страшного, если вдруг кто-то из нас и захворает! Все лекарства у меня при себе.
Адашев молча поднялся с колен. Саша заметила, что сделал он это с трудом и даже поморщился от боли. Она положила руку на его плечо:
– Садитесь, князь, я посмотрю вашу ногу, меня есть мазь, которая снимает боль.
– Не стоит беспокоиться! – глухо проронил Князь. – У меня часто так бывает на непогоду, но потом все проходит.
– Когда-нибудь не пройдет! – Саша заказа ему штанину и вздрогнула: длинный широкий шрам протянулся от середины бедра почти до колена. – Господи, как вы это вынесли? – Девушка подняла на Кирилла глаза, полные слез. Однако она не догадывалась, какие муки он испытывает, ухватившись за край скамьи. Они вновь встретились взглядами, и Саша увидела в глазах любимого неподдельное страдание. Эта не была физическая боль. Он давно научился ее переносить. Саша знала, что только она; одна способна излечить его. Она чуть сильнее надавила на ногу. Князь непроизвольно попытался отвести ее руку. – Сейчас же уберите руку! – прикрикнула на него девушка. – Я не отрежу и не откушу вашу ногу. Позвольте мне ее спокойно осмотреть! – Кирилл убрал руку.
Черная головка склонилась над его коленом. Тонкая шея с двумя закурчавившимися завитками манила прижаться к ней губами. У князя пересохло во рту, а тяжелая, тягучая боль как будто переместилась, свинцовым обручем сковав поясницу. Саша еще ниже опустила голову, принявшись накладывать повязку с мазью. Князь следил за тонкими пальцами, нежно касавшимися его кожи. Никогда прежде не довелось ему встречать женщин с такими красивыми и в то же время сильными ласковыми руками.
– Ну, вот и все! – Саша легко поднялась с коленей. – Вы устали, замерзли, вот нога и разболелась! А теперь будете спокойно спать до утра. Завтра я сделаю вам еще один компресс, если понадобится. А доберемся домой, надо будет подлечиться более основательно. – Дерзко глянув на Кирилла, девушка с насмешкой произнесла: – К тому времени отпечатки моих рук исчезнут и вам не о чем будет беспокоиться!
– Вы уверены, что я смогу спать этой ночью? – Князь схватил ее за полы сибирки, которую она успела набросить на плечи, и резко притянул к себе. Саша вскрикнула, но он уже привлек ее на колени, обнял за талию, отбросив шубейку в сторону:
– Саша, милая! – Его лицо вплотную приблизилось к ней. – Я вам очень благодарен за сыновей, за свое спасение, но более всего рад, что судьба подарила мне эту ночь рядом с вами.
– О чем вы говорите, князь? – Девушка попыталась снять его руки со своей талии, но Кирилл еще сильнее прижал ее к груди. И она впервые в жизни ощутила возбуждение мужчины. Саша испуганно охнула, попыталась вновь отстраниться, но новое, не испытанное доселе чувство заставило ее забыть обо всем. Она обняла князя за шею, прильнула к нему, зарывшись лицом в мягкие волосы любимого. Его жадный рот покрывал быстрыми поцелуями ее лицо, шею, слегка покусывал губы и не переставал шептать:
– Ты хочешь этого? Тебе хорошо со мной? Ты хочешь меня?
Она не менее иступленно отвечала, желая то, что непременно должно последовать за этими сумасшедшими поцелуями:
– Да, я хочу этого! Да, мне хорошо с тобой! Да, я хочу тебя! – Саша молила лишь об одном: чтобы Кирилл не спохватился, не вспомнил о невесте. Сегодня ночью она станет его невестой, женой и возлюбленной, а там будь, что будет! Рядом с ней ее Принц, и она будет любить его, пока не прервется дыхание...
– Милая моя, ненаглядная! – Мужчина на миг оторвался от ее губ. Его пальцы обрисовали нежный овал ее лица, коснулись слегка припухших губ, ласково погладили шею. – Если я тебя не вижу, все валится из рук и мысли все какие-то странные в голову лезут. Поцеловать, например, кого-то хочется...
– Все это вам кажется! – прошептала Саша, отстранясь от Кирилла. – У вас есть кого целовать и без меня.
– Ты до сих пор не веришь мне? – Адашев внимательно посмотрел в ее глаза, смущенно улыбнулся. – Я не позволю себе что-либо против твоего желания! Пора ложиться спать и тебе решать, проведем ли мы ночь в одной постели.
