фары, серебрившие мутную воду. Машины въехали вслед за ним; он не повернул головы. Просто следил за тем, как приближается противоположный берег. Настало время расставить все точки над 'i'. «Отведи ее в сторону, в темноту, и скажи ей, что она – шлюха, убийца, что у нее одна грязь на уме. Скажи это холодно, как сказала бы мама. И все сразу будет кончено, конец всему притворству».
Линда просто была временным помешательством. Безумием, которое стоило маме жизни. Джон вспомнил, как ударил ее. Воспоминание доставило ему удовольствие. Линда, наверное, радовалась в глубине души, была довольна, что победила маму. Он врезал ей по ее лживому рту, унизил на глазах у всех; остальным-то и невдомек, что при этом она тайно злорадствовала.
Он выпрямился, пытаясь близорукими глазами разглядеть в темноте, окутавшей дальний берег, ее светлые волосы и чуть более темное платье телесного цвета. Надо бы подогнать «бьюик» вперед – переместить на два места в очереди. Однако возле машины никого не было, фары были выключены. Как только сбросили одну сходню, даже не успев ее закрепить, он спустился на берег, не обращая внимания на тревожные окрики. Первые четыре машины уехали, значит, парень по фамилии Дэнтон тоже уехал в своем пикапе. Он был рад, что Дэнтон уехал. С ним самим телохранители обошлись круто, но Дэнтон доставил им хлопот, храбро повысил голос на жирную жабу, сидевшую в головной машине.
Дойдя до «бьюика», Джон заглянул внутрь. В машине ее не было. Две машины съехали на берег; на их место тут же встали следующие. Он поискал в кармане ключи, но их не оказалось. Кругом слышался рев заводимых моторов. Все готовы были занять освободившиеся места. Джон сел в машину и положил руки на руль. Линда увидит, что машины передвигаются, придет с ключами. Может, тут ей все и выложить? Хотя стекла опущены, в машине странный запах – запах болезни. Солнце больше не нагревало металл, воздух охладился почти до температуры человеческого тела, так что рукой он ощущал приятную прохладу.
Сидя в духоте машины, Джон различил аромат духов Линды. Вначале ему нравился этот запах. Легкий цветочный аромат. Но за этим легким ароматом кроется вонь гниения. Он научился распознавать ее.
И тут он услышал ее голос, услышал, как она беззаботно, весело смеется. Его словно громом поразило. Как она смеет смеяться? Послышался и мужской смех, низкий, тягучий говор, а потом – невероятно! – они вдруг запели. «Я буду в Шотландии прежде тебя. Но я и моя любовь...»
Волной тошнотной ярости его выметнуло из машины. Он крутанулся на каблуках, увидел их и сильно хлопнул дверцей. Песня резко оборвалась.
– Ты счастлива, Линда? – закричал он тонким, срывающимся голосом. – Ты правда счастлива, дорогая?
– Джон, что ты здесь делаешь?
– Нет, что ты здесь делаешь? Так правильнее спросить. Кто это там с тобой? Дэнтон? Скажите, Дэнтон, правда ведь, она милашка? Просто мечта!
– Приятель, придержи лошадей, – отозвался Дэнтон низким, тягучим голосом.
– Ей бы тоже не мешало... придержать лошадей!
– Джон! Не кричи.
– Нет, мне, наверное, лучше спеть, чтобы выразить, как я счастлив. Спой со мной, Линда. Ну же, давай! Интересно, у «Похоронного марша» слова есть?
– Джон, я знаю, ты расстроен, но не нужно сцен.
– Сегодня вечером я не смог увезти ее в Браунсвилл. Тамошнему гробовщику необходимо уладить все формальности с перевозкой через границу. Кстати, почему тебя заботит, что я устраиваю сцену? Очевидно, тебе совершенно на все наплевать. Тебе трудно провести хотя бы несколько часов без мужика.
Линда заплакала. Джон следил за ней с чувством удовлетворения. Очевидно, ее слезы – тоже игра.
