могут стать огромным изъяном. Попрактиковав какое-то время, концептуальное мышление, мысленная активность может и не исчезнуть. Иногда мыслей очень много, иногда они не возникают, но это не важно,– количество мыслей не имеет значения. Важно распознавать в мысли её сущность. Таким образом, вам не повредит множество мыслей, равно как и не поможет их отсутствие. Мысли будут словно дождь, падающий на поверхность озера. В точности как капли дождя никогда не вредят озеру, мысли будут становиться практикой медитации.
Ваджраяна включает в себя стадии развития и завершения. В общем говоря, под стадией развития мы понимаем визуализацию божества, повторение мантры, пребывание в покое и равностности с применением различных сосредоточений и, наконец, практику этапов растворения и появления, во время которых используется воззрение Махамудры и Дзогчена. Но в этом тексте обе стадии развития и завершения сведены к одной, очень простой практике. Мы просто визуализируем себя в образе божества, не покидая при этом печати пустоты, означающей воззрение Махамудры и Дзогчена. Итак, мы практикуем стадию развития, не отделяя её от стадии завершения.
В течение практики мы поддерживаем воззрение нераздельности пустоты и сострадания. В качестве медитации мы визуализируем себя в образе любого йидама, и повторяем мантру. В данном случае йидамом является Великий Сострадательный Авалокитешвара, а мантрой – его шестислоговая мантра.
Такая визуализация не является чем-то материальным или конкретным, как визуализация физического тела: представляемые образы должны быть такими же прозрачными как радуга, возникающая в небе. Повторять мантру не нужно во весь голос: пусть её слышит лишь воротник вашей рубахи или люди, находящиеся в непосредственной близости.
На этом этапе состояние практики таково, что если вы случайно отвлеклись, всё-таки, просто вспомнив о медитации, вы сразу же вернётесь в естественное состояние ума, нераздельность пробуждённости и пустоты. При этом здесь не возникнет никаких затруднений или препятствий. Поэтому используется название «лёгкость поддерживания своей практики».
В таком случае можно подумать: «Ум не имеет вещественности или конкретности. Он есть полная пустота, вообще ничто. Не обладая существованием, он лишён даже атома материальности. И всё же, поскольку проявляется множество вещей, он также не является и несуществующим. Это потому, что его сущность пустотна, а его природа – светоносность или способность познавать. Он есть нечто ни существующее, ни отсутствующее». Само воззрение должно быть свободным от любых цепляний. До тех пор, пока вы будете держаться за мысль: «Он такой-то и такой-то!» или «Он не такой и не эдакий!» – ваше воззрение ограничено. Величайший мастер Мипам Ринпоче говорил: «Его изначальная чистота от всех построений исключает крайность существования. Поскольку спонтанно присутствует проявление осознавания, он свободен от крайности несуществования».
Разные так называемые «понимания» или «постижения» являются просто тонкими концепциями, или тонкими умственными построениями. Они происходят из-за интенсивной практики шаматхи и возникающей привязанности к вытекающим переживаниям, а также в результате цепляний за такие представления, как «Он такой, как он есть!». Тот, кто держится за такие тончайшие привязанности или цепляния, оказываясь скованным в тисках этих мыслей и понятий, попадёт в то, что называют четырьмя сферами восприятия Бесформенных Миров– В сравнении с нижними мирами, высшие миры довольно приятны, но всё же они не являются освобождением. Вы всё-таки находитесь в круге миров самсары и можете упасть в ады. Поскольку эти переживания не являются освобождением, не нужно рисковать, цепляясь за них.
До тех пор, пока вы держитесь за такие мысли, как: «Ум существует!», «Ум не существует!», «Ум – и существующий, и несуществующий!», или «Ум – ни существующий, ни несуществующий!», – вы всё ещё просто цепляетесь за идеи, фиксируетесь на других понятиях.
Эта практика естественного «созерцания» означает пребывание в естественном состоянии. Сначала кажется, что есть и «медитирующий», и некий объект, «на который медитируют», но с продвижением в практике, наблюдатель и наблюдаемое смешиваются в одно, точно как в вышеупомянутом высказывании Лингже Репы.