осторожно тронул его за плечо. Он тут же открыл свои узкие внимательные глаза и вопросительно взглянул на меня.
— Вода!… — выдохнул я ему в лицо.
Старик встрепенулся и, протянув руку, потрепал по загривку синсина:
— Вставай, дружок!
Гварда поднял морду и уставился на Фун Ку-цзы, а я в это время уже расталкивал Поганца. Но тот не открывал глаз, даже когда я прокричал… или прохрипел… ему на ухо:
— Вставай, Сю, вода!…
Его тело было легким, холодным и каким-то… одеревеневшим.
Быстро усевшись рядом и положив Поганца к себе на колени, я принялся со всей энергией, на какую еще был способен, растирать его тело, используя грубую материю халата как терку. Маленькая голова Поганца болталась из стороны в сторону, словно у тряпичной куклы, но сам он по-прежнему не подавал признаков жизни. Через секунду рядом со мной оказался Гварда, который принялся облизывать неподвижное личико Поганца длинным шершавым языком, а еще через несколько секунд у маленького безжизненного тела присел и Фун Ку-цзы. В его руке чуть подрагивала чашка, в которой плескался глоток прозрачной влаги.
Каким образом ему удалось собрать воду, я не знаю!
Я придержал голову Поганца, старик осторожно смочил его губы… и они немедленно зачмокали. Вслед за этим открылись его глаза, и малыш, увидев наши склоненные над ним лица, сипло поинтересовался:
— Случилось чудо?… Над нами пролился дождь?…
— Пролился, пролился… — деловито пробормотал Фун Ку-цзы и снова наклонил чашку над губами Поганца. — И постарайся не болтать, когда вода попадет тебе в рот!…
Короткая, тоненькая струйка исчезла между губ малыша, и почти сразу же поднялась его рука, и он приподнял край чашки.
— А сами-то вы пили?…
— Пили, пили… — успокоил его старик и вдруг со значением посмотрел мне в лицо, словно намекая, насколько для маленького эгоиста несвойствен последний вопрос.
— Пили… — поддакнул синсин и скосил глаза в сторону, словно вспоминая, когда же это он последний раз пил.
Но Поганец им не поверил. Вывернувшись из-под чашки и из моих рук, он с неожиданным проворством отполз чуть в сторону и попытался встать на ноги. Это ему не удалось, тогда он сел, прислонившись спиной к стене, повернулся к нам и улыбнулся:
— Потеплело… А я уж думал, что стужа пришла навсегда.
Я вздрогнул и огляделся.
Ночь окончательно покинула пределы Западной пустыни, а вместе с ней отступил и царивший здесь холод. Правда, я еще чувствовал его внутри своего тела, но это была, так сказать, память подсознания! Солнце пока не взошло, но до его появления оставалось не более часа.
«Значит, у нас есть относительно спокойная пара часов, а потом нас снова начнут поджаривать!…» — обреченно подумал я. Мне было понятно, что еще одного дня, проведенного на этом карнизе, мы не выдержим. Даже у моего учителя не хватит сил читать свои лекции! Надо было срочно что-то делать, но вот что?!
Я сделал шаг к обрыву и заглянул вниз. Цзины уже мельтешили внизу, хотя я не мог рассмотреть, чем это они там занимались. Сверху их действия казалась суетливыми и бессмысленными. Затем мой взор как-то сам собой обратился в сторону трехглавой Фанчжан, и мне вдруг показалось, что гора еще немного приблизилась к нашей скале. Я долго смотрел в сторону резиденции Желтого Владыки, словно мой взгляд мог еще приблизить, притянуть ее к нам, и тут рядом со мной раздался негромкий голос учителя:
— На-ка вот попей…
Чуть скосив глаза, я увидел, что Фун Ку-цзы протягивает мне знакомую чашку, на дне которой поблескивает вода.
— А сами-то вы пили?… — повторил я вопрос Поганца, и старик улыбнулся мне в ответ.
— Все, что удалось соскрести со стены, мы разделили поровну… Ну почти поровну, — поправился он.
Я осторожно принял чашку в свои вдруг задрожавшие ладони и приник к ее краю.
