из Лафаетта, штат Калифорния.
Тем не менее существуют и другие проблемы. 'Если, к примеру, во время развода ваш первый муж проявил себя с самой худшей стороны, вам будет трудно поверить в успех нового союза, – отмечает д-р Вишер. – Вы можете рассуждать так: 'Если я потерпела неудачу в первом браке, смогу ли я сделать успешным второй?' Я рекомендую вам отнестись к первой неудаче как к неудаче брака, а не вашей персонально, – советует она. – В конце концов, брак – это то, что создается усилиями двух людей. Поэтому не сработало взаимодействие. Попытайтесь понять, что привело к распаду вашего первого брака, чтобы не повторить тех же ошибок во втором'.
Насколько быстро вам удастся адаптироваться во втором браке, также зависит от того, развелись вы или овдовели.
'Если вы развелись, вы, наверное, захотите, чтобы второе замужество было совсем не похоже на первое, – замечает д-р Вишер. – Но если вы потеряли мужа, с которым хорошо жили, то, по всей видимости, захотите, чтобы у вас все сложилось так же. Однако следует отметить, что ничего никогда не повторяется. Второй брак может оказаться удачным, но он будет другим'.
Отношение общества к повторным бракам неоднозначно и зависит от того, развелись вы или овдовели. Одна из женщин призналась д-ру Вишер, что ее удивило, насколько разной была реакция окружающих на ее второе замужество (которое последовало за разводом) и ее третье замужество (после того как умер ее второй муж).
'Когда она выходила замуж во второй раз, все отнеслись к этому холодно, недоумевая, откуда взялся этот человек. Никто не выказывал большой радости за нее, – рассказывает д-р Вишер. – Но позже, когда умер ее второй муж, каждый выражал свою радость по поводу того, что она нашла себе третьего мужа. Навстречу ему открывали объятия, и все находили, что он просто замечательный'.
Если вы выходите замуж и разводитесь более двух раз, неприятие окружающих возрастает. 'Люди начинают думать, что с вами что-то неладно, отмечает д-р Вишер. – В действительности же это может означать, что вам трудно даются близкие отношения'.
Третий и последующие браки мало изучены, но исследование, выполненное в медицинском колледже г. Огаста, штат Джорджия, может пролить некоторый свет на этот предмет. Хотя вопросы в основном задавались мужчинам, интересны выводы, сделанные по его итогам. Исследователи предположили, что люди, которые разводятся и вступают в брак больше двух раз, чаще испытывают затруднения при контактах с окружающими, импульсивны и нуждаются в постоянной смене впечатлений.
Импульсивные люди, например, недолго зная друг друга, принимают решение вступить в брак, что ведет к плохому выбору супруга, плохой совместимости, частым конфликтам. А тем из них, кому необходимо разнообразие, может быстро надоесть семейная жизнь, что в свою очередь ведет к меньшей терпимости, затрудняет восприятие ими повседневной рутины. Но соблюдение ряда привычных правил полезно для сохранения брака.
Шестьдесят процентов из вступающих во второй брак имеют детей. А это значит, что в процессе создания новых взаимоотношений участвуют более двух человек, следовательно, больше вероятность, что не все пойдет гладко. Число вариантов велико, как и число возможных проблем.
Есть семьи, в которых муж или жена имеют детей, семьи, в которых и муж и жена имеют детей, и, соответственно, множество вариантов, как они устраиваются с детьми. В некотором смысле дети приобретают 'двойное гражданство'.
'Задумайтесь над этим. В разных странах разные деньги, разная еда, традиции и язык, – объясняет д-р Вишер. – Но что случается, если эти две страны находятся в состоянии войны друг с другом? Тогда человек с двойным гражданством оказывается перед дилеммой, раздираемый противоречивыми чувствами. Вот с чем часто приходится сталкиваться падчерицам и пасынкам'.
Д-р Вишер рассказывает, что она сам узнала все это, когда много лет тому назад второй раз вышла замуж. И у нее, и у ее мужа было по четверо детей от прежних браков. Так как она психиатр, а он психолог, оба думали, что объединение их семейств пройдет на редкость благополучно. 'Но мы ошибались', – признается она.
Чтобы образовалась новая семья, нужно время, иногда длительное время, и часто этому препятствуют нереальные ожидания. Самая большая ошибка считать, что все полюбят друг друга с самого начала.
'Такая установка способна только привести к огромному разочарованию, – предупреждает д-р Вишер. – Привыкание к новой семье – процесс медленный. Существует несколько стадий, через которые проходят члены семьи в эмоциональном плане, прежде чем они притрутся друг к другу и смогут сотрудничать в рамках новой семьи, которая станет единым целым'.
Обычно адаптация идет следующим образом:
Стадия мечтаний. Вам кажется, что вы будете этакой Брейди Банч, что все пойдет легко и просто. Вы счастливы, что у ваших детей появится новый папа, братья и сестры.
Стадия псевдоассимиляции. Вы стараетесь все делать так, как вам мечталось, но получается совсем не то, чего вы ожидали. Фантазии не выдерживают столкновения с реальностью.
Стадия оценки реального положения вещей. Вы понимаете, что не все складывается как надо и нужно что-то предпринять. Вас внезапно начинает раздражать, когда ваша падчерица садится в машине на переднее место рядом с отцом, вместо того чтобы сесть сзади. Напряженность в отношениях возрастает, а иногда выливается в бурные сцены.
Стадия мобилизации. На этой стадии члены семьи начинают выходить из заторможенного состояния и высказывать, что их не устраивает. Ждите жарких споров.
Стадия действий. Родители начинают определять обязанности по ведению домашнего хозяйства, вместе принимают решения, как удовлетворить сложное переплетение потребностей всех членов новой семьи.
Стадия создания контактов. Происходит углубление взаимосвязей между неродными родителями и неродными детьми.
Стадия разрешения. Теперь вы все хорошо друг друга знаете; установлены новые правила, и все выполняют их. Вы стали сплоченной семьей.
Одним семьям на прохождение всего цикла адаптации требуется четыре года, отмечает д-р Вишер. Другим для этого нужно пятьсемь лет. А у некоторых ничего не получается, и единственным выходом оказывается развод.
У Джин Сондерз брак удался, хотя в первое время ей было трудно с детьми мужа. 'Мои ребята были уже подростками, а его детям не было и десяти, – вспоминает она. – Меня пугала перспектива снова растить маленьких детей, а они были такими шумными. Сначала я пыталась только улыбаться и терпеть их плохое поведение, но постепенно начала делать им замечания, как своим собственным детям. Это стало поворотным моментом.
Прошло пять или шесть лет, прежде чем я привыкла к его детям; тогда-то и появились настоящие родственные чувства. С другой стороны, мои дети приняли отчима относительно легко. Правда, вначале был короткий период, когда моих детей беспокоило, не означает ли их привязанность к отчиму предательство по отношению к отцу. Но мы много об этом говорили, и постепенно они поняли, что можно со спокойной душой любить обоих'.
