разыгрывать такие сильные сцены.
Сандерлин наконец остановился на пересечении галереи и пристально посмотрел на Франческу, будто в сильном смущении.
Все это было так реально - влажные каменные стены замка, факелы с запахом смолистого дыма, великолепные мускулистые люди, стоящие вокруг нее. Она удивилась силе человеческого воображения: ясно, что ее жажда приключений и романтики были намного больше, чем она представляла. Мозг создавал целостные картины мечтаний, подобно хорошо срежиссированной пьесе. Нет, она должна помнить, что все это происходит только в ее мозгу!
– Что за имя бога, о котором вы говорили? - даже в некотором оцепенении герцог излучал самоуверенность и мужество.
Чтобы устоять на ногах, Франки дотянулась и оперлась о холодную каменную стену. Она была готова сейчас же пробудиться, готова отправиться домой в Канзас, но боязнь никогда не увидеть снова Сандерлина зазвучала печальной нотой в ее сердце. Это было чувство, которое нельзя объяснить иначе, как эффект мистификации.
– Я чувствую себя неважно, - сказала она.
Сандерлин наклонился к ее лицу, которое к тому времени было достаточно бледным.
– У вас не чума, я надеюсь, - проговорил он.
Франки смогла лишь кивнуть головой.
– Вы, вероятно, умираете от голода, ясно, что вы прибыли издалека, - он снова поддержал ее под руку, точно так же, как сделал это на карнавале, когда она была окружена жителями деревни. - Я распорядился принести еды и вина и, когда вы отдохнете, приду к вам в постель.
Франки гневно вспыхнула, несмотря на то, что это были всего лишь грезы.
– Это очень благородно с вашей стороны, мой господин, - сказала она едко.
Сандерлин подхватил ее на руки, отнес в большую, украшенную гобеленами и коврами комнату и опустил на кровать размером примерно с ее кухню в квартире родного города.
– Что это значит? - пробормотала она рассеянно, похлопав руками по толстому пуховому матрасу.
– Я устал слушать вашу странную болтовню, - проворчал Сандерлин, склоняясь над ней и с силой укладывая на спину. Его руки были подобны двум колоннам, опускающимся по обе стороны кровати. - Божественная женщина! Крестьяне правильно решили, что вы колдунья или ангел. В вас есть что-то такое, чего нет в других, и это опасно для вас. Если они решат, что вы ведьма, то могут побить вас камнями или сжечь на костре!
Франки чувствовала себя погубленной, но не из-за перспективы быть казненной за колдовство. Нет, это было из-за близости Брадена Стюарта-Рэмси, герцога Сандерлина, - вот что делало ее столь потрясенной. Она дрожащей рукой дотянулась до чисто выбритого лица:
– Вы кажетесь таким реальным, таким настоящим.
Он что- то раздраженно промолвил, затем наклонился к ней ближе и прижал свои губы к ее. Его рот почувствовал и ощутил мягкость и тепло ее губ, а по телу Франки пробежала горячая волна.
– Я совершенно реальный, - сказал Сандерлин, и его голос был хриплым. Затем, когда Франки страстно желала продолжить свои грезы, он отстранился от нее и встал перед кроватью. Не отводя взгляда от ее глаз, расстегнул пояс с мечом и отложил его в сторону.
– Кто вы, Франческа? - спросил он. - Откуда вы пришли сюда?
Франки знала, что ей следовало бы выскочить из этой кровати немедленно - все, во что она верила как современная, равноправная женщина, требовало этого, но ею овладела странная летаргия. Она зевнула.
– Это не имеет значения, - сказала она. - Но если вы настаиваете, то пожалуйста. Мое имя Франческа Виттер, и я из Соединенных Штатов.
Сандерлин стянул свою мантию через голову, освобождая широкую волосатую грудь и сильные плечи.
– Соединенные Штаты? - переспросил он, сильно дергая колокольчик вызова, и затем взял кувшин с водой, стоявший на столе рядом. - Я никогда не слышал о таком месте. Где это?
