал я видеть не могу. Поэтому я вытащил оттуда вещи жильцов, чтобы они не намокли, прикрыл брезентом уголь, взял в руки шланг и сильной струей воды окатил весь пол! Я вымыл все: стены, пол, под баками для мусора, под верстаком, возле топки, позади стиральной машины и раковины, промыл водосток, словом, вычистил все вокруг. Поэтому сейчас в подвал войти нельзя.
– Почему нельзя? Если там так чисто...
– Потому, что там еще не высохло, – объяснил Капловиц. – Хотите, чтобы на полу остались следы?
– А вы не расстелили газеты? – улыбнулся Карелла.
– Ха-ха-ха, очень смешно, – отозвался Капловиц. – Газеты я стелю только по пятницам.
– Сколько же времени пройдет, пока там высохнет? – спросил Карелла.
– Послушайте, мистер, – обратился к нему Капловиц, – не спешите, а? Подвал не мыли целых сто лет. Наконец его вымыли, так дайте ему высохнуть, ладно? Не торопитесь, прогуляйтесь по улице взад и вперед, и, когда вы вернетесь, в подвале будет чисто и сухо. Вы его и не узнаете. – Ладно, – согласился Карелла. – Десять минут.
– Пятнадцать.
– Десять, – повторил Карелла.
– Что вы делаете? Торгуетесь со мной? Вы думаете, что, если вы говорите «десять», пол услышит и высохнет за десять минут? Пятнадцать, идет? Все будет чистым и сухим, и тогда вы сможете спуститься и снова начать его пачкать.
– Пятнадцать минут, – сказал Карелла и, выйдя из здания, пошел в кондитерскую на углу, где выпил чашку кофе, потом позвонил в следственный отдел, поинтересовавшись, не просили ли ему чего передать, на что Берт Клинг сказал, что звонил Хейз, сообщив, что прямо из дома поедет в «Кавано энд Пост». Карелла поблагодарил его и пошел назад к зданию. Капловица нигде не было видно. Карелла прошел до конца коридора на первом этаже, открыл дверь в подвал и остановился на площадке ведущей вниз лестницы.
В подвале стояла тишина. Только гудел огонь за дверцей топки, да время от времени подвывали трубы над головой. Спустившись по лестнице, он очутился в темноте. Где-то в глубине подвала горел свет, но лестница была погружена во тьму. Он нащупал шнур от лампочки в потолке, дернул, и она зажглась, качаясь и бросая огромные дуги света на серую стену подвала и верстак, которые то уплывали во тьму, то вновь появлялись, пока лампочка окончательно не замерла, выхватив из темноты широкий круг серого бетонного пола и верстак. Другой источник света был далеко – вторая лампочка висела над раковиной и водостоком.
Резко пахло дезинфицирующим средством. Капловиц потрудился на славу.
Карелла подошел к верстаку возле бункера с углем, и вдруг его лицо обдуло сильным ветром, как будто где-то осталось открытым окно. Он вышел из круга света и направился туда, откуда дуло. Миновав второй крут света, освещавший стиральную машину, раковину и водосток, вделанный в бетонный пол, он опять очутился в темноте. Где-то в дальнем конце подвала пробивался дневной свет. Он пошел на него и обнаружил ведущую на улицу дверь. А он-то был уверен, что в подвал можно попасть, только спустившись по лестнице из коридора на первом этаже. Приблизившись к двери со стеклянными панелями, он понял,
