Виктория.
– А вы, насколько мне известно, являетесь одним из лучших его корреспондентов. Я читал кое-что из ваших работ, например о золотых приисках в ЮАР и о древнейших храмах Ближнего Востока, – сказал он.
Виктория безмерно удивилась. Надо же, он взял на себя труд прочесть некоторые ее статьи! Но ее удивление возросло еще больше, когда он продолжил:
– Мне понравился ваш стиль: у вас оригинальная манера изложения, а ваше умение подмечать наиболее интересные, достойные внимания детали не может не восхищать. А фотографии, запечатлевающие ту или иную картину или действо в самом неожиданном ракурсе, иначе как потрясающими не назовешь. Скажите, вы всегда сами делаете эти снимки?
– Да, всегда, – сдержанно отозвалась Виктория, весьма польщенная его высокой оценкой. Ее работы многие хватили, многие ими восхищались, но почему-то лестный отзыв этого требовательного, явно скупого на похвалы шотландца доставил ей несказанное удовольствие. Она даже почувствовала, как к щекам прилило тепло.
– Так я и думал. Именно поэтому я дал разрешение на ваш приезд в замок. Вы не только талантливый журналист, но еще и способный фотограф.
– Спасибо, – поблагодарила его Виктория. – Художественной фотографии я научилась у отца. Он был одним из лучших фотографов Нью-Йорка. Он имел собственный фотосалон на Пятой авеню, и клиенты буквально в очередь записывались, чтобы попасть к нему. Выставки его работ пользовались огромной популярностью.
– Вы сказали – был. Ваш отец умер?
– Да, погиб в автомобильной аварии пять лет назад.
– Мне очень жаль. Примите мои соболезнования. А ваша мама? Она жива?
– Да, слава богу, мама жива и здорова. Она у меня замечательная во всех отношениях женщина, владелица одного из самых модных салонов красоты.
Роберт улыбнулся.
– Рад это слышать. Что ж, перейдем к делу. После чая, – он немного подвинул к ней тарелку с булочками, – я проведу вас по замку, чтобы вы составили для себя впечатление о нем и прикинули, с чего начать, а потом покажу коллекцию. Вы наверняка знаете о том, что жемчужиной всех замковых сокровищ является «Золотой дождь»?
– Да, разумеется. Это легендарное янтарное ожерелье в золотой оправе, согласно преданию принадлежавшее кельтской жрице Брине. Ему, несомненно, будет отведено почетное место в моем описании.
– Ну, если вы знаете об ожерелье, то, вероятно, вам известно и о проклятии, связанном с ним? Не боитесь? – насмешливо поинтересовался он.
Виктория сглотнула. По натуре она была немного суеверной, однако не собиралась признаваться надменному и насмешливому шотландцу.
– С какой стати мне бояться? Ведь проклятие, насколько мне известно, преследует только наследников замка Кинлах.
– Вы совершенно правы, так говорят, – продолжая свой рассказ, Роберт оставался абсолютно невозмутимым и даже насмешливым. – Сокровище было подарено моим далеким предкам шотландским королем Робертом, который был сводным братом первого лэрда Кинлаха. В те времена резиденция Шериданов находилась на острове Кей. В начале семнадцатого века семья разделилась на две ветви: мой прародитель лэрд Эйден вместе с семьей переехал на большую землю в Кинлах, а его родной брат Росс остался жить на острове. «Золотой дождь» остался у него, поскольку легенда гласила, что ожерелье не должно покидать острова. Спустя два столетия островная ветвь нашего рода угасла, в результате чего «Золотой дождь» был перевезен в Кинлах.
Виктория слушала, затаив дыхание, что не осталось незамеченным Робертом. С чувством внутреннего удовлетворения он продолжил:
– С тех пор троих моих предков постигла внезапная, даже в некотором роде таинственная смерть. Мой прапрадед, затем прадед и, наконец, мой отец умерли в возрасте тридцати трех лет, причем все трое на момент смерти были наследниками Кинлаха.
– Тогда почему вы продолжаете держать ожерелье в замке? – поинтересовалась она, недоумевая, зачем искушать судьбу и подвергать себя опасности. – Разумно ли это? Не лучше ли вернуть его на остров? Хотя бы ради сохранения вашего рода. Насколько я знаю, вы единственный наследник по мужской линии. – Виктория читала, что у неженатого Роберта Шеридана имеется сестра, но женщинам титул не передается.
– Весьма тронут вашей заботой, – иронично усмехнулся он, – но не разделяю ваших опасений, потому что не верю ни в какие заклинания и проклятия, равно как и в какие бы то ни было потусторонние силы. Я верю только в то, что можно объяснить законами науки и здравым смыслом. Несчастные случаи, произошедшие с моими предками, наверняка имели логическое объяснение. Тот факт, что все они умерли наследниками в одном и том же возрасте, не более чем совпадение, уверяю вас. Это, разумеется, странно, но не имеет большого значения. Впрочем… – Он замолчал, пожав плечами, и небрежно пригладил волосы большой загорелой рукой. – До тридцать третьего дня рождения у меня есть еще около двух месяцев. Если я благополучно переживу его, значит, всем станет ясно, что все это нелепые домыслы суеверных людей.
А если не переживешь? – хотелось спросить Виктории, но она промолчала. Кто она такая, чтобы пытаться убедить его не рисковать? Он считает легенду о проклятии нелепыми домыслами. Что ж, возможно, так оно и есть, хотя сама она ни за что бы не пошла на такой риск, что не мешало ей восхищаться смелостью этого мужчины. Хотя это была скорее самонадеянность. Роберт Шеридан, видимо, ни минуты не сомневается, что обладает могуществом, недоступным простым смертным.
