В одноактной пьесе «Последняя лента Краппа» (1958) старик слушает собственную исповедь, записанную в более ранние и счастливые годы, и воспринимает свой более молодой голос как принадлежащий совершенному незнакомцу. В «Счастливых днях» (1961) погребенная в земле женщина находит надежду в маленьких повседневных вещах, пришедших на память в монологе, который она мысленно ведет со своим мужем.
В пьесе «Игра» (1963) представлены угасающие сознания трех персонажей, чьи отношения, определяемые банальным любовным треугольником, оказались перенесенными в вечность.
Вот что пишет Я. Цисарж об этой пьесе:
«Все уже произошло, и играть уже нечего: все сюжеты, ситуации, приемы окончательно исчерпаны. Настоящего нет - есть только прошлое, и действительности тоже нет - есть одни грезы, сны, воспоминания, нет и конкретных персонажей - только маски, навязанные прежней жизнью. И еще - бессилье разума, пустопорожние раздумья. Трагично ли это? Или, напротив, некий выход? Может быть, жизнь полна отчаяния и абсурда лишь до тех пор, пока человек верит, что может чего-то достичь? Пока человек надеется, что в состоянии познать себя, а стало быть, приблизиться к познанию окружающего его мира? И тогда, отказавшись от этих бессмысленных и бесперспективных притязаний, он порвет наконец со всем тем, что мы называем виной, надеждой, жертвенностью, искуплением, совестью и свободой; ему останется лишь его неубывающее одиночество - но, кто знает, возможно, именно они приведут человека к истинному освобождению.
В конечном счете все сводится к одному: есть ли хоть какой-то смысл в человеческом бытие? И если его нет, к чему вообще что-то предпринимать? Может быть, честное признание в том, что жизнь человека и любые его поступки изначально хаотичны и бесперспективны, и есть единственная возможность человечества освободиться от этого экзистенциального абсурда? Творчество Беккета не дает прямого и очевидного ответа на этот вопрос. Очевидно другое: подвергая сомнению смысл и пользу всякой человеческой деятельности, Беккет тем самым невольно разрушает или, точнее, призывает к пересмотру основополагающих принципов, на которые драма опиралась со времен своего возникновения. Вне всяких сомнений, творчество Беккета открыло новые пути для сценического искусства».
В 1966 году из-под пера писателя вышла короткая пьеса «Приход и уход», в которой действует группа людей, разыгрывающих пантомиму и произносящих бессодержательные тексты.
Беккет продолжал писать, но уже не так интенсивно, как в первые послевоенные годы. Он создал несколько пьес для сцены и радио и прозаические произведения. Его радиопьесы, такие как «Про всех падающих» (1957), являются образцом соединения звуковых эффектов, музыки и речи. Короткая телепьеса «Эй, Джо» (1967) использует возможность телекамеры давать наездом укрупняющий план человеческого лица, равно как и другие особенности малого экрана. А в киносценарии «Фильм» (1967) выстраивается впечатляющая последовательность эпизодов, изображающих тщетные попытки человека укрыться от собственного взгляда.
Беккет жил в Париже, на время работы перебираясь в небольшой уединенный дом в долине Марны, неподалеку от города. Целиком посвятив себя творчеству, он избегал всяческой рекламы, никогда не выступал ни по радио, ни по телевидению и не давал интервью.
В 1969 году Беккет был удостоен Нобелевской премии по литературе «за совокупность новаторских произведений в прозе и драматургии, в которых трагизм современного человека становится его триумфом».
В своей речи представитель Шведской академии К.Р. Гиров отметил, что глубинный пессимизм Беккета тем не менее «содержит в себе такую любовь к человечеству, которая лишь возрастает по мере углубления в бездну мерзости и отчаяния, и, когда отчаяние кажется безграничным, выясняется, что сострадание не имеет границ».