Если вы думаете, что я выдул все одним махом, то вы глубоко заблуждаетесь! Я опытный спортсмен и знаю, как подобает утолять жажду. Плескавшийся на дне чашки глоток я вытягивал крошечными каплями не меньше минуты, а удовольствия получил на… час. Однако когда вода была выпита, а дно чашки высушено моим дыханием, мне в голову пришла совершенно безумная мысль: «Это была еще не жажда!… Посмотрим, что ты скажешь о жажде часа через… четыре».
— Ну что ж, — раздался неожиданный писк восставшего из пепла… или, правильнее будет сказать, восставшего изо льда, Поганца, — мы попили, теперь можно и… поесть!
Я одновременно с Фун Ку-цзы повернулся в сторону неунывающего малыша и увидел, что тот копается в горке продуктов. Выбрав некий кусочек, он подержал его в ладонях, словно прикидывая пищевую ценность харча, и затем со словами: «Вот копчено-мороженое мясо…» — протянул его Гварде. Синсин обнюхал предложенный кусок и принялся сосредоточенно жевать.
— Ну а вы чего стоите как чужие! — укоризненно посмотрел на нас Поганец. — Или глоток воды утолил ваш… голод?
И он протянул нам по небольшому, еще не до конца оттаявшему кусочку, как оказалось, рыбы.
Завтракали мы не торопясь, больше занятые размышлениями. Размышляли, как мне показалось, мы все четверо об одном — как нам смотаться со своей скалы. Но никто из нас ничего путного не придумал, поскольку никаких дельных предложений не поступило. А когда завтрак подходил к концу, все тот же Поганец неожиданно звонко заверещал, указывая пальцем вперед:
— Вы гляньте, кто к нам пожаловал!… Пойду повеселюсь.
С трудом поднявшись на ноги, он заковылял к краю карниза, а я, проследив за направлением его пальца, увидел, что с холма в нашу сторону бодро шагает… брат Чи. Шестирукий великан был еще метрах в ста от нашей скалы, когда нетерпеливый Поганец принялся визгливо орать:
— Ну что, таракань копытная, залудил башку?! Дай посмотреть заплатку!! Это хорошо, что калган твой пустой и медный, во-первых, если пробьют, ничего не вытечет, ничего не потеряешь, а во-вторых, любой «лужу, паяю, кастрюли починяю» залатать может!! А в крайнем случае прореху и цзиневой шкурой прикрыть можно — рыжее на рыжем незаметно будет!!!
Чи подошел ближе и, задрав голову, проревел:
— Вы еще живы?!
— А что нам сделается! — звонко ответил Поганец. — Вот сидим, природой наслаждаемся, копченым мясцом балуемся, водичкой ключевой! Вина вот только нет, захватить не догадались!!!
Пятиметровый монстр оглушительно рыкнул и повернулся к выстроившимся перед ним цзиням.
— Откуда у них мясо и вода?! — проревел он, и мне показалось, что оборотни прямо сейчас, не сходя с места, из рыжих превратятся в седых. — Кто допустил, чтобы им доставили воду и еду?!!
Один из цзиней поднял вверх лисью морду и пролаял:
— Господин, нет у них ни еды, ни тем более воды!… Врет коротыш волосатый!…
— Кто врет?! — немедленно заверещал Поганец. — Сам ты брехло бесхребетное!! На, смотри!…
Он метнулся к нашей кучке продуктов и через секунду потрясал кулаками с зажатыми в них мешочком сорги и куском вяленой рыбы.
— И такой закуски у нас сколько хочешь!!
Братец Чи бросил быстрый взгляд в сторону наглого малыша и снова повернулся к своим подчиненным.
— Ну!… — зарычал он. — Сами видите, что харч у них есть!… — Тут он бросил еще один взгляд в сторону торжествующего Поганца и взревел с новой силой: — Да у этого маломерного нахала еще и халат появился!!! Вчера у него халата не было!!! Отвечайте, кто проспал свою стражу?!!
— Ха!!! Проспали стражу!! — продолжал вбивать клинья в стройные ряды наших противников
