Я развернулся и стал ждать. Наконец «шевроле» выехал со стоянки и направился в сторону шоссе. Я не стал преследовать Гарри.
Оставив свою машину, я прошел по берегу ручья к освещенному трейлеру. Окна были зашторены. Рядом стоял вишневый кабриолет. Я постучал в алюминиевую дверь.
— Гарри? — спросил девичий голос. — Это опять ты.
В ответ я пробормотал что-то невнятное. Дверь открылась, блондинка выглянула наружу. Это была очень молоденькая девушка, но ее голубые глаза опухли от пьянства или от угрызений совести. На ней была нейлоновая комбинация я больше ничего.
— В чем дело?
Она хотела закрыть дверь, но я не дал ей этого сделать.
— Уходите. Оставьте меня в покое, или я закричу.
— Прекрасно. Кричите.
Она открыла рот, но не издала ни звука. Потом снова его закрыла. Рот у нее был маленьким, губы пухлыми, вызывающими.
— Вы кто? Представитель закона?
— Примерно так. Я зайду?
— Заходите, черт с вами. Мне нечего скрывать.
Я протиснулся мимо нее в дверь. От нее пахло перегаром. Маленькая комнатка вся была забросана женской одеждой из шелка, кашемира, твида и нейлона. Кое-что валялось на полу, кое-что сушилось. Леопардовая шубка лежала на кровати, глядя на меня своими многочисленными черными пятнами. Она взяла ее и набросила на плечи. Ее пальцы беспокойно задвигались по меху. Я сказал:
— Гарри оказал вам услугу.
— Возможно.
— А вы тоже оказали ему услугу?
— Какую?
— Например, пристрелили его брата?
— Вы рехнулись, парень. Я очень любила дядю Ника.
— Почему же вы тогда убежали?
— Я испугалась, — ответила она. — Это неудивительно. Любая девушка испугалась бы. Я спала, когда это случилось. Говоря по правде, я была пьяна. Во сне услышала выстрел и проснулась. Но понадобилось время, чтобы прийти в себя и достаточно отрезветь, одеться. Когда подошла к окну, то увидела, что Гарри вернулся и с ним был какой-то парень.
Она стала внимательно меня разглядывать.
— Это случайно были не вы?
Я кивнул.
— Так я и думала. Решила, что вы полицейский. Я увидела Ника, лежавшего на дороге. Он был весь в крови. И поняла, что мне несдобровать, если вовремя не уберусь оттуда. И я удрала. Конечно, нехорошо так поступать после всего того, что Ник для меня сделал. Но я должна была думать о своей карьере.
— Что за карьера?
— Я манекенщица и актриса. Дядя Ник собирался отправить меня в школу.
— Если не признаетесь, вам придется заканчивать свое образование в тюрьме. Кто убил Ника?
Голос ее задрожал от страха.
— Я не знаю. Точно вам говорю... Я была в спальне. Ничего не соображала. Ничего не видела.
— А почему Гарри привез вам шубку?
— Он не хотел, чтобы я оказалась замешанной в этом деле. Ведь он мой отец, в конце концов.
— Гарри Немо ваш отец?
— Да.
— Вы могли бы придумать что-нибудь более правдоподобное. Как же вас зовут?
— Джинин. Джинин Лару.
— Почему же ваша фамилия не Немо, если он ваш отец? И почему вы называете его Гарри?
— Он мой отчим.
— Ну да? И Ник действительно был вашим дядей? И приехали вы к нему с родственным визитом?
— Он не был мне родственником по крови. Но я всегда называла его дядей.
— Если Гарри ваш отец, почему же вы не жили с ним?
— Раньше я жила с ним. Честно. Но вынуждена была уйти из-за старухи. Она ненавидит меня. Настоящая каракатица. И тупая к тому же. Она не выносит, когда девушка развлекается. И только потому, что мой отец был алкаш...
— А что вы понимаете под развлечением, Джинин?
Она тряхнула своими золотистыми волосами, и в комнате сильно запахло дорогими духами. Она оголила свое перламутровое плечико и улыбнулась мне искусственной улыбкой проститутки.
— А что? Может быть, развлечемся вместе?
— Как с Ником, вы хотите сказать?
— Вы симпатичней, чем он.
— Я еще и умнее, надеюсь. А Гарри действительно ваш отчим?
— Спросите его, если не верите мне. Спросите. Он живет на Тул-стрит, номера дома не помню.
— Я знаю, где он живет.
Гарри дома не было. Я постучал в дверь, но никто не ответил. Повернув ручку, я увидел, что дверь не заперта. В доме горел свет. В других коттеджах было темно. Было далеко за полночь, и улицы были пустынны. С пистолетом в руках я вошел в дом.
Лампа, висевшая на потолке, освещала комнату, обставленную старой, потертой мебелью. На полу лежал вытертый и выцветший от времени ковер. Кроме гостиной, в доме была малюсенькая спальня и крошечная кухня. Все в этом бедном доме блестело чистотой. На стенах висели картинки с нравоучительными высказываниями и одна фотография. Это была фотография светловолосой девушки в выходном платье. Джинин, когда она еще не осознала, что хорошенькое личико и изящная фигурка могут дать ей возможность получить те вещи, которые ей хотелось бы иметь. Или о которых она думала, что ей хотелось бы иметь.
Меня почему-то затошнило. Я вышел на улицу. Где-то неподалеку послышалось дребезжание старого мотора. Шум приближался. На углу улицы показалась машина марки «шевроле», которую Гарри Немо взял напрокат. Ее передние колеса болтались. Одно колесо заехало на тротуар перед коттеджем. Машина, как пьяная, остановилась, накренившись в одну сторону.
Я прошел по тротуару и открыл дверцу. За рулем сидел Гарри, вцепившись в него, словно боялся выпасть. Грудь его была в крови. На губах тоже была кровь. Он прохрипел.
— Она достала меня.
— Кто, Гарри? Джинин?
— Нет. Не она. Но это все из-за нее. Мы к этому шли.
Это были его последние слова. Я поймал его тело, когда оно стало падать боком с сиденья, положил на тротуар и оставил там, чтобы полицейский патруль смог его увидеть.
Я поехал через город к стоянке трейлеров. Трейлер Джинин все еще стоял там. Сквозь зашторенные окна проглядывал свет. Я толкнул дверь. Она открылась.
Джинин упаковывала чемодан, стоящий на кровати. Она взглянула на меня через плечо и застыла, повернув свою светловолосую голову набок, как птица. Пистолет, который я держал в руке, ее загипнотизировал.
— Куда собираешься, девочка?
— Уезжаю из этого города. Совсем.
— Сначала поговорим.
Она выпрямилась.
— Я рассказала вам все, что знаю. Вы мне не поверили. В чем дело? Вы не видели Гарри?