– Главное, чтобы вы дожили до конца этого месяца, пока я не закончу свою статью, – пошутила она. – В противном случае это доставило бы мне массу неудобств.
Он криво усмехнулся, по достоинству оценив ее черный юмор.
– Что ж, постараюсь не только не причинить вам неудобств, но и всячески способствовать вашей работе. – Он вытер салфеткой руки и приподнялся. – Итак, мы можем начать нашу экскурсию по замку?
– Да-да, конечно. Благодарю вас за чай. Вы были правы: ваша кухарка и впрямь готовит пальчики оближешь. Булочки и пирожные просто тают во рту. Прошу вас, передайте ей мое искреннее восхищение.
– Непременно передам. – Он встал, ожидая, когда она поднимется и возьмет свою сумочку и фотоаппарат.
– Я готова, – возвестила Виктория, и они вместе направились к двери.
Следующие минут сорок Виктория только и делала, что восхищенно охала и ахала и щелкала фотокамерой. Роберт показал ей картинную галерею, огромный банкетный зал, овальную музыкальную комнату с клавесином розового дерева, инкрустированным золотом – как объяснил ей Роберт, вещь когда-то принадлежала Марии Стюарт, – огромную библиотеку с потрясающим собранием книг, начиная от древних манускриптов и заканчивая современными томами, тропическую оранжерею и другие необыкновенные сокровища, которыми изобиловал замок Кинлах.
Познакомив гостью с внутренним убранством дома, Шеридан-младший снова вывел ее в холл, откуда, миновав небольшой коридор, они спустились по короткому лестничному маршу и остановились перед массивной дубовой дверью. Роберт сунул руку в карман джинсов и вытащил железный, явно старинный ключ.
– Итак, мы на пороге хранилища, – сообщил он Виктории, вставляя ключ в замочную скважину.
– Хранилище, в котором лежат такие бесценные сокровища, запирается на допотопный замок? – удивилась она. – А это не опасно? Мне кажется, профессионалу не составит особого труда его взломать.
– Вот тут вы ошибаетесь, – усмехнулся он, легко проворачивая ключ в замке. – Старые мастера хорошо знали свое дело. К тому же хранилище защищено и другими способами, о которых – уж извините – мы не сообщаем посторонним. Кроме меня о них известно только деду и миссис Маклеон. – Он толкнул тяжелую дверь и отступил в сторону, давая Виктории пройти. – Прошу вас, леди, входите.
У Виктории захватило дух от того, что предстало перед ней. Она уже видела фотографии коллекции в различных статьях и каталогах, а также на одном из веб-сайтов, посвященном старинным предметам искусства, находящимся в частном владении, но все они не давали подлинного представления об истинной красоте этих вещей.
– Боже мой, какая красота! – восхищенно воскликнула она. – Это еще прекраснее, чем я себе представляла. Не могу поверить, что вижу все это своими глазами!
Виктория с восторгом разглядывала витрины с древними предметами искусства: серебряные и золотые чаши для питья, костяные табакерки, украшенные драгоценными камнями, культовые кельтские кресты и амулеты. На стенах было развешано старинное оружие: палаши и кинжалы, украшенные драгоценными камнями и сверкающие острой сталью клинков. В голове уже роились идеи, на каком фоне и в каком ракурсе все это снять, какие эпитеты употребить в описании. Глаза ее горели восторженным энтузиазмом.
– Мне не терпится приступить к работе, – с улыбкой сказала она Роберту, потом вдруг вспомнила. – А где же «Золотой дождь»? Или он хранится где-то в другом месте?
– Самый ценный предмет коллекции мы храним в сейфе, – пояснил молодой лэрд. Он подошел к встроенному в стену железному сейфу и набрал комбинацию, открывающую дверь. Внутри лежал довольно длинный плоский футляр с серебряным замком-защелкой.
Роберт вынул футляр, поставил его на ближайший стол и, щелкнув замочком, открыл крышку, после чего отступил в сторону, чтобы Виктория могла увидеть украшение. Он удовлетворенно улыбнулся, увидев, каким восторгом и восхищением вспыхнули ее глаза.
Виктория замерла, лишившись дара речи. В своих путешествиях по миру ей довелось повидать много красоты, в том числе и старинных вещей, прекрасно сохранившихся до наших дней, но такого – никогда.
Сказать, что ожерелье было красивым, значит, не сказать ничего. Дело было даже не в его форме и оригинальности: ожерелье представляло собой подвески разной длины, крепящиеся к золотой цепочке, на конце которых были подвешены кусочки золотистого янтаря, изготовленные в форме капель. Со стороны это действительно походило на застывшие дождевые капли. Но основная красота заключалась не в этом, а в том загадочном, почти мистическом сиянии, которое от него исходило, словно внутри каждой капельки сияло крошечное солнце. Глядя на это ожерелье, легко было поверить, что оно принадлежало древней кельтской жрице и обладает какой-то волшебной, не поддающейся разуму силой.
Когда первое потрясение прошло, Виктория с шумом втянула воздух, только сейчас заметив, что все это время стояла, затаив дыхание.
– Ну как? – поинтересовался Роберт, видя ее реакцию. – Нравится?
– Нравится?! – воскликнула Виктория. – Вы шутите?! Разве такое слово применимо к подобной вещи? Я потрясена, ошеломлена, сражена наповал!
– Хотите примерить? – неожиданно предложил он.
– П-примерить? «Золотой дождь»? – Это было так неожиданно, что Виктория даже немного попятилась, прежде чем взяла себя в руки. – Нет, не думаю.
– Отчего же? – насмешливо поинтересовался он. – Неужели такая смелая, трезвомыслящая современная женщина боится глупой сказки о проклятии? –
