выглядело как бы разрезанным. Я наклонился к нему, так как Шильдер пытался что-то сказать. Глаза его были широко открыты. Он закашлялся и на губах у него выступила кровавая пена.
Как мы могли ему помочь, понятия не имея, что случилось? На правом плече пострадавшего проступила кровь и, разорвав рубашку, мы обнаружили там крохотную дырочку.
Прибежал врач, но было уже поздно. Шильдер умер. Вскрытие показало, что раны на бедре и плече соединены тонким сквозным каналом, проходящим сквозь легкое, желудок и кишечник, а также берцовую кость. Я бросился к коммуникатору и, ползая под ним по полу, нашел то, что искал — маленькое отверстие, забившееся пылью.
— Я совершил ошибку, — ответил на наши вопросы Лир. — Мне не следовало даже трогать ту машинку. Это пульт управления электромагнитным полем, удерживавшем на месте эту массу. Как только поле исчезло, она просто-напросто упала. А капитан случайно оказался на ее пути. Она прошла сквозь него навылет, не задержавшись ни на мгновение. Допустим, что ее масса была 10 в четырнадцатой степени грамм, отсюда следует, что ее диаметр может быть равен одной миллионной ангстрема, что немного меньше диаметра атома. Сама по себе квантованная черная дырочка не могла причинить много неприятностей. Все дело в силах тяготения, вызванных ее движением.
Ничего удивительного нет в том, что убийца нашел жертву!
— Убийство? — Лир пожал плечами. — Шильдер, да и вы все не верили, что там черная дыра. — Он засмеялся. — Можете вы себе представить, что это был бы за процесс? Представьте себе прокурора, пытающегося объяснить присяжным, что такое квантованная черная дыра. Потом он должен будет объяснить, для чего она, и что она свободно может пронзить всю толщу Марса! И потом, наконец, ему придется растолковать, как это что-то, меньшее, чем атом, могло причинить этакие неприятности!
Неужели Лир не понимал, как это опасно? Разве он не знал, с какой огромной массой имеет дело? — спрашивали мы его.
Но астрофизик только разводил руками.
— Господа, — говорил он. — Тут в дело вступает больше переменных, чем одна только масса. К примеру, напряжение поля. Можно было бы оценить массу дыры, исходя из силы, необходимой для удержания ее внутри коммуникатора, но кто из вас склонен допустить, что пришельцы калибровали свои шкалы в метрической системе?
Должны же быть какие-то предохранители на случай отключения поля? — спрашивали мы его.
Лир только разводил руками и говорил, что, видимо, он их нечаянно отключил.
— Наверное, это произошло случайно, — повторял он, манипулируя клавишами коммуникатора. — Может быть, нам удастся вернуть ее назад?
Но ничего сделать не удалось. Это происшествие оказалось необратимым. Нельзя было надеяться на присяжных, которых прокурору наверняка не убедить. Ведь говорить об истинных причинах случившегося было бы просто смешно.
Я бы мог повторить последние слова Шильдера, если бы меня попросили, но мог и не говорить…
В конце концов я только сказал Лиру:
— Все к черту! Нам не выйти целыми из этой аферы. Кстати, что же ты теперь будешь исследовать? Единственная черная дыра во вселенной, и ты ее потерял!
Лир нахмурился.
— Ты прав, но только отчасти. Я уже узнал о ней все, что хотел. Я замерил колебания, пока она была еще там, потом измерил массу всего прибора Детектором Массы. Теперь, когда ее уже нет, я легко могу определить ее массу, замерив массу пустого коммуникатора. И сейчас уже можно, раскрав аппарат, посмотреть, что там находится внутри, узнать, как ею, этой дырой, управляли. Проклятье, как бы мне хотелось снова стать шестилетним мальчишкой!
— Что такое? Зачем?
— Понимаешь ли… Мне не хватает времени, чтобы увидеть все последствия этого поступка. Математика не самый лучший инструмент для этого. Через несколько лет между Землей и Юпитером образуется черная дыра. Она будет большой и ее не составит труда исследовать. Я думаю, это может произойти лет через сорок.
Когда я понял, о чем он говорит, то не знал, смеяться мне или плакать.
— Лир, но она такая маленькая!
— Вспомни, что она поглощает все, что к ней приблизится. Ядро здесь, электрон там… она не ждет, пока атомы сами упадут в нее. Гравитация, излучаемая ею, огромна и она мечется внутри планеты, каждый раз пронзая ее ядро и поглощая материю. Чем больше она сожрет, тем больше становится. С течением времени ее масса все растет. В конце концов она поглотит Марс. И будет иметь к тому времени диаметр чуть меньше миллиметра. Этого будет достаточно, чтобы подробно ее исследовать.
— А это не может произойти на протяжении тринадцати месяцев?
— До нашего отлета? Гм-м… — взгляд Лира стал рассеянным. — Не знаю. Я должен буду над этим еще подумать. Математика для этого не самый лучший инструмент…
