Ученики разошлись.
Хотя мистер Фернес и дал совет Рошбруку держать пока все в секрете, но сам этому совету не последовал. Ему потому и не хотелось идти вместе с Рошбруком. Он сам желал первый повсюду разблаговестить о событии, и действительно разблаговестил. Проходя деревней, он всякому встречному и поперечному рассказывал, что идет разыскивать Джо Рошбрука, который ушел с ружьем из дома этой ночью и не возвращается. У каждого Фернес спрашивал, что он думает об этом. Собравши все мнения, он отправился в трактир искать Байрса, но узнал, что тот дома также не ночевал, и что его короб преспокойно стоит у него в спальне. Мистер Фернес вернулся в селение, чтобы уведомить об этом Рошбрука, но оказалось, что Рошбрук ушел искать сына. Тогда Фернес решил идти к смотрителю и узнать у него, в чем же, наконец, тут дело. Дорогой он встретил Рошбрука, шедшего уже обратно.
— Узнали вы что-нибудь? — спросил Фернес.
— Ничего не узнал, — отвечал Рошбрук.
— Знаете, что я думаю, мой друг? Сходимте вместе к смотрителю и спросимте у него. Ведь — странное дело! — и Байрса-то, оказывается, нет в трактире: он дома тоже не ночевал.
— Хорошо, пойдемте к смотрителю, — согласился Рошбрук, успевший за это время совершенно собой овладеть.
Они пришли в коттедж и застали смотрителя дома: он только что пришел обедать. Рошбрук заговорил первый:
— Не видали ли вы моего сынишку Джо, сэр? — спросил он смотрителя.
— Нет не встречал, — совершенно категорически ответил смотритель.
— И не знаете о нем ничего? — продолжал Рошбрук.
— О нем и о вас, любезнейший, я кое-что знаю, — отвечал смотритель.
— Мистер Лекас, будемте придерживаться только фактов, — вмешался Фернес. — Дело в том, что в ту ночь, к огорчению своих родителей, вышеназванный мальчик скрылся из коттеджа с отцовским ружьем, и с тех пор никто его не видал.
— Это хорошо. Я надеюсь, что он из этого ружья себя подстрелил — вот все, что я могу сказать, — отвечал смотритель. — А зачем, честный человек, держите вы у себя ружье? — продолжал он, обращаясь к Рошбруку.
— По всей вероятности, это ружье будет конфисковано в пользу помещика, о чем я уже моего друга и предупреждал, — сказал Фернес. — Но это, мистер Лекас, еще не все. Наш общий приятель, разносчик Байрс, также пропал неизвестно куда. Сегодня ночью он ушел из трактира «Кот и Скрипка», где он снимает комнату, и до сих пор его нет, и никто его не видал.
— Вот это другое дело, и об этом надобно будет хорошенько разузнать. Вы, кажется, были с ним не особенно дружны? — спросил смотритель, взглядывая на Рошбрука. — Мэри, — продолжал он, — давай мне скорее обедать, да сбегай сейчас же за Диком и за Мартином. Не бойтесь, мистер Фернес, мы скоро все разузнаем. Не бойтесь и вы, честный человек, мы вам разыщем вашего сынка и ваше ружье в придачу. Вы услышите обо всем этом больше, чем предполагаете.
— Я буду очень рад узнать, где мой мальчик, — свирепо проговорил Рошбрук, бесясь на смотрителя за его издевательство. — Я только этого и хочу.
С этими словами он ушел из коттеджа, оставив учителя и смотрителя одних.
Воротись домой, Рошбрук обдумал все происшедшее и пришел к выводу, что дело для него самого принимает отличный оборот, но зато для мальчика складывается прескверно. Весь его страх прошел, и когда приходили люди с расспросами, он отвечал им хладнокровно и обдуманно.
Смотритель наскоро отобедал и пошел с сторожами и собаками в лес на поиски, но до самого вечера ничего не было найдено. Только случайно один из крестьян возвращаясь с пашни, набрел на ружье, лежавшее в борозде, поднял его и принес в трактир. Никто не мог утвердительно сказать, чье это ружье, потому что Рошбрук никогда его никому не показывал, когда стемнело, в трактир пришел смотритель Лекас и немедленно ружье конфисковал.