– Оставьте ее в покое, Герролд, – вмешался Дэнтон. – Ей пришлось несладко. Я пытался немного ее развеселить.
– Вижу.
– Вы велели ей гнать вашу машину в Матаморос. Не для женщины работенка. Вряд ли она смогла бы въехать на паром по таким узким досочкам.
– Дэнтон, вы слишком наивны. Уверяю вас, она опытный водитель. Пожалуйста, оставьте нас. У нас семейная ссора. Вмешательство посторонних нежелательно.
– Нет, уж лучше я послушаю, если Линда не возражает.
– Черт с вами, слушайте. Линда, можешь перестать притворяться, будто ты плачешь. Ты слишком бессердечна для плаксы.
– Прошу тебя, прекрати, – сказала она.
– Просто тебя случайно раскусили раньше, чем ты ожидала. Если бы мы остались вместе, рано или поздно я все равно поймал бы тебя. Тебе это известно так же хорошо, как и мне.
Она вскинула голову. Джон заметил, как потемнели ее глаза. Машина, стоявшая в очереди за «бьюиком», нетерпеливо загудела. Джон Герролд не обратил на гудок внимания.
– Что ты несешь? – спросила она.
– Все кончено. Мне все равно, куда ты пойдешь и что с тобой будет после этого. – На последних словах его голос дрогнул. Он набрал в грудь воздуха. – Можешь подавать на развод под любым предлогом. Если у тебя родится ребенок, что ж, пусть... я буду платать алименты на его содержание. Но я не хочу тебя больше видеть. Надо было маме умереть, чтобы открыть мне глаза на то, какая ты пошлая дешевка. По- моему, она обрадовалась бы моему решению. Можешь оставить себе вещи, которые я тебе купил; развод я тоже оплачу.
Двумя быстрыми жестами она смахнула слезы тыльной стороной ладони.
– Джон, ты хоть понимаешь, что несешь? Когда ты все решил? После того, как увидел меня с мистером Дэнтоном?
– Дорогая, ты слишком себе льстишь. Я все решил еще на том берегу. Просто собирался помягче сообщить тебе о своем решении, вот и все. Но вы двое предоставили мне повод быть резким. Я благодарен вам за это. Сэкономил время. Ну так как, Линда?
К его изумлению, Дэнтон ухмыльнулся.
– Дэнтон, вас это забавляет?
– Да, как ни странно.
– У вас своеобразное чувство юмора.
– О да! – ответила за него Линда. – У него богатое воображение. Животики надорвешь.
Задняя машина снова загудела. Джон сел за руль и подвинул «бьюик» вперед. Потом снова вышел из машины. Дэнтон спросил:
– Вам нужна какая-нибудь помощь во всех формальностях?
– Справлюсь как-нибудь.
– Джон, тебе придется отвезти мистера Дэнтона в Матаморос. Приятель Дэнтона ждет его там.
– Я доставлю туда вас обоих. Мне абсолютно все равно.
Он решил, что взял верный тон: равнодушие и безразличие. Как ни странно, они, кажется, вовсе не расстроены.
– Странно будет разводиться, – заметила Линда. – Ведь на самом деле все это время ты не был женат на мне. Ты был женат на своей матери.
– Она сразу раскусила тебя, как только увидела. И предупреждала меня, но я не захотел ей поверить. Она сказала, что ты...
– Герролд, сбавьте обороты, – примирительно вмешался Дэнтон.
– Значит, ей можно говорить гадости, а мне нет? Нормально, когда она говорит непристойности? Но когда я...
– Герролд, прекратите!
– Ей не потребовалось много времени, чтобы найти мне заместителя, – язвительно отозвался Джон. – Интересно, сколько у нее было до меня и сколько будет после вас, Дэнтон? Она – просто...
– Если будете продолжать, обязательно наговорите такого, о чем потом придется сожалеть.
– Прекратите, вы оба! – крикнула Линда. – Не желаю, чтобы из-за меня грызлись, как из-за какой-
