Она опять вспомнила Юрия Ивановича Костина.
Жаль, что им так и не удалось поговорить. Вероятно, никогда не удастся встретиться. И кто знает, возможно, его давно уже нет в живых… А может, вскоре умрет и она… Анюта не строила иллюзий относительно своего будущего и наверняка бы не поверила, если бы ей сообщили, что Костин до сих пор жив, и уже не раз вспоминал о ней, и тоже жалел, что вел себя по большей части сухо и официально.
А ведь там, в Хороге, он чуть было не сделал ей предложение, но вовремя одумался, потому что был из тех, кто никогда не знал, куда через минуту позовет его труба…
Ее печальные мысли прервал скрипучий голос.
Галина Ивановна капризно произнесла:
— Я хочу пить.
— Я тоже, — отрезала Анюта, — но воды нет, поэтому помолчите.
Снаружи что-то происходило. Анюта приложила палец к губам и выразительно посмотрела на Галину Ивановну. Затем подошла к двери и выглянула в щель. Карьер опустел, но метрах в десяти от их сарая сидел на корточках солдат. Он устроился в тени отвала породы и, кажется, дремал. Автомат лежал у него на коленях. Девушка поняла, что к ним все-таки приставили часового. Она подошла к Галине Ивановне, вновь отобрала у нее сумочку и вынула из нее кошелек. Женщина всполошилась:
— Как вы смеете? Это мои деньги!
— Тихо! — прикрикнула Анюта. — Вы ведь хотите пить? А я сейчас постараюсь купить немного воды. — Она посмотрела на толстую пачку банкнотов. — А может, и освобождение, если вы опять не приметесь орать. — Галина Ивановна захлопнула рот, а Анюта подошла к двери. Она не знала местного языка, кроме двух-трех обиходных выражений. Но надеялась объясниться с помощью денег. Этот язык понятен всем.
Она приблизила лицо к щели и громко крикнула:
— Эй, ты! Подойди сюда!
Солдат лениво повернул голову и уставился на дверь. Перед его глазами возникла радужная бумажка, по виду смахивавшая на крупную денежную купюру. Он нехотя поднялся, взял автомат на изготовку и стал медленно приближаться, поглядывая настороженно и вместе с тем заинтересованно. Но только протянул руку к купюре, как она исчезла, и женский голос произнес:
— Вода… вода… пить…
Солдат в недоумении стоял перед дверью.
— Принеси воды. Вода… вода… Пяндж… Кардарья… — настойчиво повторяла Анюта, — река… вода… пить…
Наконец до солдата дошло, что от него требуется, или, возможно, он вспомнил давние уроки русского языка. Он почесал в затылке, лицо его прояснилось.
— Вода, вода, — повторил он вслед за Анютой, — пить… — и сделал вид, что пьет.
— Да, да, — подтвердила Анюта. — Вода — деньги. Деньги — тебе, но сначала принеси воды.
Солдат разразился каскадом слов на родном языке, затем быстро закивал и отошел. Анюта с облегчением вздохнула. Мысли о глотке холодной воды чуть не свели ее с ума. Горло пересохло, язык, словно наждак, царапал небо. Но здравый смысл все-таки не покинул ее. Солдат вряд ли станет открывать дверь. Для этого надо было оттянуть в сторону тяжелый рельс. Но как он тогда передаст воду? Она с трудом подняла молот и стукнула по одной из дверных планок. От доски отломился приличный кусок, и, поддай она молотом еще раз, вся бы дверь развалилась на куски. Но девушка не решилась ударить вторично, понимая, что это может вызвать непредсказуемые последствия. Солдат мог уличить их в желании убежать и открыл бы стрельбу.
Паренек вернулся минут через десять с помятой пластиковой бутылкой, полной чистой на вид воды.
Анюта просунула руку в щель, надеясь, что солдат не заметит свежего отверстия.
— Давай! — приказала она.
Солдат присел на корточки, но держал бутылку на расстоянии, чтобы девушка не могла дотянуться до нее.
