вокруг и ориентируясь лишь по легкому дуновению ветра. Он с тревогой прислушивался к шелесту крыльев над головой — шелест становился все сильней… Вдруг Рэмбо наткнулся на камень, чуть не упал и обнаружил, что камень большой и плоский — можно отдохнуть! Он затаился. Стоит ему уснуть и мыши постепенно успокоятся…
Глава 11
Рэмбо не знал, как долго пробыл в забытьи, лежа на камне, мокрый и замерзший. Проснулся он оттого, что по лицу стали задевать крылья летучих мышей. Сначала это были легкие редкие касания, потом они участились… Рэмбо вскочил и начал отмахиваться руками. Мыши летали сплошным облаком, стало трудно дышать. Полузадавленный, полузадушенный, Рэмбо, пригибаясь как можно ниже, перестал сопротивляться и позволил потоку мышей увлечь за собой. И наконец понял, в чем дело: мыши не нападали на него, они летели все сразу наружу. Он рассмеялся от облегчения. Наверное, уже наступила ночь, и мыши это почувствовали. Значит, спал он долго. Вот дурак, подумал Рэмбо, сражался с ними как сумасшедший, а они все время указывали мне дорогу…
Когда он наконец вышел на ролю, свежий воздух показался ему чем-то совершенно волшебным. Он лежал у выхода и глотал, глотал его. Куст, под которым он опустился на землю, обдавал его тончайшим ароматом леса. Внизу, довольно далеко от него, мерцал среди деревьев маленький костер. После полнейшей темноты пещер огонь был ярким и живым…
Он замер. Кто-то приглушенно говорил у костра. Кто-то двигался среди камней, потом до него донеслось чирканье спички. Когда спичка погасла, он увидел тлеющий огонек сигареты.
Они его ждут. Тисл догадался, почему он пошел вниз, в щели и пещеры.
Тисл расставил людей вокруг всего холма, на тот случай, если он найдет выход. Ну что ж, они плохо видят в темноте, а он после пещеры ориентируется прекрасно, и, отдохнув еще немного, проскользнет мимо. Теперь будет легко. Они пускай думают, что он еще в пещерах, а он тем временем успеет пройти много миль. И пускай на его пути никого не окажется.
Глава 12
Опять стало темно, Тисл не мог понять, как он оказался в сумрачном лесу. Траутмэн, Керн, грузовик. Где они все? Куда подевался день? Почему он так торопливо, спотыкаясь на каждом шагу, пробирается между деревьями?
Он прислонился к толстому стволу, чтобы перевести дыхание. Боль в груди нарастала волнами. Он настолько потерял ориентировку, что ему было страшно. Не то чтобы он потерял направление — нет. Он знал, что должен идти прямо вперед, куда-то вперед, но не понимал почему.
Траутмэн. Он помнил.
Траутмэн хотел отвезти его к врачу. Он помнил себя лежащим на полу грузовика. И мучительно искал объяснения тому, каким образом попал оттуда сюда. Возможно, он силой вырвался от Траутмэна, чтобы не очутиться в лапах у врача? А потом сбежал в лес. Все что угодно, только бы дойти до конца. Выйти на парня. Помочь в его поимке.
Но здесь что-то было не так. В таком состоянии он не мог отбиться от Траутмэна. Однако он не мог сейчас рассуждать логически и прийти к какому-либо иному выводу. Несмотря на боль в груди, он спешил вперед, подгоняемый смутным и страшным чувством, что с ним скоро что — то случится. Парень, возможно, это парень гонится за ним?
Его потревожил внезапный шум, он открыл глаза, растерянно моргая. Он опять лежит на спине. Кто-то его подстрелил? Он стал ощупывать тело в поисках раны, но обнаружил одеяло, а земли под ним не было. Мягкие подушки. Кушетка. Где он, черт возьми? Что вообще происходит? Он протянул руку, задел лампу, включил ее, обнаружил, что находится в своем кабинете. А как же лес?
Там все так реально.
Он посмотрел на запястье — часов не было. Часы на столе показывали без четверти двенадцать. Сквозь шторы заглядывала снаружи темнота.
Значит, двенадцать ночи, но последнее, что он помнил, это полдень. Что там с парнем? Где он?
Тисл попытался встать, схватившись за голову, чтобы она не развалилась, но что-то подняло и накренило пол кабинета и его швырнуло обратно. Все же он встал и каким — то образом добрался до двери, схватился за ручку обеими руками, повернул ее, ступил босыми ногами с теплого ковра кабинета на холодные плитки коридора. Здесь было темно, но впереди, у дежурного, горел свет. Он прошел половину коридора и был вынужден опереться о стену, чтобы отдохнуть.
— Проснулись, шеф? — донесся голос, — Окей?
Отвечать было слишком сложно. Он еще не разобрался сам с собой.
— Я спросил, вы окей, шеф? — сопровождаемый звуком шагов голос был уже ближе.
— Парень, — смог он выговорить. — Парень в лесу!
— Что? — голос был теперь совсем близко. — Вам нельзя ходить. Отдыхайте.. Вы уже не в лесу и за вами не гонится парень.
Голос принадлежал одному из его полицейских, но Тисл никак не мог вспомнить имя этого полицейского. Он напряг память — и все-таки вспомнил:
— Харрис? — Ну да, конечно. — Харрис, — гордо сказал он.
— Идемте ко мне, шеф, выпьете кофе. Я только что приготовил свежий.
— Парень, — выдавил из себя Тисл. — Парень уже в лесу у дороги.
Да вы не волнуйтесь. Постарайтесь вспомнить. Парня загнали в старый рудник, а потом он ушел куда-то в скальный лабиринт. А ну-ка, дайте мне руку.
Он отмахнулся от Харриса:
я говорю, что парня там уже нет.
Но вам ведь это не известно.
— Я чувствую. Как я сюда попал? Где Траутмэн?
— В грузовике связи. Он и отправил вас в больницу.
— Вот сукин сын. Я предупреждал его не делать этого. А как я попал сюда вместо больницы?
— Вы и этого не помните? Господи, ну вы и устроили скандальчик, это ж надо! Вы сопротивлялись в машине, хватали руль, чтобы не дать им свернуть к больнице, кричали, что уж если вас хотят куда-то отвезти, лучше, если этим местом будет ваш кабинет. Наконец они испугались, что вы с собой что-нибудь сделаете, если вас не послушают, и привезли сюда. Правду сказать, они были рады от вас отделаться — так вы бушевали. Один раз схватили руль и чуть не врезались в грузовик с прицепом. Здесь они вас уложили в постель и уехали, а вы сразу встали и пошли к патрульной машине, чтобы ехать обратно. Я хотел вам помешать, но вы вскоре сами отключились. Прямо за рулем, даже зажигание не успели найти. Тут же появился доктор, он сказал, что вообще-то состояние ваше ничего, только переутомление и таблеток вы наглотались… Они одновременно и стимулируют и успокаивают, а вы приняли столько, что уже не знали, на каком свете находитесь. Доктор сказал, вы еще удивительно долго держались на ногах.
— Где мои ботинки и носки? Куда вы их дели?
— Зачем вам?
— Неважно зачем. Куда ты их положил?
— Вы, случайно, не собираетесь туда вернуться?.. Вам нужно лечь и отдохнуть, хорошо? Эти пещеры сейчас обследуют черт знает сколько людей. Вы уж ничего не сможете там сделать. А они сказали, что беспокоиться не нужно, позвонят сразу же, как только появятся какие-то новости.
— Я уже сказал, что он не… Где мои ботинки и носки, черт возьми?