Вместо ответа Саша уткнулась лицом ему в грудь. Князь осторожно снял ее с колен. Оставшись на несколько минут одна, девушка испытала невероятную тоску и беспокойство. Но тут сильные мужские руки легко приподняли ее, И она вновь почувствовала себя покойно и уютно, хотя и ощутила под собой жесткое, неудобное ложе. Его Кирилл соорудил из толстой кошмы, на которой они обычно сидели с мальчиками перед огнем. Вместо покрывала он использовал Сашин наряд, а вместо подушки приспособил сибирку, брошенную в изголовье.
– Прости, это все, что я могу тебе предложить! – смущенно произнес Кирилл. – Если желаешь, я могу постелить тебе отдельно на скамье.
Вместо ответа Саша ухватила за подол свою рубаху и сняла ее через голову. Кирилл, застонав, обвел пальцами полукружие ее груди и приник к ней губами. Оторвавшись на миг, он спросил:
– Ты не носишь корсета? – И тут же, поняв, что сморозил глупость, засмеялся. – По правде, если бы мне пришлось сейчас с ним возиться, я бы его создателя вздернул на рее.
– Нашелся один такой, ненасытный, нетерпеливый, и сделал это лет двести-триста назад!
– А ты, выходит, не считаешь меня подобным?
– Посмотрим! – Саша толкнула Кирилла в грудь. Он упал на спину и потянул ее за собой, но тут же перевернулся, и девушка оказалась под ним.
– Придется заняться доказательствами! – н прильнул к ее соску губами, слегка втянул в себя... За стенами избушки продолжала бесноваться буря, в мире царили мрак и холод, а здесь ярко горел огонь в печурке, робкая свеча освещала мужчину и женщину, жадно прильнувших друг к другу.
– Давай забудем про все! – предлагал, задыхаясь, Кирилл, страстно ласкавший ее грудь, прокладывая поцелуями дорожку от уха до ключиц и возвращаясь обратно, он шептал: – Сегодня здесь никого нет, только ты и я! И я почти сошел с ума!
Саша уже не была хозяйкой своего тела. Оно принадлежало ее любимому, сильному, красивому мужчине, ее хозяину и господину. Отдавшись неистовым ласкам его губ, языка, пальцев, исследующих сокровенные уголки ее тела, она лишь слабо стонала, все теснее прижимаясь к его груди и плоскому твердому животу. Ее руки лихорадочно гладили мужскую спину, спускаясь все ниже, и, когда он раздвинул ей ноги и лег между ними, она уже была не в состоянии выносить эти муки и обхватила его бедра ногами. Кажется, она что-то кричала, просила быстрее взять ее, и наконец мужчина сжалился над ней:
– Сейчас, родная! Сейчас ты станешь моей! – Он приподнял ее, сжал ягодицы ладонями...
Саша вскрикнула, но скорее не от боли, а от небывалого восторга, который охватил ее, как только она ощутила его в себе. Кирилл замер, почувствовав, что ей больно, но она негодующе сжала его коленями, требуя продолжения, и он не устоял, начав это извечное движение, помогающее мужчине и женщине осознать себя единым целым и познать истинное наслаждение. Гигантские качели раскачивали Сашу, унося в поднебесье, к далеким звездам, чей свет пробился сквозь тучи и рассеял мрачную тьму безысходности. Любимый все теснее прижимал ее к себе, их тела сплелись в безумном объятии. Качели раскачивались все сильнее. Кирилл, задыхаясь, что-то говорил ей, но девушка лишь стонала с пересохшими от страсти губами.
Это было все, что она хотела и ждала от своего любимого, и, когда у нее перед глазами вспыхнула и рассыпалась на миллионы осколков ослепительная радуга, Саша закричала от небывалого восторга и счастья. Кирилл прикрыл ей рот губами...
– Как это чудесно! – Саша уткнулась лицом в его горячую влажную грудь. Кирилл, тяжело дыша, снова обхватил ее руками, прижав к себе:
– Гораздо чудеснее, чем ты это можешь представить! – Он слегка куснул ее за ухо. – Скажи, тебе понравилось? Почему ты не сказала, что у тебя не было мужчины? Я был бы осторожнее!
Вместо ответа она ткнула его кулаком в живот.
– А как часто мы сможем этим заниматься?
Похоже, эта девица намерена свести его с ума! Кирилл приподнялся на локте и с удивлением посмотрел в безмятежные глаза:
– Всегда, когда и где ты этого пожелаешь!
