посещают клубы здоровья, бегают трусцой или стараются много ходить и соблюдают продуманную диету. Косметическая хирургия – продолжение желания выглядеть как можно лучше'.
'То, что видят люди, когда смотрят на себя в зеркало, оказывает большое влияние на их уверенность в себе, – замечает д-р Клайн. – Вообразите, что бы вы чувствовали, если бы вам дали платье неподходящего размера или фасона и предложили носить его всю жизнь'.
Вот какие чувства испытывала Мелита Кох из-за своего большого живота.
'Всю свою жизнь я была физически активной, – говорит 56-летняя дипломированная медсестра. – Но после четырех беременностей появившийся живот мешал мне заниматься теми видами спорта, которые мне нравились больше всего, – волейболом, велосипедом, бегом трусцой. Когда я жала на педали своего гоночного велосипеда, мои коленки упирались в живот. И я всегда выглядела так, как будто я на четвертом месяце беременности, хотя мой вес не превышал норму'.
Когда Мелита несколько лет тому назад получила наследство, она решила, что пришло время заняться животом. 'Я решила избавиться от живота не для того, чтобы выглядеть привлекательнее или заслужить одобрение со стороны, включая собственного мужа, – настойчиво уверяет она. – Я сделала это, чтобы чувствовать себя лучше'.
'Люди, подобно Мелите, хотят выглядеть молодыми, полными сил и привлекательными – такими, какими они чувствуют себя, – добавляет Виктория Витали-Луис, доктор медицины, член ассоциации врачей, специализирующихся в области пластической и восстановительной хирургии, в Мельбурне, штат Флорида. – Или же они чувствуют, что какая-то часть их тела портит их, вносит дисгармонию в тот образ, который они составили о себе. Так было с Мишель Фицджеральд, 24-летней секретаршей. 'Я думаю, что окончательное решение исправить форму носа я приняла после того, как посмотрела видеофильм, снятый на нашей свадьбе, – рассказывает она. – Все, что я могла увидеть – это мой нос, проткнувший фату. Я не имела бы ничего против длинного носа, но он еще был с горбинкой, которая уродовала мой профиль.
Я хотела только удалить этот выступ – и все. Я не стремилась сильно изменять свое лицо, мне просто хотелось улучшить форму носа'.
'Избавление от недостатка, причиняющего страдания, помогает людям начать жить, оставив позади тяжелые впечатления прошлых лет', – говорит д-р Витали-Луис. Барбара Астон вспоминает, что в детстве у нее было прозвище Обезьяньи Ушки. 'Мне было очень обидно, потому что это соответствовало действительности, – вспоминает 28-летняя журналистка. – С самого детства я носила длинные волосы, чтобы можно было закрыть ими уши. Я никогда не забирала волосы в 'конский хвост', какой бы жаркой ни была погода. Изменить форму ушей означало для меня возможность забыть о них. Сейчас у меня обычные уши, ничем не примечательные, не отличающиеся от других. Никто не обращает на них внимания, даже я сама'.
'Косметическая операция не спасет неудачный брак. Она не сможет изменить ваш внешний вид так, чтобы вы выглядели на 20 лет моложе. Шансы завести нового любовника могут и не увеличиться. Она не гарантирует продвижения по службе, на что вы, возможно, рассчитывали. 'В действительности, даже если вы намереваетесь с помощью хирургии стать ослепительно красивой или выглядеть так, как бы вам хотелось, вы можете быть разочарованы, – говорит хирург, специалист по пластическим операциям, Элизабет Морган, доктор медицины, в своей книге 'Полная книга по косметической хирургии'. – Хирургия только помогает. Успешная операция не всегда оправдывает ожидания, если вы, например, хотели бы хорошо смотреться в определенной одежде или с определенной прической. Реально можно ожидать, что, глядя в зеркало, вы заметите изменения, но точно 28-дюймовой талии может и не получиться. Если ваши ожидания не совпадают с реальными возможностями хирургии, результаты могут вас разочаровать'.
Врачи считают, что полезно, если вы будете участвовать в планировании операции, конкретно указав, что бы вы хотели и чего не хотите. Д-р Клайн вспоминает 28-летнюю пациентку, которая показала фотографию своей старшей сестры и сказала: 'Я хочу, чтобы нос был в точности такой же'. В дальнейшем выяснилось, что сестра пациентки была профессиональной моделью и в семье все внимание было обращено на нее. Женщина втайне надеялась, что, если у нее будет такой же нос, как у старшей сестры, она сможет рассчитывать на такое же внимание. Д-р Клайн высказалась против операции и посоветовала молодой женщине обратиться за психологической помощью.
