уберутся.
Однако подруги мои, похоже, никуда не торопились. Джулия продолжала:
— Уехала из города, чтобы высшее образование получить, но потом все равно к нам вернулась. Представляешь, она даже толком компьютером пользоваться не умеет! А как-то давно ее, между прочим, арестовали за мелкую кражу в магазине!
К этому времени я уже начала разрабатывать план, как прикончить предательницу.
Минуты казались мне часами. Я зажала уши и принялась сосредоточенно изучать затяжку на колготках. И вдруг в мою дверь забарабанили — верный признак того, что кому-то не терпелось попасть внутрь.
— Эй, сколько можно? — ворвался в мои уши нетерпеливый голос Джулии. — В чем дело-то? Понос у вас, что ли? Совесть надо иметь!
Я попыталась изменить голос до неузнаваемости.
— Пока не могу выйти! — пропищала я. — А что, другими кабинками нельзя воспользоваться?
— Нет! — послышалась резкая отповедь. — В одной сиденья нет, а в другой весь унитаз туалетной бумагой забит. Так что пошевеливайтесь! Мы все равно не уйдем.
Она решительно лягнула дверь ногой. Я поняла, что выбора у меня нет.
— Ладно! — Я встала и для пущей убедительности дернула цепочку сливного бачка. Что ж, выйду с высоко поднятой головой. Посмотрю Джулии прямо в бесстыжие глаза, и пусть ей стыдно будет…
Однако вышла я с поджатым хвостом. Или, если быть точной, потупив взор.
— Ой, Элисон, это ты? Чего же ты сразу не сказала? Она только что операцию перенесла, — пояснила Джулия, глядя на Айрин. — Девчонки, я сейчас отолью, и мы еще выпьем, ладно? — Неожиданно она хихикнула и лукаво посмотрела на меня. — Надеюсь, ты не слышала, как я тут про Бриджет сплетничала?
Бриджет, как и я, работала в компании «Хаддерстон хеви инжиниринг» помощницей секретарши. Все считали, что она как бы не от мира сего. Вивальди, например, любила.
— Я ей не скажу, — пропищала я, прекрасно понимая, что Джулия нагло врет. Однако мне ничего не оставалось, как поверить ей. В противном случае живой меня бы не отпустили.
Именно тогда мне следовало решиться и взять такси. Попросить водителя подождать у дома, пока я выпрошу у Эммы деньги. Но вместо этого, полуживая от страха, я позволила Джулии и Айрин увлечь меня к бару и перелопатить мою биографию таким образом, чтобы она походила на историю жизни Бриджет. Я делала вид, что верила, хотя знала наверняка: Бриджет к мужчинам на пушечный выстрел не подходила, и уж тем более не была помолвлена. И белье она носила модное и тонкое, а никак не хлопчатобумажное.
— Как он тебе? — спросила вдруг Джулия и так наподдала мне локтем, что из моего стакана «бакарди» с кока-колой посыпались кубики льда.
— Кто? — с недоумением спросила я. И, проследив за ее взглядом, не увидела никого, кроме сутулого дылды, которого, похоже, только что выпустили из тюрьмы, где заключенных ежедневно молотят по физиономии чугунной сковородой.
— Вон тот парень, — сказала Джулия, подтверждая мои худшие опасения. — В рубашке от Дольче и Габбаны. Это мои любимые модельеры. Джинсы потрясные кроят. Хочешь, познакомлю тебя с ним? — добавила она, не переводя дыхания. — Его зовут Барри.
— М-м-м…
Но Джулия уже все решила за меня. Не прошло и минуты, как Барри присоединился к нам и, потягивая коктейль, принялся тараторить про свой мобильный телефон на малопонятном мне жаргоне.
— Представляешь, у него мобильник есть! — возбужденно дыша, зашептала мне на ухо Джулия.
Как будто я сама не слышала! Я с трудом не поддалась соблазну сказать, что в наше время даже мой отец без телефона сотовой связи шагу не делает.