Так прошел первый день после побега Джо. Несмотря на снег и вьюгу, в эту ночь в трактире «Кот и Скрипка» было особенно людно и шумно. По поводу исчезновения Джо и разносчика строились самые разнообразные предположения. Смотритель открыто выражал мнение, что тут дело нечисто. Только после полуночи трактир опустел, и двери его закрылись.
Рошбрук и его жена давно лежали в постели, усталые от треволнений дня, но сон их был некрепок и неспокоен.
ГЛАВА XVIII. Следствие коронера
Рано утром, на самом рассвете, смотритель со своими помощниками отправился опять на поиски. Снег лежал на земле пластом толщиною дюйма в три или четыре. Так как лес был весь осмотрен еще накануне, то поиски направились теперь в ту сторону, где у поля, в борозде, было найдено ружье. Разведчики приблизились как раз к кустам дрока. Тут собаки стали заметно волноваться и куда-то кинулись. Сторожа пошли за ними и увидали их возле застывшего и окоченевшего тела разносчика.
— Убийство, так я и думал, — сказал Лекас, приподнимая мертвое тело и стряхивая с него снег. — Прямо в сердце угодили бедняге. Кто бы мог этого ожидать от такого маленького сквернавца? Посмотрите, ребята, хорошенько кругом, нет ли тут чего-нибудь еще. Что это такое? Нэп царапает там лапами? А, сумка! Подними ее, Мартин. Дик, сходи-ка, позови несколько человек перенести тело в «Кота и Скрипку», а мы еще тут поищем.
Через четверть часа сбежались люди и унесли тело, а смотритель побежал дать знать властям.
Учитель Фернес, как только узнал о происшествии, сейчас же побежал к Рошбруку, желая сообщить ему новость первый. Но Рошбрук уже видел сам из коттеджа, как проносили тело, и был готов к известию.
— Милые мои, — сказал учитель Рошбрукам, — мне очень вас жаль, но что же делать? Надобно вам сказать правду. Ваш сын убил разносчика.
— Не может быть! — крикнул Рошбрук.
— Вот вам и не может быть. Да, Рошбрук, я просто поражен: мой воспитанник, такой способный, развитой мальчик, так много обещавший — и вдруг такой ужас!..
— Не убивал он разносчика, неправда это! — вскричала Джен, закрываясь фартуком.
— А кто же его убил, если так? — возразил Фернес.
— Умышленно он не мог его застрелить, — сказал Рошбрук. — С какой стати? Для чего? Разносчик, по всей вероятности, подвернулся под нечаянный выстрел, и мой мальчик с испуга убежал.
— Это возможно, — согласился Фернес. — Я сам не хочу думать, чтобы такой хороший мальчик, воспитанный мною в таких твердых правилах нравственности, мог сделать подобную вещь нарочно. Нет, он не преступник.
— Конечно, нет, — сказала Джен. — Это просто какая-нибудь роковая случайность.
— Ну, мои бедняжки, я теперь с вами прощусь пока, — сказал Фернес. — Мне нужно пойти в трактир, послушать, что там говорят.
Педагог ушел из коттеджа.
— Будь осторожна, Джен, — сказал Рошбрук. — Мы ничего не знаем. Понимаешь? Я жалею даже, что и этот человек приходил к нам.
— О, Рошбрук, как бы я дорого дала, если б можно было вычеркнуть эти три последние дня из нашей жизни! — воскликнула Джен.
— А я-то сколько бы дал, — вскричал Рошбрук, ударяя себя по голове. — Но не будет больше об этом говорить.
На следующий день в двенадцать часов собрались все местные судебные власти полиция и коронер приступил к следствию о мертвом теле разносчика. По осмотру тела оказалось, что заряд дроби пробил насквозь сердце, вследствие чего наступила смерть, целью убийства не был грабеж, потому что кошелек убитого, часы и другие вещи были найдены на нем в целости.
