И тут, к моему ужасу, к коричневым туфлям присоединилась еще одна пара обуви. Изящные лодочки на высоченной платформе. У меня сразу слюнки потекли: я давно о таких мечтала.
— Эшли, — проворковала женщина, — какая приятная неожиданность!
Послышались звуки поцелуев. Эмма зажала уши. Я же, наоборот, навострила. Как лучшая подруга Эммы я просто обязана была выяснить все подробности.
— Привет, Лу, — послышался голос инструктора. — Ты выглядишь чертовски соблазнительно.
— Не вгоняй меня в краску, Эшли, — ответила Лу. — Ты же знаешь, как действуют на меня твои комплименты.
— Это не комплимент, а чистая правда.
Кивая и подмигивая мне, Эмма без слов спросила, нельзя ли разжать уши. Я жестом показала, что пока не стоит.
— Ух ты, «Ласенца»! — воскликнула обладательница лодочек. — Кому это ты такие подарки покупаешь? Подружку себе завел, что ли?
— Еще какую!
Для страховки я сдавила уши Эммы обеими ладонями. Такой удар добил бы ее.
— Хотя мне было довольно неловко, — продолжил доктор Мартин. — Представляешь, пришлось купить лифчик и пояс для выпускной вечеринки нашего медицинского училища. Между прочим, в конце семестра мы ставим «Дракулу в Лондоне».
— Что же ты меня не попросил? Я бы тебе что-нибудь из собственного белья ссудила.
— Спасибо, Лу, но это бессмысленно. Ни на одной женщине в Англии оно не будет смотреться так, как на тебе.
Лу в ответ омерзительно замурлыкала. Посреди «Диксона»! Тварь бесстыжая.
— Что ж, не забывай меня, — промолвила она наконец. — Телефон ведь помнишь, да?
— Еще бы.
После чего, по счастью, она отчалила. Я отняла ладони от ушей Эммы и быстро ввела ее в курс дела.
— Все в порядке, — утешила я подругу. — Он это все для самодеятельного спектакля закупает. Они решили поставить «Дракулу в Лондоне».
— Фу, слава Богу! — Эмма перевела дыхание. — А кто эта мымра? Ты ее рассмотрела?
— Каким образом? Я же все это время тебя своим телом прикрывала.
— Дамы, могу я помочь вам? — послышался сзади вежливый голос. Мы подпрыгнули как ужаленные. Молоденький продавец разглядывал нас с нескрываемым волнением. Должно быть, испугался, бедняга, что мы из инспекции. Чистоту их ковров проверяем.
— Пожалуй, нет, — ответила Эмма, вставая. При этом она небрежно облокотилась о полку.
Стеллаж покачнулся, и расставленные на нем магнитолы и плейеры дождем посыпались на голову ничего не подозревающего доктора Мартина.
— Боже мой, что вы тут делаете?! — воскликнула Эмма, не замечая последствий сотворенной ею катастрофы.
— Аппаратуру выбираю, — ответил бедный доктор, тщетно пытаясь защитить голову от падающих с верхнего яруса стереоколонок. — А вот что
Эмма истерически хихикнула, а мы с доктором заулыбались. Вокруг сгрудились продавцы и консультанты, пытаясь оценить размеры причиненного магазину ущерба.
— Вы не пострадали? — с надеждой спросила Эмма доктора Мартина. — Я умею повязки накладывать.
— Нет, я не пострадал. И… извините, но мне надо идти. На работу опаздываю. Надеюсь, девушки, в четверг вы придете на занятия?
Эмма расцвела:
— Еще бы!
Доктор Мартин кивнул (встревоженно, как мне показалось) и был таков. Глядя, как он улепетывает, я почему-то представила тараканов, которые кидаются врассыпную, стоит внезапно включить свет.
— Он опаздывает в больницу, — пояснила Эмма консультантам, взиравшим на нее с потемневшими лицами. — Он врач. Надеюсь, все в порядке?
— К сожалению, не все, — сказал подоспевший менеджер. — Боюсь, что вам придется возместить причиненный ущерб.
В итоге домой мы вернулись без купленных на погибель мужикам тряпок, зато с новехонькой стереосистемой. Совершенно целой, если не считать отломленной крышки деки. Ну и компакт-диски можно было запустить лишь в том случае, если систему наклонить под углом градусов двадцать. Но Эмму, похоже, это ничуть не заботило. Как не смутила ее и потеря четырехсот фунтов стерлингов, списанных с только что полученной кредитной карточки.
— Он спросил, придем ли мы в четверг… — бубнила она вновь и вновь, словно повторяла новую мантру. — Значит, хочет меня увидеть.
Сами понимаете, разубеждать подругу я не решилась.
Так бесславно закончилась наша попытка закатить гулянку. Однако от полного разочарования нас спас автоответчик. Включив его, мы услышали певучий тенор Марвина. Какой-то «потрясный» немец, с которым он познакомился в турецкой бане, не пришел на свидание, и Марвин с горя приглашал нас составить ему компанию и поужинать в ресторане. Мы согласились. Когда Марвин. опоздав на целый час, наконец заявился (фары у него не зажигались или еще что-то, мы так и не поняли), вспыхнул жаркий спор о том, в какой ресторанчик пойти. Индийский или итальянский. Чесноком более чем щедро посыпали блюда в обоих, а это, сами понимаете, особых перспектив в субботний вечер нам не сулило. Однако Марвин убедил нас, что аромат индийского чеснока сохраняется дольше, и это решило исход дела в пользу итальянской кухни.
На троих мы уговорили три бутылки красного вина, а вот в спагетти лишь слегка поковырялись: Эмма вздыхала о своем докторе, Марвин сидел на диете, а я просто была не в настроении. Разговор, естественно, шел исключительно о серьезных мужчинах.
— Он ведь доктор, — со знанием дела рассуждал Марвин, — а врачам свойственно остепеняться раньше, чем, скажем, юристам или бизнесменам. Специфика работы у них такая. Кругом царят смерть, хворь и страдания. Врачи рано понимают, что жизнь слишком коротка, и начинают задумываться о вечном. Иными словами, Эмма, если тебе удастся завлечь его в свои сети, то к Рождеству он наверняка сделает тебе предложение.
— Ты серьезно, Марвин? — пришла в восторг моя подруга.
— Готов держать пари. Когда ты увидишь его в следующий раз?
— В четверг вечером. Он проводит занятия по оказанию первой помощи.
— Тогда предлагаю разработать план прямо сейчас, не сходя с места. Что ты наденешь?
— Наверное, черные джинсы. А сверху, пожалуй, кружевной топ. Красный.
— Джинсы? — Марвин нахмурился. — А как насчет твоей новой кожаной мини-юбки? Она, по- моему, куда сексуальнее.
— Я знаю, — сказала Эмма. — Но львиную долю времени мы будем стоять на коленях, вдувая воздух в идиотскую резиновую куклу. И все береговые охранники будут пялиться не на куклу, а на мою задницу.
— Точно, — быстро согласился Марвин. — Но что тебя в этом смущает? Ты ведь носишь мини, когда ходишь по клубам?
— Это другое дело, — ответила Эмма. — Там мне не надо наклоняться или на четвереньки становиться.
— А почему бы и нет? От мужиков у тебя тогда отбоя бы не было.
И так продолжалось до бесконечности. Марвин с Эммой разрабатывали планы, как лучше заарканить мужика, а я грустно взирала сквозь запотевшее стекло на унылый дождь за окном. Мысли мои вновь и вновь возвращались к Дэвиду.
