новом большом столе в своем новом большом офисе и каждый раз, глядя на него, думал обо мне, даже во время ужасно важных конференций, на которых присутствуют лучшие умы мира, но, как обычно, я не могу себе этого позволить
Люси Мартин устраивает рождественскую вечеринку, и я должна принести студень. Похоже, будет весело (по крайней мере, я на это очень надеюсь). Я сама сшила себе мягкое белое шерстяное платье. Мне помогала мама, и получилось и правда очень красиво. Надеюсь, что когда-нибудь я научусь шить так же хорошо, как она. Я надеюсь, что я когда-нибудь вообще стану как она – во всем. Интересно, когда она была в моем возрасте, она тоже переживала из-за мальчиков, что она им не нравится, и из-за непостоянства подружек? А интересно: мальчики тогда тоже были так озабочены сексом, как теперь? Судя по тому, что девочки рассказывают о своих парнях, они ни о чем больше думать не могут. Никто из моих подруг не доходил до конца, но, думаю, многие девочки в школе уже этим занимаются. Мне бы очень хотелось поговорить с мамой о таких вещах, я не очень верю, что все ребята знают, о чем говорят, да и вообще не верю тому, что они об этом говорят.
Вечеринка у Мартин получилась забавной. Меня привез домой Дик Хилл. Отец дал ему машину, и мы катались по городу, смотрели на огни и распевали рождественские гимны. Звучит пафосно, но было и правда хорошо. Когда мы подъехали к моему дому, он поцеловал меня в щеку и пожелал спокойной ночи, это все. Я даже немного занервничала, потому что не знаю, то ли я ему не нравлюсь, то ли он просто уважительно ко мне относится или что? Наверное, я просто не могу не нервничать. Мне иногда хочется встречаться с кем-нибудь, чтобы всегда быть уверенной в том, что у меня есть парень, и чтобы у меня был кто-то, с кем бы я могла поговорить по-настоящему, но мои родители в это не верят, и кроме того, только между нами, ни один парень никогда мной серьезно не интересовался. Порой мне кажется, что никогда и не заинтересуется. Мне правда очень нравятся мальчики, даже, наверное, слишком, но я не очень привлекательна. А хочется быть привлекательной, и красивой, и богатой, и одаренной. Вот было бы здорово!
Рождество! Чудесное, замечательное, счастливое Рождество Христово! Я так счастлива, что едва могу держать себя в руках! Мне подарили несколько книг и записей, и юбку – мне она очень понравилась, – и еще кучу всяких мелочей. А маме понравилась моя брошка! Она ей правда понравилась! Супер! Она сразу приколола ее к ночной рубашке и потом ходила с ней весь день. Я так рада, что она ей понравилась! Приехали дедушка с бабушкой, а еще дядя Артур и тетя Джинни и их дети. Было правда здорово! Наверное, Рождество – самое лучшее время в году. Все излучают тепло и спокойствие и чувствуют себя нужными и желанными. (Даже я.) Если бы так было всегда… Ненавижу сегодняшний день за то, что он закончился. И дело не в том, что это был такой замечательный день, просто это наш последний большой праздник в этом чудесном доме.
Прощай, милый дом, убранный пышными гирляндами, ветками падуба и разноцветными лампочками. Я люблю тебя! Я буду скучать!
Вчера была в гостях у Скотта на новогодней вечеринке. Ребята слегка сошли с ума… Я рано ушла домой, сказала, что неважно себя чувствую, но на самом деле я так взвинчена оттого, что мы через два дня переезжаем, и я все время сама не своя. Наверное, не смогу уснуть обе оставшиеся ночи. Буду думать о переезде в новый дом, в новый город, в новый округ и в новый штат одновременно. Мама и папа уже познакомились с некоторыми людьми на факультете, и, по крайней мере, они уже были в нашем новом доме. Я видела его на фотографиях, но на них он кажется большим, холодным, предвещающим несчастье незнакомцем. Я надеюсь, он нам понравится, и он сможет приспособиться к нам.
Если честно, никому бы такого не сказала, кроме тебя, Дневник, но я не очень верю, что на новом месте у меня это получится. Мне с трудом это удалось и на старом, где я всех знала и все знали меня. Раньше я не позволяла себе думать об этом, но мне просто нечем похвастаться на новом месте. О дорогой Бог, помоги мне приспособиться, сделай так, чтобы меня приняли, помоги вписаться и не стать изгоем и обузой для семьи. Ну вот, опять плачу, вот размазня, но ничего больше не остается. Снова ты промок! Дневники – хорошая вещь. Смотри не простудись.
Мы переехали! Только что наступило 4 января. Десять минут второго. Тим и Алекс ссорились, а у мамы желудочный грипп, или это просто перевозбуждение, в общем, ее два раза рвало, и папе пришлось два раза останавливаться. В машине что-то сломалось, фары не включались, и я даже подумала, будто уже и папа готов развернуться и ехать обратно домой. Мама составила список для грузчиков, как перевозить вещи, но они все перепутали. В общем, мы только сейчас смогли разобрать раскладушки и лечь спать. Я рада, что захватила свой карманный фонарик; по крайней мере, могу писать. По секрету: дом выглядит довольно странным и зловещим, но, вероятно, это оттого, что нет занавесок и прочего. Думаю, завтра все покажется более жизнерадостным. Да, хуже уже и не может быть.
Прости, что не писала два дня – не было времени, да мы еще и не закончили. Вешаем занавески, распаковываем ящики и разбираем вещи. Дом очень красивый. Стены толстые, из темного дерева, вниз, в гостиную, ведут две лестницы. Я прошу прощения у каждой комнаты – за свои чувства в ту первую ночь.
Очень волнуюсь из-за школы, и сегодня я должна туда пойти. Хорошо бы Тим учился в старших классах, но даже младший брат лучше, чем никакой. Он уже познакомился с мальчиком своего возраста, который живет на нашей улице. Мне бы порадоваться за него, но я не радуюсь, я грущу о себе. Александра учится в младших классах, и рядом с нами живет один из ее учителей, у него дочь ее возраста, так что сразу после школы она пойдет к ним в гости. Хорошо тем, кто легко заводит себе друзей. У меня не получается. Неуклюжее, толстое ничтожество – вот что я такое. Интересно, тут ребята одеваются так же, как у нас? Надеюсь, что я не так уж от них отличаюсь и они не станут все пялиться на меня. Как я хочу, чтобы у меня появился друг! Так, пора натянуть широкую фальшивую улыбку, мама зовет, и мне нужно бежать, и при этом «соответствовать статусу взрослого человека».
Раз, два, три… Итак, мученица, вперед!
О, Дневник! Я так несчастна! Это самое холодное и неприветливое место на свете. Никто даже не заговорил со мной в течение этого долгого бесконечного дня. На большой перемене я удрала в медпункт и сказала, что у меня болит голова и ушла с последних уроков, а по пути домой купила себе шоколадный коктейль, двойную порцию картошки фри и большую плитку «Хёрши». Должно же быть что-то, ради чего стоит жить. Все время, пока я ела, я ненавидела себя за свою детскость. Я подумала, что вела себя так же жестоко по отношению ко всем новичкам у нас в школе – либо совсем не замечала, либо смотрела на них без малейшего любопытства. За что боролась, на то и напоролась; наверное, я этого заслуживаю, но я так страдаю! У меня болят даже ногти на руках и ногах и фолликулы волос.