В это время писатель скрывался от рекламной шумихи и репортеров в арабской деревушке на севере Африки. Он наотрез отказался от поездки в Стокгольм на церемонию вручения и от произнесения традиционной нобелевской речи. Вместо него премия была вручена его французскому издателю Ж. Линдону.
Со временем писательский мир Беккета стал все более причудливым и малообъяснимым. Вот что рассказывает П. Полоцкий о произведениях драматурга семидесятых годов:
«Героиня мини-трагедии 'Звук шагов' (1976) Мэй сомневается в том, была ли она рождена матерью и, соответственно, жила ли вообще. Персонажи игры помещены в урны, выделены в темноте сцены перемещающимся лучом прожектора, и тем не менее они заводят разговор о делах прошлых, о любви, ревности и ненависти.
В пьесе 'Не Я' (1973) авторская фантазия создает двух персонажей: это говорящий Рот и безмолвно внимающий ему Слушатель. Несколько пьес под названием 'Без слов' представляют собой абсурдистские пантомимы».
В восьмидесятые годы Беккет опубликовал произведения, в которых люди с раздвоенным «я» говорят сами с собой - например, в «Рокаби» (1981) и в «Огайской импровизации» (1981).
Более поздние произведения Беккета имели тенденцию к максимальной насыщенности и краткости. Одна из последних пьес «Кач-кач» (1981) длится 15 минут. Подобная краткость есть не что иное, как выражение решимости Беккета не тратить слов на второстепенные мелочи и сосредоточиться на самом главном. В одном из своих последних произведений - пьесе «Катастрофа» (1982) писатель выступил против подавления свободы художника.
Живший последние годы отшельником, Беккет умер в Париже 22 декабря 1989 года.
АЛЕКСАНДР ИСАЕВИЧ СОЛЖЕНИЦЫН
(1918)
Академик Д.С. Лихачев писал: «Александр Исаевич - настоящий русский писатель, мученик и герой. Это было типично для русских писателей всегда - не только для Аввакума, но и для всех последующих русских писателей, в той иди иной степени. Его героизм и одновременно мученичество настраивают в сущности на оптимистичный лад: я верю в то, что героические усилия, которые делает русская литература, чтобы нашей стране вырваться из объятий преступлений, равнодушия и пустословия, приведут к успеху».
Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. В том же году отец его, Исаакий Семенович, подпоручик, погиб от несчастного случая на охоте. Мать Таисия, урожденная Щербак, в войну окончившая высшие голицынские курсы в Москве, после революции стала стенографисткой и поселилась с сыном в Ростове-на-Дону. Там Солженицын окончил среднюю школу, затем физмат университета, еще успев до войны пройти заочно два курса филфака МИФЛИ. Там же познакомился и с Наташей Решетовской. 27 апреля 1940 года Наталья и Александр оформляют свой брак.
В 1941 году Солженицын окончил университет в Ростове и приехал в Москву на экзамены в МИФЛИ.
Начинается война. С сентября Александр преподавал астрономию и математику в городке Морозовске, к северу от Ростова. Его жена получила назначение в ту же школу.
18 октября 1941 года Солженицына мобилизовали и послали в офицерскую школу в Костроме. Осенью же 1942 года Солженицын закончил ускоренный военный курс и получил звание лейтенанта. Потом его отправили в Саранск, где формировалась артиллерийская группа разведки. В свободные вечера он взялся за перо и сочинил несколько небольших рассказов. В конце 1942 года Александр попал на фронт. Со своим соединением Солженицын прошел путь от Орла до Восточной Пруссии. Он командовал «звукобатареей», задача которой - выявлять вражескую артиллерию. Солженицына наградили орденами «Отечественная война» 2-й степени после взятия Орла и «Красная Звезда» за взятие Бобруйска.
Его переписка с другом Виткевичем попала под надзор военной контрразведки. В письмах они писали о своих «политических негодованиях», обозначая Ленина уменьшительным «Вовка», а Сталина - кличкой «Пахан». Следствие проходило в Москве, в Лубянской тюрьме, описанной позднее в «Круге
