Мокрое волшебство

— Может, скажешь наконец, на что оно было похоже? — попросила Кэтлин.

— Оно не смахивало на крысу? — поинтересовался Бернард.

— Ни капельки. Больше напоминало…

— Ну, напоминало что? — сердито спросили они в три голоса.

— Напоминало Сабрину… только очень-очень крошечную Сабрину.

— Что-то вроде кукольной Сабрины, — воскликнула Кэтлин, — это же ужасно миленько!

— Это была не кукла, и она не была «миленькой», — отрезал Фрэнсис, — только я хочу, чтобы оно снова появилось

Однако, оно не появилось.

— Я бы сказала, — рассудила Мэйвис, загоревшись новой идеей, — что, может быть, это волшебный аквариум…

— А давайте играть, что он волшебный, — тут же предложила Кэтлин, — давайте играть, что стекло в нём магическое, и мы можем видеть там всё, что пожелаем. Я вижу дворец фей со сверкающими крышами из серебра и хрусталя.

— А я вижу футбольный матч, в котором выигрывают наши парни, — сказал Бернард, с трудом включаясь в новую игру.

— Да замолчите вы, — отрезал Фрэнсис. — Никакая это не игра! Там было что- то.

— Предположим, это волшебство, — снова проговорила Мэйвис.

— Мы столько раз играли в волшебство, и ни разу ничего не получалось, — даже когда мы развели костер из этого самого ароматического дерева с восточными смолами и всё такое, — сказал Бернард, — будет гораздо лучше, если мы просто станем себе всё это воображать. Ведь, в конце концов, всё всегда к этому и сводилось. Магия — пустая трата времени. Ведь не существует никакого волшебства, верно, Мэйвис?

— Заткнитесь, сказано же вам! — был ответ Фрэнсиса, который снова ткнулся носом в гладкое зеленоватое стекло.

И тут на лестнице раздался не терпящий возражений голос тети Энид:

— Малыши — в постель!

Двое младших начали сердито бурчать себе под нос, но на тетю Энид уговоры не действовали, и ребятам пришлось уйти, а их жалобы стали затихать по мере того, как они удалялись от комнаты и замолкли совсем, когда дети внезапно столкнулись с тетей Энид на лестнице.

— Закрой дверь, — велел Фрэнсис каким-то напряженным голосом. И, хотя он не сказал «пожалуйста», Мэйвис послушалась. На самом деле она была идеальной сестрой. В минуты благодушия Фрэнсис даже готов был признать, что она вовсе не такая уж плохая.

— Я бы сказала, — заметила Мэйвис, когда щелкнула задвижка и она убедилась, что теперь они остались одни, — как это может быть магией? Мы же не произносили никаких заклинаний!

— Ни одного, — согласился Фрэнсис, — кроме, разве что… А впрочем, это всё полная чепуха — про магию. Мы просто играем, разве нет?

— Да, разумеется, — с сомнением в голосе произнесла Мэйвис, — но что ты подразумевал под своим «кроме, разве что»?

— Мы не читали заклинаний, разве нет?

— Конечно, мы ничего такого не произносили…

— А что если это сделал я?

— Сделал что? Когда?

— Когда это случилось.

— Что случилось?

Казалось, тетя Энид специально выжидала момента, чтобы открыть дверь достаточно широко для сообщения: «Мэйвис — в кровать!» И Мэйвис пришлось подчиниться. Но, выходя, она переспросила:

— Что случилось-то?

— Это, — пояснил Фрэнсис, — чем бы оно ни было. Я как раз произносил…

— МЭЙВИС! — позвала тетя Энид.

— Да, тетя Энид… ты произносил что?

— Я произносил: «Прекрасная Сабрина…» — сказал Фрэнсис, — тебе не кажется?.. Но, разумеется, это не могло быть… и в таком сухом, совсем без воды и всего остального…

— Может быть, волшебство и должно быть сухим? — предположила Мэйвис. — Уже иду, тетя Энид! Кажется, оно срабатывает с горящими вещами, и, уж конечно, в воде его не бывает. А что ты видел?

— Это было похоже на Сабрину, — поведал Фрэнсис — только маленькую-маленькую. Понимаешь, не кукольно-маленькую, а живую, как будто смотришь на неё с обратного конца телескопа. Хотел бы я, чтобы и ты её увидела.

— Быстренько скажи ещё раз «Прекрасная Сабрина», пока я буду смотреть.

Услышь меня,
Прекрасная Сабрина,
Сквозь тихую, прозрачную волну …

— Ой, Мэйвис, это… это получилось! Там действительно что-то есть. Взгляни!

— Где? — спросила Мэйвис. — Я не вижу… о, ну дай же посмотреть!

— МЭЙВИС! — воззвала тётя Энид, теперь уже и в самом деле громко; Мэйвис пришлось оторваться от созерцания аквариума.

— Мне пора, — сказала она. — Не беда, завтра снова посмотрим. Ох, Фрэнс, если это… волшебство… ну, то есть… вот что я тебе скажу…

Но она так и не сказала, что именно собиралась сказать, потому что в комнату нетерпеливым вихрем влетела тетя Энид, и, затушив мимоходом все четыре свечи, вылетела, увлекая Мэйвис за собой. В дверях она обернулась и бросила:

— Спокойной ночи, Фрэнсис. Твоя очередь принимать ванну. Хорошенько вымой за ушами… Утром у нас будет слишком мало времени.

— Но Мэйвис всегда моется первой, — возразил мальчик. — Я самый старший!

— Ради всего святого, не смей спорить, дитя! — отрезала тётя Энид. — Мэйвис сегодня умывается в тазике в моей спальне, чтобы сэкономить время. Ступай… и чтобы никаких проделок, — она остановилась у двери. — Я хочу видеть, как ты идешь. Развернись — шагом марш!

Пришлось.

Если уж начинать муштру, надо хоть поучиться командовать правильно — «Кругом»! — размышлял он, сражаясь с пуговицами воротника в наполненной паром ванной. — Ну, ничего! Встану рано утром и погляжу, нельзя ли увидеть это ещё раз.

Так он и сделал… но, как бы рано он ни встал, тетя Энид и слуги встали ещё раньше. Аквариум был пуст — чисто вымытый, сверкающий и совершенно пустой.

Тетя Энид никак не могла понять, почему это Фрэнсис так мало ест за завтраком.

— Что она сделала со всем? — поинтересовался он позже.

— Я знаю, — Медленно ответил Бернард. — Она велела Эстер бросить всё в кухонный очаг… Я едва успел спасти свою рыбку.

— А как же мои ракушки? — с внезапным ужасом спросила Мэйвис.

— Она их забрала. Сказала, ты слишком маленькая, чтобы самой довести их до толку.

Вы, наверное, удивитесь, почему о судьбе содержимого аквариума они напрямую не спросили саму тётю Энид. Это вы не знаете тётю Энид. К тому же, в утро этого первого Дня, перед тем, как, можно сказать, всё и случилось (хотя Фрэнсис и утверждал, что увиденное им было всего лишь придумкой), в сердцах