Я медленно досчитал до пяти тысяч ин. Я рассчитывал, что нервная система курии уже истощена кровавой схваткой, что он на пределе и что ему не терпится разрешить напряжение огнем своего оружия. Вместе с тем я учитывал, что имею дело с волевым и мужественным зверем. Я рассчитывал на его ум и выдержку, которые не позволят ему палить по выставленному напоказ телу.
Вокруг корабля завывал ветер. Я нажал на кнопку на внутренней стороне кольца. Мир снова принял обычный вид, а над головой я увидел три луны. Я похолодел от ужаса. Значит, наступила ночь. Неуклюже, словно меня подталкивали сзади, я перевалился через бортик люка и рухнул на пол корабля. Не успел я коснуться железных плит, как надо мной загремели выстрелы, пять подряд. Откуда-то изнутри, очевидно из своего наблюдательного поста, выскочил курия. Скрежеща когтями, он приник к люку, вглядываясь в темноту. При этом он наступил мне на плечо. Он пытался рассмотреть лежащее внизу тело, которое, едва я перестал его поддерживать, свалилось в песок. Он еще два раза выстрелил в него, после чего перевалился через бортик, спустился по лестнице и спрыгнул на песок.
Я тут же бросился к покореженной внутренней задвижке, чтобы захлопнуть вход и не пустить курию обратно. Я слышал, как он заревел от ярости и заскрежетал когтями по стальным ступенькам. Люк, однако, не запирался. Очевидно, петли погнулись в ходе боя внутри корабля. Возможно, это сделал курия, с которым я пересек пустыню. Я схватился за кольцо на шее, но нащупал лишь обрывок кожаного шнурка. Лязгнуло оружие. В кромешной тьме корабля я кинулся спасаться, но тут же поскользнулся и полетел по наклонной плоскости, пока футов через пятьдесят не ударился о переборку.
Неожиданно зажегся свет. Вверху цилиндра, положив лапу на диск, стоял курия. Он плотоядно оскалился и отшвырнул оружие. Я лихорадочно огляделся по сторонам. Изнутри корабль казался еще более перекошенным. Кроме того, я не ожидал, что в нем так много всяческих полок, отсеков и переборок. Я видел, как курия, перебирая лапами по трубам, спускается ко мне. Когда он дошел до моего уровня, я кинулся по трубам наверх. Он ухватил меня за ногу и швырнул на стену корабля. После удара я пролетел еще футов пять, пока не зацепился за груду проводов и мусора. Я поднялся на четвереньки. Я слышал, как скрипят трубы под весом приближающегося курии. И тут, совершенно неожиданно, за переплетением проводов и труб я увидел свое кольцо. Я распластался на животе, вытянулся, как червяк, но все равно не смог до него дотянуться. Курия тоже увидел кольцо. Я кинулся в сторону и попытался зарыться в груду проводов. Взглянув вверх, туда, где должен был находиться потолок стального цилиндра, на высоте шестидесяти или семидесяти футов я увидел шесть циферблатов. Курия вытянул лапу, стараясь достать кольцо. Тесное переплетение труб не давало просунуть длинную конечность. Я полез вверх. Я цеплялся за трубы, обрывки проводов, обломки переборок, за все, за что было можно зацепиться. Курия вырвал несколько труб, что почти позволило ему добраться до кольца. Потом он вдруг поднял голову и увидел меня. Зверь дико заревел и, напрочь позабыв о кольце, ринулся следом.
Я полз по стальной перекладине, протянутой параллельно шести циферблатам. Первые четыре уже застыли в неподвижности, последние два еще шли. Каждый циферблат имел одну стрелку и двенадцать делений. Стрелки на первых четырех циферблатах стояли вертикально. Я не мог разобрать цифр, но догадывался, что вертикальное положение соответствует двенадцати, или нулю. Как бы то ни было, в этом положении приборы останавливались. Стрелки, однако, двигались в противоположную сторону.
Курия приближался.
Я понял, что первый циферблат указывает месяцы, второй — недели, третий — дни, четвертый — часы. Я не знал времени обращения родной планеты курий вокруг своей оси. Между тем я не сомневался, что отсчет идет по системе, принятой в одном из уже уничтоженных войной миров. Теперь они решили уничтожить другой.
