нервы. Отпуск так не проводят. Так проводят рабочее время.
Основная задача была несложной: купить кувалду и не упустить момент, когда неподалеку появится знакомый экран. И пусть хоть сам Президент смотрит последние новости – неважно. Больше того: это намного лучше, ведь телевизор сразу засекретят, перевезут в секретное хранилище, а там быстренько скумекают, что к чему и завалят весь мир буквально всем. И не стоит опасаться, что в хранилище случайно погаснет свет, и потребители останутся с пустыми руками: за этим будет строго следить Главный Энергетик Всея Руси, которому будут выдавать большую зарплату деньгами из телевизора без права отдавать их в банк (потому и большую).
Кувалды в магазине были, и еще какие, но стоили они столько, что Игорь засомневался: а стоит ли игра таких жертв? При таких ценах позволить купить себе личную кувалду смогут практически одни олигархи, а простым работягам придется довольствоваться маленькими молоточками. Даром, что деньги достались бесплатно, но транжирить их пачками – никаких валютных кинорезервов не хватит!
Победило желание попасть домой. Игорь выбрал среди разнокалиберных кувалд ту, что была не слишком тяжелой и большой и не особо бросалась в глаза: милиция не дремлет, и мимо человека, разгуливающего с кувалдой в руке, якобы в мирных целях, по престижным районам города, не проскочит. Умельцы сейчас много разного делают, и кто скажет, что это именно кувалда, а не замаскированная под нее противотанковая граната. Да и с простой кувалдой, в принципе, нечего по улицам шастать.
Наклеивавший штрихкоды оригинал поместил его в таком месте, что, когда Игорь поднес кувалду к считывающему устройству, кассирша подумала, что он пришел громить кассу и начал именно со сканнера. Успокоило ее то, что сканнер не разлетелся по магазину обломками, как представилось, а мужик не стал повторять размах.
– Я сама, если позволите! – воскликнула она, возвращая ухнувшее в пятки сердце на его законное место и перехватывая кувалду в опасной близости от сканнера. – Здесь Вам не стройка, размахивать ей направо и налево.
– А я не размахиваю! – грустно сказал Игорь, – Я наличность подбиваю.
– Грабитель, что-ль? – сощурилась кассирша. – Нет, вы совсем обнаглели! Идите, лучше автомат купите на черном рынке! Где это видано: на большую дорогу с кувалдой выходить?! Отморозок!
– Я на маленькой тропинке.
– Магазин игрушечных пистолетов напротив!
– Да идите вы со своими пистолетами, мне окно пробить надо!
– А вы в курсе, что за несколько столетий до вас это сделал Петр Первый?
– В курсе.
– Так, что вам еще надо?
– Кувалду.
– Двести пятьдесят рублей! – сдалась кассирша.
– Сколько? – ахнул Игорь, – Кто из нас отморозок – я, или вы?
– Пока что вы! – разъяснила кассирша. – А когда расплатитесь, то я!
Игорь зашарил в карманах и выложил три сотенных. Остальная наличность состояла сплошняком из зеленых тысячерублевок.
– А на сдачу напильник! – попросил он, – Кувалду распилю, проверю: может она золотая?
Кассирша хладнокровно положила перед ним напильник.
– Пилите, пилите! – сказала она. – Как распилите, зайдете, расскажете?
– Непременно! – отозвался Игорь, – А где здесь автобусная остановка?
– За углом через третий дом направо! Но окон там нет.
– Будут! – с умным видом буркнул Игорь, выходя из магазина. Экраны до сих пор счастливо ускользали от его внимательного взгляда, а в центре города, где съемки идут практически беспрерывно, их должно быть видимо-невидимо.
В автобусе он обнаружил, что из мелочи у него осталось всего сорок копеек, и со вздохом протянул кондуктору тысячерублевку. Тот, что подозрительно, ни капельки не обиделся и не стал говорить, что людям с такими деньгами надо разъезжать на другом виде транспорта, а весело взглянул в ответ и открыл свою сумку, битком набитую разной мелочью…
Неподалеку от остановки, где сошел Игорь, сидел нищий и хриплым голосом выводил подозрительно похожий на песню Земфиры текст:
– Ты искала меня дворами темными.
Ты искала меня глазами злобными, Бары все обошла, всех друзей достала.
В час, когда нашла – с ума сошла!
Ты кричала, что я – бандит, разбойник!
Ты кричала, что я почти покойник!
Ты кричала, что жить мне лишь три минуты!
Ох, какие страсти! Ка-а-акие муки!!!
Дальше были венки, цветы и слезы.
У могилы стоял я совсем тверезый.
Сколько лет уж прошло, сам уже не знаю, Помянуть рублик дай! Ну, уважь, родную!
Она кричала, что я – бандит, разбойник!
Она кричала, что я – почти покойник.
Все кричала, что жить мне лишь три минуты!
Ох, какие страсти! У-у-ух, какие муки!!!
«Вот изуверы!» – думал Игорь про кондуктора и водителя, шагая по мостовой с пакетиком, полным медяков. Кондуктор не дал ему ни одной бумажки, щедро отвалив от богатств своих медные гроши, и еще вежливо попрощался на выходе, скотина такая!
Он злобно швырнул пакетик в растянувшего ноги на асфальте музыкального нищего с пустой кепкой и попал ему по голени. Нищий позабыл про песню, взвыл от боли и чуть не запустил пакетом обратно, в последний момент догадавшись, что приятный сердцу звон монет доносится именно оттуда, и, вместо броска, прижал пакетик к груди.
– Храни тебя Господь, сволочь ты благодетельная! – рассыпался он любезностями, – Чуть ногу не сломал, урод, да продлит Господь твои дни и даст тебе зарплату нормальными деньгами! Синяк до нового года заживать будет!
Игорь хотел сказать в ответ пару ласковых, но непроизвольно заслушался речью «контуженного», и решил просто промолчать, пока нищий не передумал и не звезданул-таки мелочью в обратном направлении. Деньги деньгами, но бывает, что моральное удовлетворение стоит намного больше.
Приближение к центру города приносило свои результаты: то и дело там и тут появлялись и исчезали не поддающиеся подсчету экраны. Игорь успевал увидеть сотни лиц, занимавшихся иногда Бог знает чем. Большая часть, как и положено, просто смотрела телевизоры, некоторые дремали, а иных и вовсе не было видно.
Горожане в упор не видели мелькавших среди них экранов, и Игорь не знал, как они отреагируют, когда он начнет колотить кувалдой по «пустому» для них месту?
А можно и ничего не объяснять, а просто разбить кинескоп, и пока они очухаются после того, как увидят, что мужик разбил воздух и влез в образовавшуюся дыру, пройдет немало времени.
«Шпионы были бы довольны!» – подумал он. Попади телевизор к ним, они непрерывным потоком устремятся в телемир. И кто из наблюдаемых будет знать, что люди на втором плане – не массовка, а самые настоящие, переодетые в гражданское, разведчики, наблюдающие с безопасного места за интересующими их событиями, людьми и явлениями?
Он совершил несколько героических попыток попасть по экранам, но не успевал, а окружавшие его люди, поступая точь-в-точь согласно его опасениям, начинали шушукаться, бросая на него подозрительные взгляды. Пришлось в срочном порядке скрыться в парке, где людей, и, к сожалению, экранов было не особенно много: жанр телезарисовок безвозвратно уходил в прошлое, сменяясь ненавистной рекламой.
Появление Игоря с кувалдой наперевес внесло свои коррективы в планы гулявших по парку: народ, хоть и не показывал виду, явно заинтересовался, чего это за мужик не в спецодежде бродит тут с кувалдой