– На другой стороне Атлантического океана, - ответила Франки, наблюдая за ним. Хотя это и была мистификация, однако герцог был откровенно великолепен.
В этот момент в комнату вошел слуга, вероятно вызванный звонком герцога. Это был маленький кривоногий человек в крагах, а его одежда была пошита из грубой холстины. Герцог что-то сказал ему полушепотом, и он снова исчез. Хотя слуга даже не взглянул в сторону Франки, его любопытство было очевидным.
– Мордаг принесет вам хлеб и вино, - сказал Сандерлин. Он обмыл лицо и верхнюю часть тела водой из кувшина и вытерся сброшенной одеждой. - Как я уже сказал, вы можете есть и спать, потом мы договоримся.
Франки почувствовала, как вновь вспыхнули ее щеки.
– Я очень ценю ваше гостеприимство, - сказала она размеренным тоном, - однако для нас нет необходимости вырабатывать какие-либо соглашения. Как я уже сказала вам, я - не продажная женщина.
Сандерлин жестко усмехнулся, сложив руки, покрытые множеством шрамов, на груди, и склонил свою великолепную голову.
– Я понимаю, - передразнил он ее. - Тогда вы, должно быть, леди - одна из тех, кто попадает в неудачное стечение обстоятельств.
Герцог изобразил глубокий поклон, и Франки охватило раздражение и ярость: она понимала, что он смеется над ней. Кое-как ей удалось сесть в постели, что оказалось не очень легкой задачей, поскольку матрас был слишком глубок и мягок.
– Я была бы леди, если бы вовремя попала в магазин одежды, - выпалила она.
– Что? - он снова нахмурился.
– Ничего! - Франки продолжала барахтаться на матрасе, но безуспешно. Наконец она перевернулась на живот и ползла до тех пор, пока не достигла края постели, где, свесив ноги, встала на них. - Главное, что я хочу сказать, - она продолжала, в то время как Сандерлин стоял и ухмылялся, - вы не должны считать, что я - падшая женщина, из-за моей одежды!
Сандерлин приблизился к ней, пальцем подцепил шнуровку на корсаже платья и распустил ее. Под платьем у нее оказался только лишь изящный лифчик из шелка песочного цвета.
– Ведьма или ангел, - повторил он, и голос был грудным и низким. - Вы восхитительны!
Франки стерпела это, но отступила на шаг.
– Не трогайте меня, - попросила она неуверенно. Сандерлин вновь привлек ее к себе.
– Восхитительны! - повторил он. Она оцепенела.
– Вы хотите взять меня силой? - вспыхнула возмущением Франки. - Если вы попытаетесь сделать это, предупреждаю, я так сильно закричу, что ваша репутация будет полностью подорвана!
Он откинул назад голову и засмеялся, а когда вновь взглянул ей в глаза, то она увидела в его взгляде вместе со страстным желанием доброту.
– Моя репутация была бы подорвана, - уточнил он, - если бы слуги не услышали ваших страстных выкриков. Разве я не говорил вам раньше, маленькая колдунья? Я никогда в жизни не брал женщин, которые не хотели бы моего внимания.
Он держал ее, плотно обхватив руками узкую спину, и наклонился, чтобы почувствовать пульсирующую точку на основании ее шеи. Франки ощутила слабость.
– Хорошо, - вымолвила она, когда снова стала способной говорить. - Я… я рада.
Сандерлин коснулся ее груди, очень осторожно, прошел по покрытому муслином соску, вызывая его реакцию.
– Конечно, - продолжил он, лениво запутывая палец в тесемке, которой удерживался корсаж, - я не сомневаюсь, что смогу разбудить вас и вызвать желание, - на его лице появилось высокомерное выражение, и Франки с силой вырвалась из его рук, как раз в тот момент, когда вновь появился слуга с подносом. Она со смущением отвернулась, а когда взглянула вновь, то увидела, что Сандерлин натягивал