В зубах я сжимал моток прихваченной из груды мусора проволоки, с которой успел зубами же сорвать изоляционный слой.
На конце проволоки я сплел петлю. Курия лез, не поднимая головы. Дождавшись, когда он оказался совсем рядом, я набросил петлю на его косматую голову и изо всех сил дернул за свой конец. Зверь попытался разорвать проволоку, но толстые пальцы не могли протиснуться под туго затянутую петлю. Курия хватался за проволоку руками, пытаясь забраться по ней наверх, но мощные лапы с толстыми пальцами бессильно соскальзывали с узкой полоски стали. Перекинув свободный конец проволоки через перекладину, я покрепче ухватился за него и' прыгнул вниз. Рывок сорвал курию с трубы, какое-то время он болтался посреди корабля, потом полетел вниз, перетягивая меня своим весом. Плечи его покраснели от крови, черным фонтаном ударившей из перерезанного горла. В одном месте мы с ним почти столкнулись, и я изо всех сил отпихнул его ногами. Я больно ударился о перекладину плечом. Теперь самым главным было через нее не перевалиться. Я изо всех сил уперся руками и ногами в стальной брус, и в этот момент проволока порвалась. Ударившись четыре раза о стены и переборки, курия пролетел добрых семьдесят футов и с грохотом рухнул в нижний отсек корабля. Я посмотрел на часы. Стрелка пятого механизма почти приняла вертикальное положение.
Снаружи давно была ночь. Буря не затихала. Циферблаты защищал слой толстого стекла. Я дополз до самого края стальной перекладины, но все равно не мог дотянуться до циферблатов.
Я лихорадочно огляделся по сторонам. Я не мог их остановить. Взглянув вниз, я с ужасом увидел, как курия возится в луже крови, пытаясь подняться на ноги. Из горла зверя все еще текла кровь. Я не сомневался, что у него серьезные повреждения кровеносных сосудов.
Это был неутомимый, свирепый, фантастически сильный зверь.
Он полез вверх. Теперь он лез очень медленно, не сводя с меня наполненных кровью бешеных глаз, прижав к косматой голове острые уши. С трудом перебирая передними лапами, он поднимался выше и выше.
Я ухватился за узкую трубу над головой и попытался оторвать ее от корпуса корабля. Ничего, однако, не вышло.
Зверь подполз уже совсем близко. Я видел его глаза. Он перехватил лапу и поднялся еще на шесть дюймов.
Я дернул за трубу с такой силой, что она вылетела из крепления в корпусе.
Стрелка пятого циферблата неожиданно остановилась. Стрелка шестого стремительно двигалась в обратную по отношению к привычному направлению сторону. По моим расчетам, до вертикального положения оставалось несколько секунд. Я изо всех сил ударил трубой по шестому циферблату. Курии осталось подняться еще на один фут. Он протянул ко мне дрожащие лапы. Кровь уже не текла из его горла. Он умер. Отвалившись от трубы, он полетел вниз и рухнул в кучу мусора на самом последнем уровне.
Я схватил тонкую трубу и, как копье, всадил ее в трещину на циферблате. Стрелка уперлась в металлическую преграду и остановилась, самую малость не дотянув до вертикального положения.
Я прижался к перекладине и заплакал. Я боялся сорваться вниз.
Постепенно я обрел способность двигаться. Я спустился вниз и выбрался из корабля. Буря стихла. Я нашел курию, вместе с которым проделал этот трудный путь.
— Задание выполнено, — доложил ему я. — Все в порядке.
Но он был уже мертв.
Губы его растянулись и обнажили клыки. У курий, как я теперь понял, это означало улыбку. Я знаю, что он умер счастливым.
Я вернулся в стальной цилиндр, где оказалось много воды и пищи. Следующие несколько дней я посвятил осторожной разборке и уничтожению частей корабля. Позже Царствующие Жрецы займутся этим более основательно. Я похоронил погибших возле корабля людей. Я вытащил из корабля убитого курию, но хоронить не стал ни одного, ни другого. Я оставил их на растерзание хищникам, потому что это были всего лишь звери.
Глава 22. Я СЕДЛАЮ КАЙИЛА
Я съежился между выхлопными дюзами рухнувшего в песок корабля. Здесь я укрывался от солнца и обозревал окрестности. Наверх я поднялся при помощи веревки. Потягивая водичку, я наблюдал за