— Деньги, — сказал он довольно чисто по-русски.
Анюта чертыхнулась и просунула купюру сквозь отверстие. Солдат с жадностью схватил ее, посмотрел на свет, потом покачал головой и произнес снова:
— Деньги!
Пришлось дать еще одну купюру, прежде чем бутылка перекочевала в руки Анюты. Вода была холодной, явно родниковой и принесла ей большое облегчение.. Она залпом опустошила треть бутылки и отдала ее Галине Ивановне, которая жалобно смотрела на нее, пытаясь облизать белым языком сухие губы.
— Вода здесь крайне дорогая вещь, — сказала Анюта, наблюдая, с какой жадностью ее спутница по несчастью поглощает содержимое бутылки. — Эта бутылка обошлась вам в двадцать долларов, но я не уверена, что за следующую он не запросит сотню.
По-моему, мы его сильно раззадорили…
Галина Ивановна поставила бутылку на пол.
Воды в ней осталось едва ли на четверть. Женщина шумно срыгнула воздух. Солдат тем временем вернулся на свое место и принял прежнюю позу, но глаз с лачуги не спускал. Видно, надеялся на новую легкую поживу.
— Чтоб ты провалился! — в сердцах сказала Анюта. Но солдат оставался на своем месте, даже когда солнце заметно сползло к западу. Густая тень накрыла карьер, и сразу стало ощутимо прохладнее.
За ее спиной послышалось легкое постукивание.
Она оглянулась и увидела Галину Ивановну, тоскливо взирающую на остатки воды в бутылке. Пот крупными каплями бежал по ее лицу. Видно было, что хохлушке страшно хочется пить, но она побаивается Анюты. Постукивание повторилось, и стало ясно, что оно идет со стороны задней, примыкающей к отвалу стенки. Анюта подошла ближе и прислушалась.
— Ти-ти-та-та-та, — раздалось снова. Кажется, кто-то выстукивал сигнал, похожий на азбуку Морзе. Анюта, конечно, могла это только предполагать, потому что никогда в жизни подобными сигналами не пользовалась и не умела воспринимать их на слух.
— Кто там? — спросила она громким шепотом, приблизившись вплотную к стене.
— Джузеппе, — послышалось с обратной стороны. — Тише, не шумите.
Сердце подскочило в груди от радости. Значит, итальянец не только жив, но и не бросил, их в беде, — Как вы здесь оказались?
— Я пошел следом за вами, когда вас схватили.
Я следил за сараем с верхнего отвала карьера. Сейчас часовой отошел, и я смог спуститься.
— Он что, совсем ушел? — спросила нетерпеливо Анюта.
— Поднялся по дороге и скрылся из вида. Но это не значит, что он ушел совсем.
— Понятно, — воскликнула Анюта, — сейчас мы попытаемся отсюда выбраться. А вы, Джузеппе, следите за дорогой. Если солдат вернется, дайте нам знать.
— Хорошо, — отозвался итальянец, — я вас предупрежу. Только поспешите, пожалуйста.
Анюта направилась к двери. Галина Ивановна, не обращая на нее внимания, допивала последние капли воды из бутылки.
— А что? — произнесла она с вызовом, заметив взгляд девушки. — Мои деньги — моя вода!
Анюта вырвала у нее из рук пустую бутылку и отбросила в сторону.
— Заткнитесь, — прошипела она сердито. — Сейчас мы попытаемся смотаться отсюда. И если вы вякнете хотя бы одно слово или будете долго шевелить своей толстой ж… я вас оставлю здесь на пару с солдатом.
Она с трудом подняла молот и ударила им по двери. Одного удара оказалось достаточно, чтобы она слетела с петель.
— Давайте бегом, — бросила она назад. — Быстрее! — И выбежала из сарая, не оглядываясь и не проверяя, следует ли за ней Галина Ивановна. Но на этот раз та выполнила приказ беспрекословно и шумно пыхтела сзади, ни на шаг не отставая от девушки.
