меньше.
— Не думаю, чтобы он держал в служебном киберблоке что-нибудь ценное, — сказал Тахорг. — Несомненно, интересующие нас материалы записаны у него дома. Точнее — были записаны. Сейчас Комов, если не дурак, упрятал файлы глубоко-глубоко.
Мы принялись строить планы насчет повального обыска во всех местах, где жил и работал Резидент, но ясно было, что такая операция не принесет много пользы. К тому же, как вовремя напомнил Умбриэль, Странники могли снабдить своего агента аппаратурой, изготовленной по технологиям ВСЦ. Такой киберблок нам в жизни не взломать.
— Между прочим, коллеги, у меня завелись новые соображения, — сообщил вдруг Парадокс. — Наверняка я лучше других понимаю психологию Резидента. Сам бывал в его шкуре, когда резидентствовал на Беллерофонте. Поверьте моему опыту и интуиции — у парня не все ладно по линии тайной службы. В последние годы Резидент допускал ошибку за ошибкой, словно перестал получать продуманные инструкции от ВСЦ. Обычно у нас такое случалось, если прервется связь с земным нелегалом — даже самые надежные помощники из числа аборигенов сразу теряют голову. Начинают творить черт знает какие глупости и быстро проваливаются.
Мы начали вспоминать похожие примеры из своей практики, так что разговор принял характер состязания по части черного юмора. В разгар этого турнира служба охраны (наконец-то взяли под контроль окрестности!) сообщила, что Комов прибыл на ближайший к моей резиденции узел Нуль-Т и теперь идет пешочком в сторону главка. Я приказал пропустить его, а народ обменялся многозначительными взглядами и надел ментозащитные шлемы.
Шагнув сквозь мембрану входа, Комов неприязненно оглядел собравшихся, однако не стал нарушать этикет и церемонно приветствовал каждого из нас. Сорвался только однажды — пожимая руку Мерлину, буркнул:
— Кажется, сегодня мы с вами уже здоровались…
— Никогда не вредно лишний раз поздороваться с хорошим человеком, — вежливо отозвался бывший Тарантул. — То есть, я хотел сказать, с братом по разуму.
Комов сделал каменное лицо и начал снимать пароли с секретных разделов киберпамяти. Большой пользы от его помощи не было — мои технари еще ночью взломали все коды и переписали информацию на другие терминалы. Меня интересовало, не попытается ли Резидент утаить от нас какие-то разделы. Думаю, бывший шеф сектора об этом догадывался, но виду не подавал. Во всяком случае, он добросовестно раскрыл все виртуальные блоки, то есть никаких по-настоящему секретных сведений здесь не хранил.
Пока мы старательно ломали оперетту, делая вид, будто занимаемся серьезными вещами, мои коллеги затянули неторопливый разговор. Как и советовал наш главный следователь, роли были расписаны и отрепетированы, так что неподготовленный слушатель уверился бы, что солидные люди ведут спонтанную беседу, экспромптом выдумывая реплики. За несколько минут было сказано главное, и я увидел, как точно выверенные фразы без промаха достигают цели — пару раз лицо Комова искажали болезненные гримасы.
Умбриэль тоже заметил его мимику и меланхолично обратился к бывшему президенту бывшего сектора:
— Согласитесь, Геннадий, Древняя Раса вела себя не слишком красиво. Втянули вас в авантюру, а потом сделали ручкой.
У Комова снова дернулась щека, однако он сдержался и продолжал отмалчиваться, будто речь шла вовсе не о нем. А я поспешил высказать внезапно родившуюся мыслишку: дескать, вызванный Большим Откровением комплекс неполноценности не имеет под собой оснований.
— В конце концов, — сказал я, — Странники каким-то образом сумели привить Резиденту массу экстрасенсорных качеств. Значит, и обычные Хомы Сапиенсы не обречены оставаться свалкой генетического мусора. Глядишь, мы тоже получим такие способности — не от природы, так от биоинженерии.