— У него и машина есть, — громко шепнула мне Джулия, распаленная от выпивки.
— Какая?
— «Марк-II-гольф». А стереосистема обошлась ему дороже колес!
Почему-то все это окончательно убедило меня, что Барри герой не моего романа.
— По-моему, он тебе подходит, — продолжала Джулия. — Как считаешь? И руки у него длинные.
Верно. В противоположность коротким ногам. И это придавало Барри карикатурную схожесть с гиббоном.
— А волосы какие! — восторгалась Джулия. — Клево, да?
Опять в точку попала. Волосы у гиббона и впрямь были ухоженные. Тем хуже для Барри: у меня железное правило — не сближаться с мужчинами, которые тратят на уход за шевелюрой больше времени, чем я.
— Пригласи его танцевать. По тому, как мужчина танцует, можно безошибочно судить, каков он в постели.
Я с грустью подумала, что Дэвид отплясывал с грацией одноногого кенгуру.
— Давай же! — Джулия подтолкнула меня к Барри. — Потанцуй с ним. Не то всем скажу, что ты лесбиянка, — добавила она, хохотнув.
«И поделом мне», — подумала я, собираясь войти в первый круг ада.
— Потанцуем? — спросил меня Барри.
Джулия с готовностью закивала.
— Идите, — предложила я. — А я послежу, чтобы никто не спер ваши напитки.
Но Барри все-таки потащил меня на танцплощадку, одной рукой облапив за ягодицы.
Для первого танца музыку мы с ним выбрали не самую подходящую. Ритм был рваный, медленные пассажи чередовались с забойным соло ударника, которое требовало от танцора немалой прыгучести, присущей, скажем, бешеному кузнечику. И Барри послушно дрыгался передо мной, вертя тазом в столь опасной близости от моего лона, что мне стало не по себе. Я старательно пятилась, он наступал, я еще пятилась, а он все равно наступал, пока я не прижалась спиной к зеркальной стене.
Мне оставалось лишь раствориться в воздухе либо елозить по зеркалу, надеясь, что Барри не попытается ко мне прижаться.
Но Барри, очевидно, только об этом и мечтал.
— Ну хорошо, — сказал он, наклоняясь ко мне и обдавая меня тошнотворным запахом перегара. Губы его вытянулись вперед трубочкой.
Я метнула на него затравленный взгляд. Господи, какая наглость! Я еще фамилии его не знаю, а этот тип уже целоваться лезет!
И вдруг музыка изменилась. Ритм ее сделался совершенно бешеным, свет погас, и замелькал хоровод ослепительных разноцветных вспышек. Силуэты танцующих, поочередно выхватываемые огнями из темноты, на мгновение, казалось, застывали в самых причудливых позах, словно в театре теней. Барри отшатнулся, и мне показалось, что в его глазах отразился испуг. Вот и чудесно, подумала я, не будет приставать со своими слюнявыми поцелуями. Но уже в следующий миг, к моему ужасу, он обрушился прямо на меня, сграбастав обеими руками, и принялся судорожно извиваться.
Я уже собралась было схватить его за мошонку и оторвать ее, к чертовой матери, как вдруг меня словно током ударило: долговязое тело Барри обмякло, и он мешком рухнул к моим ногам. Губы его странно подергивались, выпученные, как у рака, глаза угрожающе покраснели.
— Помогите! — визгливо выкрикнула я.
Вокруг нас все продолжали танцевать как ни в чем не бывало. Все было точь-в-точь как во время злополучного приступа аппендицита, заставшею меня посреди универсама. Никому не было ни малейшего дела до бедного Барри. Танцующие лишь беззлобно поругивались, когда на него наступали.
— Помогите! — снова заорала я.
Физиономия Барри темнела на глазах.
С отчаянной решимостью я подхватила несчастного под мышки и поволокла к краю площадки. Только тогда ошалевший от шума диджей наконец заметил, что в его королевстве не все в порядке.