Гуров, чеканя слова. – Мне нужна информация. Любая информация, которая поможет напасть на след преступника. С кем вы ссорились, кому отказали в заключении сделки, кого выгнали с работы или не дали денег взаймы. Сейчас любой, даже самый малый факт может оказаться решающим. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. И пока я не буду размахивать шашкой, мы еще поборемся, – вставил напоследок сыщик одну из своих любимых поговорок.
– Какой такой шашкой? – Алиев оторопело уставился на него.
– Не обращайте внимания. Это просто образное выражение, – отмахнулся Гуров. – Так вы готовы побеседовать со мной или разговор лучше отложить на утро?
– Ай, какое утро? – махнул рукой бизнесмен и, что-то сказав по-чеченски жене, позвал Гурова. – Пройдемте на кухню. Все скажу, что нужно!..
Разговор с Алиевым получился довольно долгим. Гуров пытался вытянуть из бизнесмена максимум информации, но его усилия особого результата не дали. То ли Алиев лгал, боясь открыть милиционеру тайные факты собственной жизни, то ли у него действительно не было врагов.
Алиев лишь с большим трудом смог припомнить несколько небольших ссор, случившихся в его жизни за последние годы. Ни одного серьезного конфликта, ни одного «наезда» с тех пор, как Алиев, по его же словам, стал работать с серьезной «крышей». Гуров попытался узнать, кто именно прикрывает бизнесмена от прочих бандитов, но тот лишь отмахнулся:
– А-а, это очень большие люди, и они тут ни при чем!
Большего сыщик добиться от Алиева не смог. Разговор с бизнесменом вновь ничем не помог следствию, и Гурову пришлось попрощаться. Тем более что и время было позднее.
Возвращаясь домой, Гуров выстроил три возможных версии происходящего с Алиевым. Во-первых, он не исключил возможность участия в бандитских нападениях московских националистов. И если бы удалось выяснить, почему именно Алиева они выбрали первой мишенью для своей мести, то это очень сильно помогло бы сыщику в раскрытии последних бандитских нападений. Но, к сожалению, пока это было невозможно.
Во-вторых, Гуров учитывал вероятность того, что Алиев не сказал ему всей правды. Судя по тому, как действовали преступники, они очень многое знали о жизни и повадках бизнесмена. А это могло говорить о наличии среди его близких очень сильного и опасного врага.
Ну и возможности бандитских разборок сыщик исключить не мог. Даже если Алиев не лгал, утверждая, что его «крыша» очень влиятельная в московских преступных кругах и с этой стороны ему угрожать ничто не может, уверенности в подобных утверждениях у Гурова не было. Алиев мог просто не знать о каких-либо неприятностях, возникших у его покровителей. И «наезды» на него тогда были вполне очевидным началом новой криминальной войны.
Все три версии следовало проверить с максимальной тщательностью. Но это завтра! Раздевшись в прихожей и поцеловав Марию, как всегда, ожидавшую его возвращения, Гуров отказался от ужина и ушел спать. Утро вечера мудренее!..
Утром Орлов вызвал к себе Гурова, Крячко и Вадима Леонченко. Не особо стесняясь в выражениях, генерал устроил им такой разгон, что, наверное, его грозный рык было слышно даже в самых отдаленных уголках главка. По крайней мере, у Верочки, секретарши Орлова, должны были просто уши вспухнуть от мата, доносившегося в приемную сквозь тяжелую дверь кабинета.
– Оперативники, мать вашу! Гении доморощенные, – орал генерал, восседая во главе стола. – Куры вы ощипанные, а не опера. Один преступника из-под носа упускает, испугавшись паршивого автомата. Второй шляется весь день, хрен знает где. Причем без малейшего результата. А третий и вовсе непонятно чем занимается, – Орлов повернулся к побледневшему как мел Леонченко. – Где ты весь день шлялся? Почему отчет у меня на столе не лежит?
– Извините, господин генерал-лейтенант, – Леонченко еще не успел и рта раскрыть, как за него вступился Гуров:
– Капитан входит в мою оперативную группу и подчиняется непосредственно мне, а не вам. И отчет обязан подавать только мне. Так что, если у вас не хватает информации, то все претензии, согласно субординации, вы обязаны выражать именно мне, как старшему группы, а не моим подчиненным.
