— Мой дедушка рассказывал подросткам, как в юности со своими товарищами с кинжалом в руках тайком уходил в лес, чтобы поймать там отбившуюся от племени лесную красавицу.
— Ну и удавалось когда-нибудь поймать? — полюбопытствовал я.
— Очень, очень редко. Лесные красавицы были чересчур чутки и осторожны, быстро бегали.
Взволнованный неожиданным сообщением, я со всем усердием стал просить незнакомца назвать себя. Но, увы, он отказался, только сообщил, что из Астары, и ушел к своей машине.
До сих пор мы говорили о прошлой истории лесных людей, но некоторые обстоятельства вынуждают нас напомнить и о теперешних событиях. Очень многие рассказчики убеждали, что гулябаны встречаются в Талышских горах и сейчас, чем подтверждали сведения из письма уже знакомого нам Фейзулаева, который заявляет: «У моих (ленкоранских) знакомых и друзей, а есть среди них и очевидцы, нет и тени сомнения в существовании в горах человекоподобных существ мужского и женского пола, а также детенышей. Повторяю, что некоторые встречались с ними. Описывают их примерно так: ростом с человека, выше или ниже, густо обросшие волосами от темно-серого до черного цвета. Лицо скорее человеческое, чем обезьянье. При случайной встрече с человеком убегают на двух ногах. Чрезвычайно осторожны, встречаются чаще в сумерках, ночью, реже днем, в далеких горных селах иногда воруют ночью мелкий домашний скот, птицу, овощи и фрукты».
Фейзулаев — ассистент кафедры психологии Азербайджанского медицинского института. Его сведения совпадают с рассказами жителей Талыша. Печально, что эти жители себя не называют. Назвал только один Надир Мусаев, которого мы встретили возле автозаправочной станции, но откуда он сам родом — этого опять-таки не сообщил.
Многие собеседники уверяли, что в Талышских горах можно и в наши дни найти места ночлега гулябаны, то есть вытоптанные участки диаметром 3—5 метров округлой формы, устланные сухой травой и клочками шерсти. Лесные обитатели не расстаются с палками — своим главным оружием. Но, к сожалению, за день или неделю блужданий в лесу едва ли встретишь такое место, для этого нужна серьезная экспедиция с непременным привлечением местного населения.
Собранные скудные сведения навели меня на такую мысль. Никто теперь не говорит, что гулябаны живут в камышовых хижинах. Значит, для них настало другое время, они перешли на типично кочевой образ жизни.
Пока мы странствовали по Азербайджану, наш неутомимый историк Ментешашвили упорно разыскивал в селении Архио Георгия Арсенидзе. Оказывается, еще до того, как мы узнали о записях Циклаури, Георгий встречал лесных людей в непролазных дебрях на восточных окраинах Кахетии, у самой границы с Азербайджаном. Он много лет проработал в Вашлованском заповеднике, поражающем любого своей дикой красотой. Арсенидзе возил на водовозке воду и заливал ею специальные ямы, так как в засушливый летний сезон многие естественные источники в Вашловани пересыхают и крупным животным негде напиться. Однажды в сумерках, это было 7—8 лет назад, Георгий поднимался на своей водовозке от реки Поры к Пантишарскому ущелью и вдруг увидел впереди одинокого обнаженного человека небольшого роста, который метнулся в сторону и скрылся в зарослях. Это ущелье входит в зону Вашлованского заповедника, его прорыли среди огромных сыпучих сопок половодья. Места там сплошь труднодоступные или вообще недоступные человеку. Сопки чрезвычайно круты да еще поросли густым кустарником — алгунником, можжевельником и фисташкой Мейера. Оставаться на ночлег в этом ущелье почему-то очень страшно, что-то давит на подсознание, человек становится робким.
Георгий Арсенидзе не единственный очевидец. Ранее мною были записаны еще два эпизода. Также несколько лет назад к бывшему председателю колхоза имени Ленина Ш. Н. Каралашвили, что в селе Потели-Икара, зашел встревоженный пастух и заявил, что боится пасти скот в зоне Вашловани, поскольку там в сумерках появляются лесные люди, а потом исчезают, вроде не воруют скот, но не понятно, чего они хотят. О случайной встрече с лесными людьми лет пять назад мне рассказывал мой сосед, житель Цители- Цкаро Димитрий Гирихиди. Он вез на мотоцикле рыбу с реки Норы. В сумерках втянулся в Пантишарское ущелье. Когда мотоцикл пошел на крутой подъем и сбавил ход, Димитрий заметил двух человек, совершенно голых, которые, выскочив на дорогу, кинулись за мотоциклом, видимо в надежде, что из люльки выпадет несколько рыбешек. Гирихиди настолько оробел, что даже не помнит, как выбрался из ущелья на простор. Но факт остается фактом — лесные люди на него не пытались напасть. И ни один рассказчик никогда не упоминал об их агрессивности. Это внушает доверие к публикациям.