— Не обязательно, — сказал Мерлин. — Может быть, наш заклятый приятель имел врожденные задатки, как те же людены. Потому и выбрали его Странники…
Тут Комов наконец взорвался и прошипел:
— Прекратите этот бред! Все ваши обвинения подтасованы, у вас нет ни одной прямой улики. Вы просто расправились со мной, чтобы отомстить за ликвидацию Комитета.
— Откуда ты знаешь, что у нас нет прямых улик? — молниеносно парировал Тахорг. — Может быть, мы их придержали до лучших времен? Или, может, ты согласишься пройти тотальное обследование?
Комов презрительно ответил, что отказался от хромосомного анализа исключительно из принципа, поскольку был оскорблен безумными подозрениями и обвинениями. Попутно он отпустил очень ядовитую шпильку относительно психопатов, страдающих патологической формой Странникофобии.
— Прекратите дергаться, Резидент, — снисходительно посоветовал Парадокс. — Странники использовали вас, а потом выбросили, как стрелянную гильзу, когда в вашей помощи отпала необходимость. С тех пор Рейнджеры дважды ставили вам детский мат. Я имею в виду истории с кампанией против биоблокады и ваши неумные призывы к люденам покинуть Землю.
— Во-первых, Рейнджеры здесь ни при чем, меня обыграли сами людены, — возбужденно парировал Комов. — А во-вторых, почему вы считаете ошибкой мою роль в выдворении с Планеты этих жертв технологической эволюции?
Напрасно он заговорил об этом — только накликал очередной удар по собственному самолюбию. Засияв торжествующей ухмылкой, Тахорг изрек:
— Ошибка была воистину роковой. Если прежде людены кучковались, прежде всего, на Земле, то сейчас расселились по всей Периферии. Представьте себе, Резидент пять сотен сильнейших экстрасенсов, равномерно распределенных в радиусе сорока парсек. Причем каждый метагом дьявольски обозлен на сверхцивилизацию, агент которой заставил их изменить привычный образ жизни. Теперь уж ни один Странник не посмеет приблизиться к Планете — людены моментально обнаружат его и вкачают по первое число… Что же до Рейнджеров…
В доступной форме, с пересказом поучительных историй, мы растолковали ему суть доисторической аксиомы: в нашем деле профессионал всегда побеждает дилетанта, но никак не наоборот. Иными словами, не обладающие специальной подготовкой метагомы ни за что не сумели бы так ловко провести Комова, имевшего хоть какой-то опыт тайных операций — пусть даже в рамках Следопытских и Прогрессорских мероприятий.
— Совершенно очевидно, что из-за спины метагомов откровенно торчат ушки одной из ветвей Древней Расы, — подытожил Тарантул.
Вообще-то мы слегка блефанули: наши доводы содержали известную долю некорректности, поскольку это старое правило знавало весьма печальные исключения. Однако сейчас абсолютная точность была бы только во вред делу. Мы почти дожали Резидента, и он начинал понимать, что против него работал не только Галбез, но также кое-кто посолиднее. Наверное, ему было обидно: потратить столько сил на ликвидацию Комитета, чтобы создать тепличные условия для агентуры Рейнджеров, которые его же, Резидента, и обвели вокруг пальчика…
— …совершенно необоснованная уверенность, что сверхразум должен ошибаться, — Умбриэль продолжал отыгрывать сценарий. — Может, наш главный Следопыт попробует убедить меня?
Главным теперь стал не Комов, а Кондратьев, и это обстоятельство было очередным щелчком по самолюбию Резидента. Мерлин же достал карманный киберблок и после недолгих поисков нашел подходящую цитату в допотопной, изданной чуть ли не в середине ХХ века, монографии «История религий»:
«Способность к заблуждению не следует рассматривать как механически уменьшающуюся в ходе технико-экономического или интеллектуального прогресса общества. Чем дальше, тем все более сложные задачи ставил перед собой человеческий разум и тем более высокого уровня достигали и его заблуждения».
— Вот вы и ошиблись, решая не слишком сложную задачу, — злорадно произнес Комов. — Не там искали агента ВСЦ. Лучше подумайте, каким образом ничем не примечательный полицейский комиссар
