он мошенник. Уверяю вас, мистер Кросс, слушать все это было просто ужасно. А вот другой говорил намного симпатичнее. Не мило, но симпатично.
— Другой?
— Тот, который намного моложе. Он приходил чаще. Голос у него изумительный, я вам точно говорю. — Глаза за стеклами очков затуманились воспоминанием, будто мужской голос из-за перегородки чердака обращался только к ней. — Они тоже ссорились, конечно, но с Керри это было все-таки иначе. Она хотела выйти за него...
— Керри? — переспросил я.
— Я сказала — Керри? Наверное, случайно вырвалось. Его так звали, по крайней мере, она так его называла.
— Керри Сноу?
— Фамилии я не знаю. Только имя.
— Ясно. Так о чем они говорили?
— О себе. Друг о друге. Он все время повторял, что никогда не доверял женщинам. Она уверяла, что с ней все по-другому. Он издевался, доводил Молли до слез. Иногда мне даже бывало ее жаль.
— Мисс Трентон, я спрошу вас как женщину: скажите, они жили вместе?
— Разумеется, нет! Я бы не разрешила ничего подобного в моей квартире. Иногда, правда, он оставался на целую ночь. Они разговаривали. Всю ночь. — И торопливо добавила: — Я страдаю бессонницей, так что волей-неволей...
— Вы когда-нибудь видели этого Керри?
— Было такое раз или два. По крайней мере, я думаю, это он выскальзывал от нее утром. Сама я ранняя пташка, мне положено. Работаю в конторе с пяти до восьми, а путь туда чуть ли не через весь город...
— Можете его описать?
— Молодой, лет тридцати. Думаю, некоторые женщины считают его привлекательным, понимаете?.. Роскошные светлые волосы вьются на лбу, симпатичный, никак не подумаешь, что подлец. В общем, хорошо сложенный молодой человек, можете мне верить.
— Вы должны были видеть его машину, мисс Трентон. Вспомните, пожалуйста.
Сосредоточившись, она завращала глазами и губами: морщинистое лицо напоминало детский неумелый рисунок.
— Большая, это точно; по-моему, голубая.
— Какого года?
— Ну, не очень-то новая. Но все равно выглядела хорошо.
— Вы знаете такую марку «крайслер»?
— Нет, — сказала она. — Я никогда в этом не разбиралась. Но все-таки помню, что это был седан.
— А теперь, мисс Трентон, хорошенько подумайте и скажите: можете ли вы вспомнить еще что- нибудь о Керри?
— Это он похитил ребенка?
— Вполне возможно, — сказал я, хотя сильно в этом сомневался. Судя по всему, Керри прохлаждался под землей с февраля месяца.
— Вы подумайте, может, что-нибудь и вспомните. А я сейчас принесу кое-что из машины.
Возвращаясь с портфелем через холл, я вдруг почувствовал, что не в силах вновь войти в эту комнату. Воздух, пропитанный слабым запахом затхлости и специй, напоминал мне египетские лабиринты, в которых корчатся заблудившиеся в поисках сокровищ люди. И все-таки я вошел. Мисс Трентон безмятежно покачивалась в кресле. На колене у нее лежал черный, продолговатый предмет.
— Я вспомнила, мистер Кросс. Молли действительно кое-что здесь забыла. Как вы думаете, могу я оставить это себе за ее долг?
— Все зависит от того, что за вещь она оставила.
Женщина протянула мне черный предмет.
— Фотоаппарат лежал в шкафу для белья, но вполне возможно, что ей он не принадлежал. Я помню, как в какое-то воскресенье этот Керри фотографировал ее на дорожке. На ней был такой, знаете, купальник без лямочек. Как только я увидела, что там творится, то сразу приказала им немедленно пройти в дом. Вот так.
Я вынул камеру из футляра. Она была потертая, но в хорошем состоянии, новая, видимо, тянула долларов на сто. Но больше всего меня заинтересовала надпись на футляре маленькими золотыми буквами: 'ЮСС[4] «Юрика Бэй». На аппарате стоял серийный номер военно- морских сил Соединенных Штатов.
— Похоже, это собственность государства, мисс Трентон.
— Я и не собиралась оставлять его себе, — сказала она быстро. — Что мне с ним делать? Молли позабыла, а куда уехала эта девица, я не знаю. Думала: подержу у себя, пока кто-нибудь не придет. Все вполне законно...
— А у Молли был друг по имени Фред? Фред Майнер?
— Что-то не припоминаю. — Ее руки потихоньку, словно открещиваясь от камеры, потерлись о платье. — Вы задаете так много вопросов, что у меня уже голова кружится.
— Фред — мощный мужчина лет тридцати, широк в плечах. Спина у него не гнется. С войны сломана. Ходит в выношенной форме цвета хаки. Большая голова с массивными чертами лица, мощная челюсть, мясистый нос, короткие светлые волосы, серые глаза. Глубокий низкий голос. Говорит со среднезападным акцентом. Употребляет морской жаргон.
— И Керри его употреблял, — внезапно сказала женщина. — Говорил как матрос, называл пол палубой и всякое такое.
— Так что насчет Фреда Майнера?
— Я не видела здесь никого, кто подходил бы под ваше описание. Но это не значит, что он сюда не заходил. У меня были дела и поважнее, чем слежка за Молли Фоон. Вообще я смотрела и слушала через силу, по необходимости.
— Понимаю вас, мисс Трентон. Было очень любезно с вашей стороны ответить на мои вопросы. И у меня к вам осталось последнее дело. Здесь фотографии умершего человека. Не могли бы вы их посмотреть? Может быть, узнаете?
— Что ж, — проговорила она неуверенно, — если это так важно...
Я по одной стал передавать ей фотографии, на которых была запечатлена жертва майнеровского наезда. Она уставилась на них сквозь очки.
— Это Керри, — пробормотала она. — Я уверена, что это он.
— Точно?
— Да. В то воскресенье, когда он делал снимки, я заметила на его руке эту татуировку. Непонятно. Вы сказали, что Керри — один из похитителей. Но ведь он умер?
— Умер.
— Значит, он не тот, за кем вы охотитесь?
— Нет. Этого переехала машина.
— Какой кошмар. А я-то надеялась, что когда-нибудь он вернется за своей камерой.
— Я собираюсь забрать ее.
— Ради Бога, сделайте одолжение. — Женщина вскочила, оправляя юбку, и зло прокричала: — Не нужны мне сувениры от этой и ее дружков. Большое спасибо! Избавилась наконец-то от поганого мусора!
Я сказал:
— Спокойной ночи. Можете меня не провожать.
— Спокойной ночи.
Она включила радио. Повернув ключ в замке зажигания, я услышал, как в доме стонут и причитают голоса.