Итак, три очевидца указывают на район Вашлованского заповедника. Возникает будто некоторое сомнение, так как заповедник расположен на территории Грузии на расстоянии не менее 500 километров от Талышских гор. Как все это объяснить, если в глубине Азербайджана, в 100—200 километрах от Талыша, о лесных людях местное население ничего не рассказывает? Однако удивляться здесь нечему, просто нужно повнимательней взглянуть на карту всей этой обширной зоны.
Азербайджан расположен как бы в чреве Кавказских гор, но эта страна преимущественно равнинная. Когда мы возвращались из Талыша, я следил за изменением ландшафта. Всюду по дороге — в районе Кюрдамира, Евлаха, Гянджи — услаждает взор равнина, зеленеют сады, виноградники, чайные плантации, реже хлебные поля. Но с юга, начиная от Талышских гор, тянется на северо-запад вереница небольших лесистых хребтов, которые в районе Гянджи перерастают в довольно мощный хребет Воз-Лаг. Здесь он поворачивает прямо на север, становится ниже и примыкает к Вашлованскому заповеднику, уже изборожденному причудливыми осыпями. Значит, лесные люди в теплое время года совершают миграции именно по этим хребтам, а в долины, тем более безлесные, не спускаются. Поэтому их на равнинах никто никогда не видел и ничего о них не рассказывает.
Но к юго-востоку от Вашлованских осыпей тянутся лесистые горы, заканчивающиеся ущельем Деки-Икали, которое уже с другой стороны примыкает к границе Азербайджана. Далее начинается глухой лес, который, перемежаясь полями, тянется до самого подножия Главного Кавказского хребта. Разве не подходящее место для обитания лесных людей? Поэтому у меня возникло желание побывать в Северо- Западном Азербайджане и разузнать у местных жителей, не встречал ли кто-либо чего-нибудь подобного в предгорьях Большого Кавказа.
Как раз в это время из Харькова в родные Лагодехи прибыл на отдых мой добрый приятель, кандидат медицинских наук и журналист Петр Згонников. Он знал о моей поездке в Азербайджан с комсомольцами, поэтому по возвращении домой я нашел в почтовом ящике письмо, в котором он срочно приглашал меня приехать в Лагодехи. На следующий же день я сел в автобус и через полтора часа был уже у Петра.
Петр, взволнованный встречей со мной, сразу же начал строить планы путешествия со мной в горы, в самое сердце Главного Кавказского хребта, к альпийским лугам, к водоразделу. Но сначала я попросил его организовать поездку в северо-западную часть Азербайджана по поводу гулябаны. На второй же день все бьыо готово, к дому подкатил «Москвич», и мы отправились по трассе вдоль Большого Кавказа в глубь Азербайджана. Проехали Белоканы, Закаталы, добрались почти до Кахи, то есть до оконечности глухих лесов. Беседовали со стариками, с молодыми людьми, но никто о гулябаны, вообще о каких-то лесных людях нам ничего не сообщил.
Через несколько дней мы поехали в горы, к водоразделу, сначала на трехосном грузовике, а затем на лошадях. Мы даже достигли высокогорных селений Салда и Чарода, расположенных уже в Дагестане на высоте чуть ли не две тысячи метров над уровнем моря. И здесь никто ни о каких «лесных людях» ничего не слышал.
Потом я еще проехал по Северному Азербайджану более 200 километров, до Варташена, также беседовал с людьми о гулябаны. Но ничего нового не узнал. Стало быть, в моем предположении о миграции гулябаны есть рациональное зерно. И вот почему. Лесные люди доходят до Вашлованских осыпей и не идут дальше, там им путь преграждает бурная и быстрая река Алазань, через которую в этих местах нет мостов. Вряд ли гулябаны могут плавать, судя по их замкнутой жизни в глухих чащобах. Поэтому так странно получается, что на одном берегу реки о лесных людях знают, а на другом — нет. Но тут возникает вопрос: а что, цивилизованный люд не передвигается? Да, это так, но мы в своих беседах всегда ставили конкретный вопрос: что здесь, именно у вас? Кстати сказать, в Белоканах я познакомился с Шорабуддином Хочберовым, который вез нас на грузовике к водоразделу. Когда я спросил его о гулябаны, он сказал: это, мол, не у нас, это в Талыше…
Однако, двигаясь от хребта Воз-Лаг к Вашлованским осыпям, тоже приходится пересекать реку