– Я сейчас тебе выражу претензии! – заорал и на него Орлов. – Так выражу, что ты сам выродишь ежа против шерсти. Ишь, умники мне нашлись.
Станислав хотел выдать на-гора очередную остроту, но заметил сердитый взгляд Гурова и промолчал. Он только опустил глаза долу и попытался сделать вид, что страшно расстроен из-за претензий начальства.
А генерал продолжал буйствовать. Так и не получив вчера от Гурова отчета о проделанной за день работе, Орлов, как мог, сам придумал, что говорить начальству. И все бы прошло хорошо, если бы не вечерний обстрел квартиры. О нем узнали в министерстве, и генералу крепко досталось. Прямо с раннего утра.
Впрочем, бесился Орлов недолго. Вывалив на подчиненных всю свою обиду за то, что, прикрывая их, он нарвался на хороший нагоняй от начальства, генерал немного успокоился. И, когда рык Орлова превратился всего лишь в недовольное ворчание, заговорил Гуров.
Сыщик специально ждал этого момента. Ему уже не раз приходилось иметь дело с подобными вспышками гнева со стороны Орлова. Правда, так сильно генерал еще не бесчинствовал. Гуров был страшно обижен на него, но сдержался. И, когда Орлов немного успокоился, он отчетливо проговорил:
– Господин генерал-лейтенант, разрешите поговорить с вами наедине. В отсутствие моих подчиненных.
Орлов недоумевающе посмотрел на него. На его памяти Гуров едва ли не впервые обратился с такой просьбой. Несколько секунд генерал молчал, а потом сообразил, что сегодня, видимо, слишком перегнул палку.
– Все свободны. Лева, можешь остаться, – немного растерянно пробурчал он.
Крячко и Леонченко поднялись со своих мест и, козырнув, вышли из кабинета. Гуров подождал, пока за ними не закроется дверь, а затем гневно посмотрел на генерала.
– Вот попал я, на ровном месте и мордой об асфальт, – проговорил он. – Ты, Петр, так меня еще никогда не унижал. Ладно, я мог выслушать от тебя все, что угодно, в присутствии Крячко. Но чтобы при этом мальчишке-капитане ты вслух говорил обо мне такое, я даже подумать не мог! В общем, так, Петр. Я тебе обещаю, что если еще раз подобное повторится, то положу на стол заявление к такой-то матери, и на этот раз никаких уговоров слушать не буду. Вот так!
– Ладно, извини меня, – растерянно проговорил генерал-лейтенант, обращаясь к полковнику. – Ну, переборщил я. Больше этого не повторится. Но и ты меня, Лева, пойми! Со мной начальство тоже не слишком церемонится…
– Кстати, о начальстве. Про то, что паны дерутся, у холопов чубы трещат, я уже знаю. Ты мне это не рассказывай! – оборвал Орлова сыщик. – А вот о том, кто из министерства каждый раз устраивает тебе такую головомойку, рассказать придется. Иначе я отказываюсь продолжать работать над этим делом. Ты меня знаешь, Петр!
– А это тебе зачем? – насторожился генерал.
Гуров внимательно посмотрел на него. Сыщик знал своего начальника очень давно и всецело доверял ему. До сих пор он не раскрывал Орлову всех своих карт из-за возможной утечки информации в министерстве, куда генерал был обязан подавать отчеты. Однако теперь ситуация резко изменилась.
Чтобы предотвратить возможные дальнейшие покушения на Алиева, нужно было срочно разобраться по крайней мере с теми людьми, кто был «крышей» для бизнесмена. По информации от своего осведомителя сыщик знал, что покровители чеченца находятся где-то в самом верху милицейской иерархии. Вполне возможно, что в самом министерстве.
Исходя из версии существования возможных мафиозных разборок, жертвой которых оказался Алиев, Гуров не хотел, чтобы его использовали вслепую. Как несмышленого щенка! Поэтому и нужно было выяснить, кто прикрывает Алиева от рэкета. Причем сделать это следовало срочно. Иначе сыщик потерял бы уважение к себе.
Скрывать подобный факт от Орлова не имело смысла, и Гуров вкратце рассказал ему о своих
