старой документации. Потяну подольше, насколько удастся, а если прижмут по-настоящему, сразу найду те бумаги. Среди них много подлинных, часть – сомнительных, а некоторые свидетельствуют о том, чего вообще не существовало. Это перевернет все следствие с ног на голову, им придется пойти на переговоры. Если их предложения меня не устроят, обнаружу где-нибудь на складе еще две коробки с документацией. Смогу дать работу хоть десятку государственных ревизоров и адвокатов. Может, до конца своей жизни. А там? Кому тогда будет до этого дело?
– Вы вдвоем были хорошая парочка – лиса и ласка.
– Придержите язык, парень!
– А что делали бедняжки из вашего окружения, когда вы что-нибудь проворачивали?
– Стояли по стойке «смирно». Эти всегда стоят навытяжку. Только свистни – и тунеядцы бегут к тебе, аж ноги подламываются. В этом мире или ты берешь, или берут у тебя. Цифры врут, и подсчитывают их обманщики. Позаботься о добром виски, удобной постели и красивой женщине, а остальным нечего забивать голову. Нас здесь, в этом краю, больше ста пятидесяти тысяч, каждому достанется солнышко, но на одного-двух оно посветит раньше, чем остальные поднимут голову с подушки. Так что греби поскорей, пока можно.
– Йоменовская философия.
– До сих пор действовала безотказно.
Он свернул на подъездную дорожку к дому, и, пока глушил мотор, я отреагировал:
– Да, видно, что действовала отлично, Джас. Вы в прекрасной форме.
Пока мы шагали к дверям, он ответил:
– Только не забывайте, как долго я пребываю в этой хорошей форме!
– Мне вы больше понравились, когда рассказывали, как хоронили зайчика, мистер Йомен.
– Не обольщайтесь. Просто я любил эту женщину.
Он остановился, повернувшись ко мне, а я вдруг заметил в полутьме, как метрах в трех за ним от кустов отделилась темная фигура, увидел блеск узкого лезвия в опущенной руке. У меня перехватило дыхание. Значит, нож сведет с ним счеты, разворотит внутренности. С диким криком я рванулся навстречу – это психологическое оружие, неожиданное и нередко эффективное. Оттолкнув плечом Джаса с тротуара, я сделал выпад влево и с размаху прыгнул направо, ударив ногами размытый силуэт. Крепко стукнув его обоими каблуками, перевернулся на четвереньки и снова взревел. Теперь мы оказались лицом к лицу: он, согнувшись и хрипя, хватал воздух, однако, опомнившись и не обращая на меня внимания, кинулся с ножом на Джаса. Тот, дважды выстрелив в лицо нападавшего, отпрыгнул в сторону, как матадор. Парень рухнул без сил, захрипел, задергался в судороге и затих. Нож звякнул об асфальт.
– Господи, ненавижу ножи, – просипел Джас.
Зажглись лампы в доме, послышались взволнованные голоса. Откуда-то примчались двое мужчин, кто-то включил прожекторы перед домом. Мужчины были в форме.
– Мистер Йомен! Мистер Йомен, с вами все в порядке? Что случилось?
– Все нормально. Мне казалось, Фред велел вам охранять дом.
– Мы ведь и охраняли, клянемся!
– Давайте-ка взглянем, кто это.
Кроме прожекторов, зажглись фонарики. Из дома вышли слуги, боязливо держась в отдалении.
– Кто бы он ни был, с ним все кончено, – сказал один из помощников шерифа. – Это вы его застрелили, мистер Йомен?
– Потому что у меня в руке револьвер и этот нож был нацелен в меня? Почему вы сразу решили, что я его застрелил?
– Я же только...
– Молчите, – бросил Джас.
Я подошел поближе – его перевернули на спину. Молодой. Напомаженная прическа безнадежно погублена. Изуродованное лицо, судя по всему, принадлежало мексиканцу, об этом же свидетельствовали узкие брюки, грязная облегающая рубаха с оторванными пуговицами под хлопчатобумажной курткой. Много я их повидал на улицах города, стоящих у стен, уставившихся на вас взглядом, в котором сквозила задиристость вперемешку с душевной слабостью, ленивыми движениями напоминавших повадки кошек.
Осмотрев его карманы, нашли почти сто долларов, скрученных и скрепленных резинкой. Восемьдесят восемь центов мелочью. Желтую пластмассовую расческу. На руке – золотые часы, показывающие время в разных столицах мира. Черные кожаные туфли на толстой резиновой подошве надеты на босу ногу. На пальце перстень из дешевого металла – две переплетенных змеи.
– Может, у него с головой было не все в порядке, если так ревел, – заметил помощник шерифа. – Ты его знаешь, Чарли? Я – нет. А вы его знаете, мистер Йомен...
– Никто не знает, – оборвал его Джас. – Включите радио и вызовите кого-нибудь, чтобы освободить мою территорию. Это мистер Макги. Он все видел. Мой дом за чертой города. Значит, это дело окружной полиции.
– Сэр, может, пройдете в дом и...
– Фред знает, где меня найти, мы с мистером Макги готовы в любое время ответить на вопросы. Поэтому пускай Фред сначала выяснит, что это за бродяга. Пошевеливайтесь! А вы идите в дом! Мигель, сбегай за простыней, прикрой его! Трев, пошли в комнаты, нужно выпить.
Мы зашли внутрь, Джас захлопнул дверь. Всюду горел свет. В камине были приготовлены поленья. Присев на корточки, он поджег дрова и, не поднимаясь, освещенный бликами огня, усмехнулся через плечо со словами:
– С вашим ростом, парень, двигаетесь вы вполне расторопно. В самом деле – молниеносно и очень эффектно. Напугали чуть не до смерти, когда врезались в меня и затрубили, как старый лось.
– Вы тоже времени не теряли.
– Я же не гангстер. Вы мне дали три-четыре секунды. В последнее время ношу его в кобуре за поясом.
Поднявшись с корточек и достав револьвер, протянул его мне.
Я убрал руки.
– Не стоит добавлять хлопот ребятам из лаборатории, Джас.
Отложив револьвер, он покрутил головой:
– Так орать!
– Криком можно сбить противника с толку. Тогда он действует инстинктивно. А иногда пускается наутек.
– Но вы старались сразить его насмерть?
– Если бы удалось.
Подойдя к бару, Джас приготовил напитки, подал мне стакан.
– Думаете, он действительно собирался меня убить?
– Судя по его действиям – да. Целился своей пикой прямо вам в сердце.
– Что ж, вы заработали надбавку.
– Как вам угодно.
В комнате плясали красные отблески. Он подошел к окну, раздвинул шторы.
– Укладывают тело в машину. В таких кварталах сирену в ход не пускают.
Посмотрев на часы, подошел к радиоприемнику возле бара и включил его, говоря:
– Десятичасовые вечерние новости. Сначала идут местные сообщения.
Раздался голос диктора:
« – ...полагают, что это профессор Джон Уэбб из университета в Ливингстоне. Как сообщил шериф Фред Бакльберри, он пропал без вести утром в понедельник. Тело обнаружено сегодня к вечеру, когда рабочие окружной дорожной службы к юго-востоку от города разбирали завал на частной дороге, ведущей к даче мистера Джаса Йомена и его супруги. Работы велись по требованию шерифа, чтобы расчистить путь для машины криминальной лаборатории, направляющейся к даче. Мона Йомен, очаровательная супруга Джаспер Йомена, гражданина нашего города, исчезла во вторник. В последний раз ее видели на даче Йомена. Не исключено, что она стала жертвой преступления. По словам шерифа Бакльберри, полиция не