Даже если ваши мотивы вполне оправданы, а ожидания реальны, косметическая операция не всегда может быть показана. Хороший врач предложит вам, например, подумать, стоит ли заплатить большие деньги и изрядно перетерпеть, чтобы добиться желаемого. Патриция Кристман говорит, что в целом внешность ее устраивала, но она чувствовала, что ее лицо постарело и надо что-то делать. 'Ощущение, что я выгляжу постаревшей, пришло ко мне как-то внезапно, – объясняет 48-летняя заведующая кадрами. – Мне казалось, что, если я сделаю подтяжку лица, я буду чувствовать себя увереннее и моложе'. Патриция посетила двух специалистов по пластическим операциям, и оба сказали ей, что пока операция была бы преждевременной.
'Они считали, что улучшение будет почти незаметным. Другими словами, зачем проходить через все неудобства, связанные с операцией, нести существенные расходы из-за столь ничтожных результатов?' – вспоминает она.
Но Патриция их не послушалась. Вместо этого она занялась поисками врача, который взялся бы за операцию, и нашла такого. 'Мне следовало послушаться совета двух первых врачей, – заключает она. – Я потратила 6000 долларов, перенесла несколько серьезных осложнений, а, смотрясь в зеркало, едва замечаю улучшение. Никто не поверит, что я подтягивала лицо всего лишь год тому назад'.
'Косметическая операция – это вам не посещение салона красоты, – напоминает д-р Гербер. – Это хирургия, а она не бывает без боли, дискомфорта, хотя серьезные осложнения встречаются редко. Чувство тревоги перед такой операцией вполне можно понять, – добавляет д-р Витали-Луис. Вы ложитесь под нож, иногда операция проводится под общим наркозом, и все из-за того, что многие расценивают как тщеславие, а не необходимость'.
Хороший хирург обязательно объяснит вам все, что связано с операцией, расскажет, будет ли больно и насколько больно, опухнет ли в первый момент прооперированное место, возможно ли возникновение гематом. Он также обсудит с вами возможность маленьких и больших осложнений, расскажет, как часто они встречаются и насколько можно исправить положение. На практике встречаются послеоперационные кровотечения, образование сгустков крови, остающиеся следы швов, повреждение нервов и инфицирование.
Неудивительно, что операции такого рода неразрывно связаны с переживаниями!
Патриция говорит, что хирург, который согласился подтянуть ей лицо, развеял ее беспокойство о возможности тяжелых осложнений. Патриция больше всего боялась паралича лица – серьезного осложнения, которое возникает, если повреждается нерв, потому что так было с ее подругой. Это случается редко, но, когда это происходит, тогда половина вашего лица будет «замороженной» более чем на год.
'Когда сняли бинты, врач попросил меня закрыть глаза, – вспоминает она. – Хотя у меня было чувство, что я моргаю двумя глазами, на деле один глаз не закрывался. У меня также не двигалась левая сторона верхней губы. А когда я улыбалась, только одна сторона лица приходила в движение. У меня оказалось осложнение, которого я боялась больше всего'.
Патриция сказала, что вначале она была в панике. Мало того что она выглядела нелепо, она еще переживала, как покажется на глаза своим сослуживцам. 'Но и друзья, и коллеги проявили удивительную чуткость', – отмечает она. Как и предсказывали врачи, поврежденный нерв постепенно восстановился, хотя на это потребовалось больше года.
'Но, даже если операция обходится без осложнений, поводов для страха много, – говорит д-р Витали-Луис. – Все боятся одного и того же: сколько пройдет времени, прежде чем я начну хорошо себя чувствовать? смогу ли я выдержать боль? оправдаются ли мои ожидания? понравится ли мне моя новая внешность? Я стараюсь уменьшить беспокойство пациентов, оставаясь абсолютно честной относительно того, на что они могут рассчитывать, – продолжает она. – Иногда я показываю им фотографии других пациентов, но только если я могу подобрать очень похожие случаи, близкие к тому, что я хотела бы сделать для них'.
